Кое-как сыграли вчера. Бутерброды были без помидоров, невкусные. Облила кипяточным чаем руку и пол. На меня надышал один заболевший товарисч и всё, +38 прямо с утра, эх. Обратно вчера решила на машине, и так рюкзак тяжелый, а тут еще из бывшей группы солист наши диски отдал новые, официально изданные, хоть и прошло всё, а на память чего ж не взять, как же. Сначала сама остановилась шестерка с темными стеклами, но не люблю, когда сами останавливаются, следущая была с обычными стеклами и дяденька виднелся приличный, села. С ходу развили какую-то нечеловеческую скорость, но сижу, молчу. Когда через полдороги разговорились, стал помедленнее ехать, оказался владельцем какого-то центра совр. искусства, поет в хоре Мариинского театра и еще где-то. Дает свою визитку (а у меня ж визиток так и нет, ну я ему диск тогда), в среду, говорит, позвоните. Так и не поняла, что это было. :)
Потом всю ночь под чутким руководством старого фотографа ретушировала дореволюционные фотографии, утомилась страшно, оочень однообразно, и ведь никуда не деться - лежи, понимаешь, спи и смотри, что дают.
А утром не стало света. Хорошо, хоть газ оставили. Самое время удушиться. Работать, шатаясь по городу в дождь с температурой, как-то негуманно. Ну и не буду пока