Когда старый заржавевший замок поддался, он уже твердо знал на что идет. Тяжелая дубовая дверь скрипнула, и сквозь образовавшуюся щель Анджей протиснулся в библиотеку. Парень с усилием закрыл дверь и огляделся. До боли знакомое помещение в лунном свете угадывалось с трудом. Грубо сколоченный стол, за которым он провел тысячи часов, изучая потрепанные гримуары, шкафы, набитые книгами- луна преобразила их до неузнаваемости. Парень постоял немного, оглядываясь, и решительно двинулся к полкам в дальнем углу просторной комнаты. Он с трудом достал из груды разномастных книг здоровенный потрепанный том в переплете из черной кожи и заботливо стер рукавом толстенный слой пыли. На матовой коже проступила полустертая надпись на латыни. Анджей водрузил книгу на стол и глубоко вздохнул, прежде чем открыть первую страницу. Он закрыл глаза и мысленно еще раз взвесил все «за» и «против». И «за» по-прежнему перевешивали. Закрой он сейчас фолиант, и впереди его ждет безрадостная карьера сельского колдуна. Пока что он всего лишь подмастерье: растирает в ступке змеиные зубы и травы, а в так называемое свободное время , но завтра, в день своего двадцатилетия Анджей пройдет обряд посвящения в ученики и начнет сложный путь чернокнижника.
Ученик колдуна- это звучит романтично только для экзальтированных барышень. На самом деле Анджей не пожелал бы такой судьбы никому- молодость, проведенная за книгами, жизнь в одиночестве. И дело даже не в том, что настоящий колдун дает обет безбрачия. Просто какая женщина согласится связать свою жизнь с колдуном?? Анджей с сожалением подумал, что за всю свою жизнь, проведенную за зубрежкой и зельями, он всего то один раз целовался с девушкой. И то из-за этого не успел переделать всю порученную ему работу, и был нещадно бит учителем. Он еще раз глубоко вдохнул и открыл книгу наугад.
Всё, чего он сейчас желал - свобода. Любая другая жизнь, кроме этой, выбранной его родителями и заботливо навязываемой ему в течение последних десяти лет. Это желание зародилось в мальчике в тот момент, когда он впервые переступил порог этого дома. Оно росло вместе с ним и к моменту завершения ученичество превратилось в твердое убеждение – он не хочет такой жизни.
Страница с заклинанием, в отличие от большинства в этой книге, не пестрела рунами или каббалистическими знаками, не содержала грозных предупреждений или картинок, изображающих демонов и адские мучения. Просто строчка, написанная на латыни.
Анджей украдкой покосился на часы-ходики, висевшие около входа – время близилось к полуночи. Парень поднялся, держа книгу на весу, так его учили читать заклинания, и невольно взглянул на себя в зеркало. Отражение ему не очень то понравилось- высокий бледный юноша, еще не мужчина, но уже не подросток, с настороженным взглядом больших зеленых глаз и светлыми волосами, собранными в хвост. Он отметил про себя, что уже давно вырос из этой куртки, а выглядеть мог бы и посолиднее. На фоне деревенских парней, и даже других подмастерьев колдуна, он выглядел каким-то болезненным. Анджей решительно отвернулся от зеркала и принялся вслух, дрожащим от волнения голосом, читать заклинание.
Когда он закончил произносить последнее слово, ничего существенно не поменялось: ни порывов ветра, ни душераздирающих воплей. Молния не пронзила на месте волшебника-недоучку и страница с заклинанием не вспыхнула адским пламенем. Только вновь затеплились в камине остывшие поленья.
Два багровых уголька, подернутых пушистым пеплом, напомнили Анджею глаза. Он словно физически ощутил на себе пристальный тяжелый взгляд, выворачивающий душу наизнанку.
- Свободы захотелось - раздался в тишине вкрадчивый тихий голос- могу обеспечить.
Анджей обернулся на голос, но в комнате по-прежнему никого кроме него не было
- Да не вертись, всё равно не найдешь.
- Тттты кто?- запинаясь, спросил он
- Сам позвал, а теперь не узнаешь- голос стал чуть насмешливым. – Выкладывай, чего ты от меня хочешь?
Анджей молчал. Наконец он поднял глаза и произнес
- Освободи меня
- Да легко- ответили ему из темноты,- но заплатить придется сполна. Хотя об этом условии ты наверняка знаешь.
- Чего ты хочешь?
- Твою жизнь. Не в физическом смысле разумеется. Ты просто отдашь мне свою жизнь, которую мог бы прожить, если бы я не вмешался- события, впечатления, все твои радости и огорчения.
- А что взамен?- Анджею стало любопытно
- Семь жизней. И свобода- сколько унесешь.
Анджей раздумывал недолго
- По рукам- ответил он – забирай мою жизнь, если считаешь ее интересной
- Оооо, поверь, она гораздо приятнее, чем ты привык о ней думать.- в голосе демона появилось плохо скрываемое удовольствие.
- Ну что, готов, маг-недоучка? – деловито спросил он
- Готов!- ответил Анджей.
И в ту же минуту его пронзила невыносимая боль, словно в сердце воткнули раскаленный кинжал. Боль росла, обжигая легкие и проникая в мозг, словно кто-то пытался вывернуть парня наизнанку. Анджей прикусил губу, сдерживая крик, и почувствовал, как слезы горячей лавой струятся из под опущенных век. Пытка становилась просто невыносимой, и Анджей, не в силах справляться с заполнившей его мукой, без чувств упал на дощатый пол.
Когда парень очнулся, в библиотечное окошко уже пробивались предрассветные лучи. Всё тело болело, как после жесточайших побоев, сознание плыло, но зрение было на удивление четким, словно с глаз сдернули невидимую вуаль.
Анджей с огромным трудом приподнялся на локтях и сел
- О, очнулся!!!- приветствовал его знакомый насмешливый голос – ну, каково тебе быть свободным
- Пока не понял- хрипло ответил парень.
После нескольких неудачных попыток он наконец-то встал на ноги и подошел к зеркалу. Зеркало, всегда беспристрастно сообщавшее ему любую нелицеприятную правду, на сей раз обезумело. В тусклом старинном стекле отражалось странное существо, порожденное больным воображением сумасшедшего художника. У существа было человеческое тело и огромные черные крылья. Анджей подошел ближе, чтобы развеять этот морок, и существо двинулось ему навстречу из глубины зеркала. Он протянул руку навстречу наваждению, но пальцы встретили лишь холодное стекло. Прикосновение отрезвило его и всё сразу встало на свои места- существо в зеркале был он сам.
Анджей пристально вгляделся в отражение, изучая нового себя. И хотя лицо осталось прежним- с тонкими чертами, прямым изящным носом и упрямыми губами, глаза совершенно изменились. Они были скорее птичьими, чем человечьими, глубокого янтарного цвета, в окружении иссиня черных мягких перьев. Перья были словно маска на лице, закрывавшая лоб и переходившая в гриву непослушных черных волос. Анджей взглянул на свои руки- тонкие пальцы в каплях чернил и химических ожогах оканчивались острейшими когтями. Он повернулся перед зеркалом и попытался расправить крылья. Огарок свечи полетел на пол, и ветер взметнул разбросанные на столе черновики. Парень обнаружил, что в добавок к крыльям у него еще имеется хвост, похожий на львиный, с кисточкой таких же угольно-черных перьев.
Анджей оглядел библиотеку. На полу валялась его разодранная в клочья рубашка, гримуар по-прежнему лежал на столе, открытый на злополучной странице, а в камине едва тлели два уголька
- Ну как, нравится?- в голосе демона чувствовалось довольство собой
Но Анджей не ответил. Он был поглощен своим отражением, потому что то, что он видел ему и в самом деле нравилось. Он чувствовал силу этого нового существа, бесшумные движения дикого зверя, мощь каждой совершенной черточки тела. Кончики перьев трепетали в едва уловимых потоках воздуха, предчувствуя первый полет.
Парень распахнул тяжелую дверь и вышел из библиотеки, не сдерживаемый никем и не обязанный никому. Он уже отдал свою прежнюю жизнь, а новая поджидала его прямо за порогом. Апрельское утро было холодным, но он не чувствовал холода. Анджей пробежал босиком по покрытой инеем траве, толкнул калитку и обернулся. Просторный дом спал, снаружи он был таким же как и все дома в деревне – приземистым бревенчатым строением с соломенной крышей, и ничто не выдавало в нем род занятий владельца. Анджей взглянул на деревню, которая тянулась вниз по склону холма, еще раз на опостылевший дом, и сделал свой первый взмах крыльями.

Они двинулись по широкой утоптанной дорожке к лесу, смутно видневшемуся сквозь густой липкий туман. Фридгрей уверенно шагал впереди, как будто ходил здесь каждый день. Но Бэртилу было некогда удивляться подобным мелочам- он с восхищением оглядывал знакомые с детства окрестности, будто видел их впервые в жизни. Розовые лучи восходящего солнца делали всё вокруг совершенно неузнавемым. А может быть, таинственный спутник придавал необъяснимое очарование обыденным вещам. Бэртил невольно залюбовался парнем- его лёгкой, танцующей походкой, струящимися на ветру светлыми прядями. Он всё сильнее очаровывался Фридгреем, и уже без колебаний готов был идти за ним хоть на край света.

Наблюдая за Фридгреем, Бэртил не заметил, как они углубились в лес. Поредевшие кроны осенних деревьев заслоняли холодное осеннее небо, и утренний свет, струившийся сквозь них, был похож на жидкое золото. Толстый слой влажных опавших листьев под ногами глушил их шаги. Здесь вообще стало очень тихо- улетели птицы, а мелкие суетливые зверьки, наполняющие лес тысячами тысячей шорохов уже сладко спали в своих зимних убежищах. Но это не была мертвая тишина библиотек и музеев. Эта тишина полнилась тенями и обрывками эха, смутными предчувствиями и обещаниями.

Они шли уже много часов, Фридгрей чуть впереди- ровной, тренированной походкой человека, привыкшего к дальним переходам, Бэртил за ним, невольно подражая скупым, расчетливым движениям своего спутника. За весь начавшийся путь они перекинулись едва ли десятком фраз. Бэртила не тяготило это молчание. Оно казалось ему вполне естественным. Слова были здесь неуместны. Внезапно Фридгрей обернулся:

- Наверное, нам пора устроить привал.

Момент был выбран весьма удачно. Они как раз вышли на поляну, посреди которой рос огромный дуб. Золотистая листва исполинского дерева укрывала поляну роскошным узорчатым ковром. Фридгрей со смехом упал на эту мягкую, переливчатую роскошь и подбросил над собой охапку листьев.

- Бэртил, ты посмотри как тут красиво!!- воскликнул он.

Бэртил невольно залюбовался им. Золотые листья упали на плечи и руки, они, словно корона, запутались в льняных прядях, придавая прекрасному лицу еще больше очарования. Фридгрей безмятежно улыбался, в глазах его светился восторг. Сейчас он был похож на ребенка- столько любопытства и жизнелюбия бывает только у детей. Он вскочил на ноги, листья дождем посыпались на землю.

- Ужасно пить хочется- сообщил он немного капризно.

Бэртил потянулся было к фляге, закрепленной у пояса, но парень уже умчался куда то в сторону пламенеющих кустов боярышника. Бэртил прислушался- теперь он явственно различал негромкое журчание воды по камням. Раздвинув колючие ветки, он обнаружил Фридгрея, сидящего на плоском замшелом  камне на берегу горного ручья. Парень зачерпывал воду пригоршней и пил с наслаждением, словно редкое вино. Бэртил опустился рядом на корточки, зачерпнул прозрачную, холодную воду и опасливо сделал глоток. Вода была обжигающе- ледяной, настолько холодной, что даже зубы заломило и на миг перехватило дыхание. Фридгрей рассмеялся

- К этому нужно привыкнуть!!

«Наверное, я выглядел по- дурацки»- подумал Бэртил. Он немного отдышался, отцепил от рюкзака походный котелок и зачерпнул воды.

- Может, обойдемся без чая? Перекусим и пойдем дальше.- предложил Фридгрей.

Бэртил не стал спорить. Он задумчиво посмотрел, как расходятся круги от упавшего в котелок листочка, встал и решительно выплеснул воду. Он был немного разочарован, потому что почувствовал, что устал и продрог. Они вдвоем уселись на плоском камне и принялись за сэндвичи, задумчиво глядя на торопливую воду, несущую по круглым камешкам листочки и прочий речной мусор.

Бэртилу не хотелось вставать, но после обеда он с удивлением  обнаружил, что готов продолжить путь. Они вернулись к тропе и снова углубились в чащу. Лиственный лес постепенно сменялся ельником. То и дело среди полупрозрачных осин и берез попадались темные, плотные ели, похожие на угрюмых сторожей этих мест.

Неожиданно Фридгрей свернул с тропы и стал углубляться в густой кустарник.

- Подожди меня здесь.- бросил он, и плотные ветки с шумом сомкнулись за его спиной.

Бэртил остался один на тропинке, ставшей теперь совсем узкой. В такую чащу люди забирались крайне редко. Горные озера пользовались дурной славой среди местного населения. Мрачные легенды окружили горы и этот лес мрачной славой. Здесь было легко заблудиться, или пропасть где- нибудь на крутых горных тропах.

- Попробуй!- Фридгрей вынырнул из-за спины так неожиданно, что Бэртил вздрогнул. Парень протянул пригоршню, полную кроваво-красных ягод. Его изящные смеющиеся губы были вымазаны соком, словно красным блестящим лаком.