Как бы ни было велико себялюбие какого-либо существа, когда оно приобретает или творит какое-либо благо для себя, оно стремится к нему именно потому, что это благо имеет объективную ценность и заслуживает того, чтобы быть любимым само по себе, а не только вследствие его приятностей для меня. Чтобы пояснить свою мысль, возьму сложный пример из области страстей сравнительно высшего порядка, где легче осознать различные слагаемые целого. Эстет устраивает в своем доме картинную галерею, собирает ценные произведения искусства и не допускает посторонних лиц к ним; он хочет единолично наслаждаться ими. Конечно, это один из крайних случаев себялюбия; однако ясно, что, подбирая и приобретая художественные произведения с пониманием дела, он воспринимает красоту их, знает и любит объективную ценность их саму по себе, а не только потому, что ему удалось приобрести их и использовать их для себя. В громадном большинстве случаев, даже таких простых, как эгоистическое овладение и наслаждение какими-либо плодами, например виноградом или земляникою, предмет, доставляющий удовольствие, обладает объективною ценностью, например сввоеобразным ароматом, высокую содержательность которого себялюбец знает и дорожит ею, как чем-то, что заслуживает одобрения и само по себе, а не только как средство моего удовлетворения.