Цитата сообщения -KRASOTA- О рыцарях-в стихах и прозой :)




Пожалуй, никто не станет оспаривать мнение о том, что рыцари оставили не только самый яркий след во временах Средневековья, но и, действительно, стали реальной силой, которая крутила колесо истории. Их деяния окутаны легендами о смелости в бою, благородстве во всех жизненных перипетиях и галантности по отношению к прекрасным дамам. Рыцарские романсы на все голоса воспевали предмет своего вдохновленного поклонения:
Эта дама так прекрасна!

Глянешь - душу ей отдашь.

На ней платье поверх платья

И обтянутый корсаж.

А голландская рубашка

Снега белого белей,

Ворот шелковый украшен

Крупным жемчугом на ней.

Перламутровые брови,

Две миндалины - глаза,

Нос прямой, ланиты - розы,

Золотые волоса.

Ее губы очень круглы,

Ее зубы - жемчуга,

Ее груди - два граната,

Шея стройная строга.

И, подобно кипарису,

Стан ее высок и прям.

А когда приходит в церковь,

Словно свечи вносят в храм.

Действительность же, увы, представляла совершенно иную картину, однако, и благородные деяния все-таки случались в жизни.

Рыцарь - это профессиональный воин, всадник. Он происходил из мелких феодалов и замыкал собой иерархическую лестницу феодального высшего общества, на вершине которой восседал король, а за ним следовали его вассалы: герцоги, графы, епископы, бароны. Рыцарям за их службу выдавались земельные наделы.

Во время боевых действий рыцари носили металлические доспехи. Заковать рыцаря в доспехи было делом весьма и весьма не легким. Стоимость снаряжения одного всадника равнялась стоимости стада или табуна целой деревни. А о том, что физическая подготовка воина требовала основательной тренировки, и говорить не приходится. Поэтому мальчиков, готовящихся к вступлению в рыцарский орде с шести-восьмилетнего возраста уже обучали военному искусству и надевали на них детские рыцарские доспехи.

Хотя рыцари и стали знаковым символом эпохи, численность их была весьма незначительна. К примеру, во всей Англии в семидесятые годы XIII столетия их насчитывалось всего лишь 2750 воинов. Однако именно они вершили исход каждого сражения. Слуги-пехотинцы, вооруженные арбалетами, копьями, топорами, были лишь подспорьем в бою. Рыцари к ним относились с презрением, и, случалось, их лошади топтали копытами даже своих пехотинцев. Оказывается, бить по своим - испокон веку привычное дело на войне.

Закованный в доспехи рыцарь жаждет настоящего боя, горит нетерпением сразиться с себе подобным. И вот он видит врага. Всадник опускает забрало. Лишь глаза горят яростным блеском. Длинные копья выставлены вперед. Громкое гиканье, удар хлыстом. Кони с всадниками несутся навстречу друг другу. Схлестнулись! Страшный удар, усиленный тяжестью доспехов. Но оба устояли. Лишь слегка ранены. Вот выхвачены мечи из ножен. Редкие, но тяжеловесные удары высекают снопы искр. А потом фонтаны крови. Один из всадников разрублен надвое вместе со своими доспехами. Другой победил.

Такой бой - главный смысл жизни для рыцарей.

"Ведь они - люди буйного нрава, которым претит спокойный труд на земле и тихие радости домашнего очага. Их недолюбливают мирно настроенные соплеменники. Они - люди, жаждущие войн, богатств, кутежей. Насильники, для которых грабить и пропивать награбленное - привычное дело. Они вечно нищие, но их терзает такая жадность, которая не сравнится с жадностью купца.

Рыцарь - сильный, здоровый, богатый, пользующийся особыми юридическими привилегиями, профессионально подготовленный благодаря многолетним тренировкам, заботящийся лишь о повышении своего боевого мастерства - таков аристократический воин-всадник.

Рыцари были прекрасно экипированы. Конный воин носил тунику из тонкой или плотной ткани в зависимости от времени года. Туника была достаточно широка и длинна, чтобы прикрывать колени всадника, сидевшего верхом на коне. Поверх туники кольчуга с кольчужным капюшоном и поясом, пелерина и войлочный плащ с широкими рукавами на случай плохой погоды, металлический шлем с шишаком, который надевался только во время сражения, щит округлой формы. На лошади имелось седло, наголовник и нагрудник. В обмундирование входили меч, лук, и копье.

У рыцарей существовал ритуал обмена кровью. Совершив этот ритуал, они становились братьями уже не только по оружию, но и как бы по вскормившей их груди. Кровь одного брата начинает свой ток в жилах другого и степень их единства превосходит иные родственные узы.

Вариантов установления братских кровных уз немало: вместе погрузить руки в кровь убитого животного; сделать надрез и пригубить крови друг друга; коснуться друг друга открытой раной; пролить на землю каплю крови и смешать ее с кровью друга.

Прошедших ритуал, скрепленный кровью, связывала клятва оказывать поддержку друг другу. Побратимство предполагало взаимопроникновение двух судеб. Жизнь и братство вместе. Они действительно делятся друг с другом всей своей жизнью. У них общая жизненная субстанция - кровь, хлеб, пиво, обладающее сакральной сущностью.

Побратимы клянутся оказывать друг другу помощь, как в этой, так и в загробной жизни. В случае смерти одного из братьев, оставшийся в живых берет на себя все заботы о его родственниках.

Были и более строгие условия рыцарского братства. Многие считали, что даже смерть не в силах пресечь кровные узы, связанные с ними права и обязанности. Существовал обычай, по которому самые верные друзья и последователи покойного должны были лишать себя жизни собственным оружием, чтобы соединиться с ним за гробом. Остающиеся жить блюли обязательства перед павшим в бою товарищем и мстили за его смерть.

Дружба продолжается и за гробом. Друг встает из гроба для исполнения договора. Мертвые бок о бок с живыми в сражении, от исхода которого зависит общее дело. Это стало распространенным фольклорным мотивом". (Кардини)

Среди постоянных войн и обилия погибших мертвые, действительно, были рядом с живыми. Мгновенность смерти стала привычным делом, но не обыденным. Об этом говорится в рыцарском романсе об уважении к смерти.
К ранней мессе кабальеро

Шел однажды в божий храм,

Не затем, чтоб слушать мессу, -

Чтоб увидеть нежных дам,

Дам, которые прекрасней

И свежее, чем цветы.

Но безглазый желтый череп

Оказался на пути,

Пнул ногой он этот череп,

Наподдал его ногой.

Зубы в хохоте ощерив,

Прянул череп, как живой.

"Я тебя к себе на праздник

Приглашаю ввечеру.

Ты не смейся, кабальеро,

Нынче буду на пиру".

В дом смущенный кабальеро

Возвратился в тот же час.

Долго он ходил угрюмый.

Наконец и день угас.

А когда спустился вечер,

Стол накрыть послал он слуг.

Не успел вина пригубить -

В дверь раздался громкий стук.

Тут пажа он посылает,

Чтобы тот открыл запор.

Череп сел в златое кресло,

Но не хочет есть и пить.

"Не затем, чтоб есть твой ужин,

Я явился в час ночной,

А затем, чтоб ровно в полночь

В церковь ты пошел со мной".

Чуть пробило час полночный,

На дворе петух поет.

И они идут ко храму,

Только полночь настает.

Там открытую могилу

Видит рыцарь посреди.

"Ты не бойся, кабальеро,

Ты входи туда, входи.

Будешь спать со мною рядом

И вкушать мою еду".

"Бог не дал мне позволенья,

Я в могилу не войду".

"Если бы не имя божье,

Что хранит тебя от зла,

Если б ладанка на шее

Твою душу не спасла,

Ты б живым вошел в могилу

За недобрые дела.

Так ступай же, недостойный,

Снова в дом к себе вернись.

Если череп повстречаешь,

Низко-низко поклонись.

Прочитавши "патер ностер",

В землю ты его зарой,

Если хочешь, чтоб по смерти

То же сделали с тобой.

Литература о рыцарских подвигах и благородстве оставила огромное литературное наследие времен раннего Средневековья. Расцвет ее пришелся на XII - XIII века. Сначала легенды о рыцарской вольнице передавались изустно, потом были записаны и сохранены для потомков.