Накричали на меня безголосую, даже уволить грозились, чтоб я не думала тут, всё по-всамделишному. Ну и ладно. То есть не ладно, конечно, но и фиг с ним.
У Кузи вот зато лапа похоже, сломана. Второй день полтора часа в очереди в вет. клинике, сидим с ним, дуралеем белым, по коленкам с больной ногой скачущим, а вокруг все звери серьезные, один собак со впалыми боками  и замкнутым хозяином, и два кота(кошки) черных с тремя хозяйками. "А что, хомячки тоже болеют?" и т.д. Сидим, ждем, а  из-за двери кабинетной вопли нечеловеческие натурально на разные лады разносятся. Ну, говорю я, мы быстро, мы тут уже были, 5 минут буквально, и захожу. А в этот раз был другой колольщик. Вернее, колольщица. Первые два укола внутримышечно, в бедро здоровой задней лапы, животно перенесло нормально, с легкими взвизгами. А на третьем, 1 кубик чего-то там подкожно, ровно в хребет посередине, мы все трое вдруг ужасно закричали. Кузя - понятно почему. Медсестра - потому что подумала, что он меня укусил, а зубы остались в пальце. А я - потому что закричала медсестра, потому что, наверное, проколола таки ему хребет. Но крысы, они  любят жизнь, не смотря ни на что. Вырвался он от нас двоих, и длинный узкий шприц, с  полкубиком чего-то розового, остался болтаться в его субтильной спинке. После очевидцы в коридоре сказали, что подумали, что Кузю из-за непослушания решили распять на специальной крысиной дыбе.
Дома он сладко уснул. "Надо выпить", - подумала я, и мы сходили за восковыми мелками, бумагой, и "Москвой и москвичами" Гиляровского. Наконец, под третий повтор свежих новостей про незаконно выкорчеванную мостовую Николая 1го у Казанского собора, белые места на бумаге закончились. Мне не очень, но пусть уж будет, как завершение вечера после трудного дня.