в рамках программы пренатального воспитания смотрела передачу про джоан сазерленд. и с грустью очередной раз убеждалась что ни хрена я не смыслю в опере.
- зачем, - спрашиваю любимого, - так верещать, если даже скрипка звучит красивее, не говоря уж о рояле...
любимый пустился в мутные объяснения, откуда я вычленила слово обертон и пиздато... пиздато - поняла, обертон не очень... ну про обертон мне уже два года пытаются объяснить, с тех пор как я повторно петь начала. я не понимаю. так что теперь уже даже и не растраиваюсь. потому что музыка - это точная наука, типа математики, а я гуманитарий по образованию и по жизни. он меня бил гармоническими выкладками, а я экскурсами в историю...
а вывод, к которому мы пришли прост - именно женский вокал довел оперу до абсурда. не зря таки в антигуманные времена возрождения петь женские партии дозволялось только кастратам. потому что когда две неваляшки одна в красном блестящем ростом полтора метра в другая в черном блестящем ростом 180 поют дуэт невинных семнадцатилетних дев - это, право слово, комедь выходит... особенно если в конце они падают и умирают... куда как краше был кастрат фаринелли, да и голоса кастратов удивительным образом сохраняют объем, в отличие даже от уникальных женских голосов...

или я по-прежнему что-то не понимаю...