Что-то вчерашние дизайнерские штучки и сегодняшняя дождливая погода засадили меня за рассматривание картинок одного шведского художника, Карла Ларссона, о существовании которого я узнала совсем недавно. Почему-то в советские времена о нем ничего не говорили. Хотя - понятно, почему.

Ларссона абсолютно не интересовали глобальные проблемы - ни социальные, ни метафизические. Его миром была его семья, его жена и их дети (целых восемь), их усадьба. Даже его акварельные альбомы, принесшие ему известность, назывались незатейливо - "Наш дом", "Спадарфвет" (название усадьбы), "Ларссоны".

Может потому, что сам художник рос в унылом бараке с буйным отцом, став взрослым, он решил, что ежедневное обустройство собственного дома - вполне достойное занятие для мужчины. А может это объяснение слишком плоско, и Ларссону просто повезло встретить свою музу, Карин Бергьо, и придумывание дома вместе с ней оказалось чрезвычайно увлекательным занятием.

В общем, причины не важны. Интересны следствия. Уютный дом, в котором практически все, от планировки до росписи стен, от моделей мебели до орнаментов на покрывалах и ковриках, от узоров на посуде до выбора и аранжировки цветущих растений было придумано и воплощено самим Ларссоном и его Карин.

Многие современные шведские дизайнеры признают, что вылавливают идеи для своих работ в ларссоновских акварелях, а усадебный дом Ларссонов открыт для посещений всех грезящих об идиллической жизни.

Что мне больше всего нравится в Ларссоне, так это его реализм и отсутствие излишней сентиментальности. При том, что он, конечно, без ума от своей Музы и их многочисленных чад. Но - он не перебарщивает с сахаром, он может нарисовать карикатуру на Карин-мартышку, посмеяться над надувшейся дочкой и над самим собой. Для меня Ларссон - идеальный ритуальный художник, его альбомы - это летопись повседневной жизни семьи, с ее буднями и праздниками, завтраками, ученьем уроков, шитьем, играми, возней на кухне, ловлей раков, сбором яблок, розыгрышами и домашними спектаклями, именинами и Рождеством.

Его рисунки можно рассматривать бесконечно, замечая все новые и новые детали, обращая внимания то на необычный фасон платья (кстати, одежду себе и детям придумывали и шила опять-таки Карин), то на веселый узор свисающей со стола скатерти, то на странные ящички, спрятавшиеся в боковой части дивана... На все долгие дождливые дни хватит...