Подросток и взрослый сидели в кафе. Дома стало неуютно и как-то душно. Словно, смыв грязь запах всё равно остался, въевшись в стены, кровать и даже стёкла. Дом перестал быть безопасным пристанищем и надёжной защитой, он будто опороченная невеста: столь же любимая, но уже обесцененная. Поэтому они сбежали сюда, в кафе. Оно принадлежит всем и никому, безлично и столь же приветливо. Чашка чая и чашка кофе, медленные движения, густота мыслей, две склонённые головы, две согнутые спины.  

 - Ты никогда его не чувствовал прежде?  

 - Нет, даже не подозревал.

 Молчание. Глухое дыхание. Чужой смех.  

 - Зачем он вернулся, как ты думаешь?- подросток впервые за всё время прямо посмотрел на взрослого. Тот мешал кофе в чашке, не добавив ни молока, ни сахара.  

 - Мне кажется, он не ожидал, что ты увидишь его. Он удивился. Если он и хотел вернуться, то сделал это раньше, чем хотел,- опять молчание.  

 - Соби, посмотри на меня, - попросил Рицка, он поставил локти на стол и положил подбородок на руки. - Соби, посмотри на меня, пожалуйста.

 Его Боец оставил ложечку, но вместо того, что бы повернуться к своей Жертве  склонил голову на бок и уставился, куда то в пространство.  

 - Соби! - простонал подросток, резко опустив ладони на стол: чашки подскочили и чуть не пролили содержимое. - Ох, ты, - пробормотал он, и, подняв голову от стола, упёрся в каменную стену синего цвета. Он не сразу сообразил, что это глаза его Бойца.  

 - Всё в порядке?- отстранённо спросил тот.  

 - Нет, не в порядке, но у нас явно прогресс, больной решил пойти на контакт! - Рицка перешёл из полнейшей прострации в состояние нервного возбуждения. Он взял очки Соби, которые лежали рядом с его чашкой и, нацепив их на нос, строго, но ласково, произнёс. - И так, дорогой мой, ммм,- Рицка делает вид, что смотрит в записную книжку, - Агацума Соби. Что же привело такого молодого юношу ко мне на приём, что вас беспокоит, расскажите доктору, он вас слушает. - Подросток аккуратно сложил руки на столе и изобразил наисильнейшее внимание.  

 - Ммм, - Соби сощурил глаза в неудовольствие, но решил принять игру: в шутовской форме, возможно, будет легче объясниться. Он наклонился вперёд и доверительно произнёс, - понимаете, доктор, когда-то я работал на одного человека, он занимался разными делами. Но потом он умер и передал меня, как по наследству, своему брату. – От этих слов хвост доктора дёрнулся из стороны в сторону: его хозяину явно не нравилось услышанное, но лицо осталось не подвижным, только застыло несколько, словно от холода. А "пациент" продолжал: - А недавно, он объявился, живой и невредимый, совершенно здоровый,- голос стал  колючим  и злым,- без единой царапины и без единой мысли о раскаянье!  

 "Доктор" поёрзал на стуле и спросил: - И что вы чувствуете по этому поводу?

 - Что чувствую? Ну, по большому счёту, ничего, просто, наверное, немного обидно снова ощутить себя тряпкой, ненужной игрушкой, инструментом, который достают, когда приходит его время что-нибудь починить. Или, возможно, гнев, за то что, кто то, а точнее человек, которого я любил больше своей жизни, бросил меня, сломал моё сердце и даже не пожалел об этом!  

 Соби нервно достал сигареты, он взял первую, что бы прикурить, но от раздражения просто раздавил её. Рицка грустно смотрел на него, почти всё, что сказал его Боец он мог бы отнести и на свой счёт, разве, что он не был инструментом. Ведь не был? " Сломал сердце", Соби говорит, что любит теперь только его, Рицку, правда ли это? Сейчас, когда появился его первый, официальный Хозяин, не захочет ли он оставить его и уйти?

 - Ну, что, доктор, вы не хотите сказать мне что-нибудь мудрое в ответ? – чуть усмехаясь, произнёс взрослый, выпуская сигаретный дым на волю. Рицка кашлянул, возвращая себе голос. – Э, ну это понятно, что вы испытываете раздражение в связи с таким поворотом, но, - тут он жалко улыбнулся и прошептал - ты не один оказался в дураках и с разбитым сердцем.

Рицка снял очки и опустил голову, закрывая лицо руками. Соби секунду смотрел на свою Жертву, затем швырнул сигарету в пепельницу и мягко опустился на колени возле подростка. Он притянул к себе его склонённую голову, зарываясь пальцами в густую шевелюру.  

 - Рицка, прости меня, я не подумал, что говорю, я не хотел расстраивать тебя ещё…  

 - Соби, - подросток резко вскинул голову, так, что пальцы Бойца дёрнули его волосы. Он пристально смотрел в глаза взрослого, - Соби, если ты хочешь вернуться к нему, я не собираюсь тебя удерживать, - губы младшего Аояги дрогнули, а решимость в его голосе разбавили слёзы, - мы останемся друзьями.

 - Глупенький, глупый, маленький котёнок, - ласково произнёс Агацума, нежно поглаживая его кошачьи ушки,- да за все сокровища мира я не уйду от тебя, - и, немного помолчав, спросил, - хочешь прогуляться немного?  

Подросток кивнул, торопливо вытирая слёзы.

***  

 Рицка.  

 Мы медленно идём по парку. Здесь тихо, свежо, нежный аромат цветочных клумб ласкает наше обоняние, стараясь тем самым успокоить наши расшатанные нервы. Соби, как всегда спокоен, но я то знаю, что твориться у него внутри. Он чувствует себя потерянным, боится, что я брошу его, так же как я боюсь, что он уйдёт от меня. Боится…. Когда-то, Сейме был для него всем, и жизнью, и смертью. А теперь он его страшится. Я чувствую, как в груди появляется кактус с маленькими шипами от одной только мысли, что такое может произойти и с нами.

 - Рицка, что с тобой? – его ласковый голос бальзамом проливается на колючки растения, и оно уменьшается, почти исчезает из моего сердца. Я вижу, что с силой сжал его пальцы, а он даже не пытается освободиться. 

 - Извини, - хрипло шепчу я. Ну что я как девчонка, вечно меня тянет на слёзы! Да ещё и когда ты, Соби, рядом. Ты решишь, что я совсем маленький, совсем ещё ребёнок, что я слабый. Я отворачиваюсь от твоей заботы, от твоих нежных, успокаивающих глаз, и резко дёргаю тебя вперёд. Ты молчишь, наверное, понимаешь меня, лучше меня самого…  Я делаю шаг вперёд, а ты вдруг останавливаешься и толкаешь меня себе за спину. Ой! Перед нами стоит пара, а я их даже не заметил. Опять! Да сколько можно! Они взрослые, хотя, по-моему, всё-таки, младше тебя. 

 - Агацума Соби и Аояги Рицка. Мы пришли за вами. Тебе, Loveless, было велено появиться в Школе, как можно быстрее. А ты, Агацума, должен предстать на учительском заседании, ты мешаешь новому ученику попасть в Школу, не являясь его Бойцом. По этому поводу будет собрана комиссия. Советую не затягивать, если вы придёте сами и в скором времени, то комиссию отменят. А если вы откажитесь, мы вызовем вас на бой.

 Я слышал каждое слово, каждый звук, произносимый девушкой в этой паре, но они плыли мимо меня, как стая мелких рыбёшек, именно мелких: ни одна из них не могла достаточно сильно задеть или укусить меня, что бы завладеть моим вниманием. Поэтому я просто стоял, смотрел на неё без каких либо эмоций. Я не видел лица Соби, но почему-то был уверен, что и у него такие же ощущения.  Девушка ждала от нас ответной реакции, и она её получила, только не словесную. Я просто потянул Соби за собой в обход пары: нам нужно было выйти к остановке, и для этого надо было идти вперёд по дороге. Обходных путей не было, ответвлений тоже, идти назад не имело смысла. Поэтому, мы прошли мимо них, не проронив ни звука. Пара остолбенела, мы отошли уже на пару шагов, когда  они очнулись от такой наглости.  

 - Эй! Вы куда? – очевидно, это единственное, что парень сумел вытолкнуть из себя от удивления. – Если вы отказываетесь, мы вызываем вас на поединок! – продолжил он более уверенно. Я так же молча посмотрел сначала на них, потом на Соби, потянул его за руку, чтоб наклонился.  

 - А можно от них как-нибудь без боя отделаться, по быстрому? – ты слышишь в моём голосе усталость, у меня нет желания её скрывать. Ты легко сжимаешь мою руку и, с сожалением, отпускаешь её, разворачиваясь к назойливой паре. Ты медленно подходишь к ним, со стороны твоя поступь кажется расслабленной, даже какой-то ленивой. Но я то знаю, что в нутрии ты собран, как пружина, которая раскроется только в определённый момент, ни раньше, ни позже. Парень и девушка ждут, когда ты подойдешь к ним, на их месте я бы уже убегал куда подальше. Глупцы. Я усмехаюсь: они так стараются выслужиться перед  своими учителями, а в особенности, перед Собиным сенсеем, что готовы рисковать собой, толком не понимая зачем.  Парень хочет спросить что-то, но из его рта вырываются лишь хриплый полу вздох, полу крик: ты сильно ударил его в солнечное сплетение. По-моему, я даже вздрогнул. Никогда не любил насилия, а только что сам отдал на это приказ. Нет, так нельзя, я не хочу становиться как они!

 - Соби! – кричу я, мой голос предательски дрожит, только бы ты не продолжил! – Соби пойдём, нам пора. – Я стараюсь успокоиться. А парень тем временем, осел на землю, жадно ловя воздух. Девушка, опешив, смотрела на своего партнёра. А ты просто повернулся на месте, и так же медленно направился ко мне. Я, слишком поспешно, хватаю тебя за руку,  и ты успокаивающе гладишь мою ладонь. Не оборачиваясь, мы продолжаем идти по парку в сторону остановки. Никого не было, и только окружающие нас деревья стали свидетелями нашей стычки.

Соби.  

Рицка очень расстроился произошедшим в парке. Может, я неправильно его понял тогда? Может, он не это имел ввиду, когда приказал отделаться от пары? Хотя, другого выхода я не видел. Да и сейчас тоже. Нет, он мне ничего не сказал, но именно это молчание убивает меня. Иногда нам не нужны слова, но как же без них я всё-таки пойму тебя, малыш, когда порой, ты сам себя не понимаешь. Поговори со мной. Но нет, ты говоришь мне спокойной ночи и хочешь идти домой. Я успеваю прижать тебя к себе и поцеловать твои ушки, прежде, чем ты вырываешься и бежишь к двери. Я жду несколько минут под домом, пока в твоей комнате не загорит свет: если ты наверху, значит в безопасности. Теперь можно идти. Я закуриваю. Не хочу ехать на автобусе, лучше прогуляюсь. Сегодня хорошо. Я не очень люблю быть один, но иногда, одиночество полезно, даёт время подумать, успокоиться. Группа подростков проходит мимо меня. Девочки оборачиваются, мальчишки гневно шипят на них. Это вызывает усмешку на моих губах. Вот только, она горчит неприятными мыслями и ненужными воспоминаниями.

 - Соби! – моя вселенная замирает, сжимается до маленькой точки. – Соби. – Она с силой разворачивается, ударяя по моим нервам.

 - Сейме.- Мой голос спокоен, мой голос почти всегда спокоен. Это многих бесит, другие считают меня бесчувственным. Но мне всё равно. Я разворачиваюсь к нему. Рядом с Сейме стоит парень, его взгляд нагл и презрителен, но я так же вижу и зависть. Скорей всего, это новый Боец моего бывшего Хозяина.

 - Я хотел поговорить с тобой наедине, - твой голос Сейме всегда завораживал меня. Он полная противоположность эмоциональному тону Рицки. Сейме классик, который использует пастельные тона для своих действий, Рицка экспрессионист. И мне больше по душе именно второе. – Я хочу, что бы вернулся ко мне, ты послужил моему брату, теперь время возвращаться домой. – Домой? Ты опорочил мой дом, Сейме, вторгся на мою территорию. Я не твоя игрушка более.  

 - Извини, но ты сам отдал меня ему. Насовсем.  

 - Я отменяю этот приказ. Возвращайся.  

 Я стряхиваю пепел, делаю затяжку. Ты ждёшь. Но когда я поднимаю на тебя  глаза, ты всё понимаешь, ты видишь ответ.  

 - Хорошо же, если ты не способен понимать приказы без боли, ты её получишь. – Тебе достаточно одной мысли, и твоё заклинание срабатывает, словно не было твоего отсутствия, словно не было Рицки, словно не было ничего… Мою шею опоясывает огненный жгут, давящий болью и страхом задохнуться. Я не боюсь боли, но есть вещи, которые страшны для любого животного, например, боязнь задохнуться, а для человека ещё хуже осознание неизбежности той агонии, в которую он окунается, когда в лёгких больше нет кислорода. Я стараюсь изо всех сил сдержать панику. Рицка – моё единственное заклинание. Над ним ты не властен. Внезапно, ошейник исчезает, я захожусь в кашле, на пальцах кровь. А ты чуть отступаешь назад и отдаешь приказ своему Бойцу : «Бей». Вот так, как всегда, без лишних эмоций, без лишних слов.  Он подходит ко мне, ни медленно, ни быстро, в его глазах я вижу желание исполнить приказ и… месть? За что? За то, что когда-то был Бойцом Возлюбленного? Не знаю. Вообще-то, он ниже меня, но сейчас, мы на одном уровне, мне трудно выпрямиться, да и не время, стоит экономить силы, это только начало.  

Удар, ещё удар, бьёт профессионально, чётко, без сожаления. Как я. Идеальные псы, при жестоком хозяине. Я вижу себя со стороны, и понимаю, на сколько всё было жалко и бесполезно, бездумно и жестоко. А я ведь хотел всего этого, лишь бы он только похвалил меня, лишь бы только позволил оставаться рядом, лишь бы только…. Опять удар, теперь в лицо, моя губа кровоточит, во рту, так хорошо мне знакомый, железный привкус. За время, проведённое с моей маленькой Жертвой, я успел забыть о нём. Не стоило. Ещё удар, кулак летит мне в скулу, в лёгких почти нет воздуха, шея едва поворачивается, но я успеваю перехватить его руку. Я сильнее его, это точно. Я, как и он, слышу хруст вывернутого запястья. Он, скуля, прижимает раненную кисть к себе. Теперь я понимаю, зачем я понадобился Сейме : его Боец, как и любой нормальный человек, пусть и прошедший обучение в специальной школе, не выдерживает боли. Не выдерживает так, как я. Благодаря особому воспитанию сенсея я могу вынести очень многое, много больше, чем другие. Это всегда удивляло Сейме, иногда раздражало, но чаше всего, он старался найти подходящее применение моему «таланту». Я вижу презрительный взгляд, направленный на Бойца, от которого тот сжимается и прижимает руку ещё сильнее к себе. « Девчонка» шипит Сейме. А сам бы ты вытерпел? Нет, вряд ли. Ты приказываешь, ты любишь приказывать, но прежде чем повелевать, научись повиноваться. Не зная повиновения, ты никогда не поймёшь своих рабов. Ты, конечно, считаешь, что Боец всего лишь оружие, призванное выполнить твою миссию. Поэтому оружие не нуждается в понимание. Ты ошибаешься. Измена может быть не только физической, но и духовной. И я изменил тебе. Ты это понимаешь. Ты подходишь ко мне и смотришь, как-то по-детски сердито, у Рицки бывает такой взгляд, когда я нарочно игнорирую какие-то его требования. Твой Боец стоит в сторонке, ты не пожалел его, не успокоил. Я понимаю, что будет сейчас, но мне уже всё равно. Моего малыша ты не тронешь, он тебе не нужен, и это самое главное. А я…, что я, я призван защищать свою Жертву. И если сделаю это без неё – к лучшему. Ты стоишь совсем близко, так, что я чувствую твоё ровное дыхание, ты чуть наклоняешься к моему разбитому лицу, и дуешь на прядь волос, заставляя её убраться с моего лица. Когда-то я был бы рад этому, когда-то. А сейчас, мне кажется, что раскалённый воздух из мёртвых пустынь хочет забрать мою душу. Ты выпрямляешься, и откидываешь голову назад. Молчишь. Ты всегда молчишь перед наказа…. Моё горло взрывается от боли: словно кто-то вогнал в него щепки, и теперь проворачивает их там внутри. Воздуха нет. Я падаю на колени. На глаза наворачиваются слёзы, но ты не услышишь моих криков. Никогда.  Рицка - моё последнее заклинание.