Название:  Paidagógós (Педагог)

Автор: я, скорпик.

Жанр: романс, фэнтази, повесть, и т.д.

Размер: главы не большие, но их много... будет.

Рейтинг: не особо высокий (местами - PG-15)

Предупреждение: взята реальность Древней Греции и подстроена под нужды и желания автора. Так же последующее строение мира и гос.систем не соответствуют настоящему. 

Комментарии: ориджинал, редактора нет, так что с радостью приму сообщения о наличии ошибок. Только делайте это помягче, ибо автор - душа ранимая.

 

 

Глава девятая: 9 и 15.

- Доброе утро, соня! – На распев произнесла Лидия.

- Уйди, а. Дай поспать! – Фео натянул простынь на голову, пытаясь отгородиться от слишком жизнерадостной сестры.

 - Вставай, вставай! – Девушка не сдавалась и, подойдя к постели брата, принялась трясти его.

- Тебе вообще нельзя заходить в комнату к мужчине! – Подросток с силой вцепился в кровать, в надежде отвоевать ещё пару минут сладкого сна.

 - А ты ещё не мужчина! – Ответила Лидия, принимаясь стаскивать с парня одеяло. – И пока тебя не поздравят, ты им не станешь!

 - Ну ладно, ладно!! – Фео откинул простынь и сел. Его взлохмаченная шевелюра и заспанное лицо ещё больше развеселили девушку. Её звонкий смех огласил скромную келью, а именинник прижал ладони к ушам.

 - Выметайся, Лидия! Разбудила, сейчас приду! – Недовольно проворчал младший.

Кровать пришлось покинуть, так как несвоевременное появление в общей комнате грозило обрасти последствиями, не смотря на его статус именинника. Одевшись и умывшись, Фео прошёл в большой зал.

 - Ну, поздравляю, сынок. – Крепкое объятие отца. Следом за ним мать, Лидия, Ионис, дед и Мирон. Брат Георгия и все слуги дома тоже поздравили подростка с таким важным событием и, наконец, все обратили своё внимание на праздничный стол.

 - Давай, давай, мелкий, садись уже. – Поторопил племянника дед. – Знаешь, сколько лет я уже отстоял? Думаешь, у меня ещё остались силы ждать, пока ты проснёшься и сядешь за стол?

 - Ладно, подумаешь. – Рассмеялся Феодосий, отодвигая стул для Арсения и помогая ему сесть. – Ты ещё на моей свадьбе не отгулял, так что рано собрался к нашим родственничкам.

 - Мы приготовили утку и рыбу. Что ты хочешь, сынок? – Спросила Леонида.

 - Сам Панфирий передавал поздравления. – С оттенком гордости сообщил отец, усаживаясь на своём обычном месте во главе стола.

 - Лидия возьми блюдо с сардинами и передай брату. – Мать жестом указала на Иониса.

 - Этот Панфирий просто пытается тебя задобрить перед предстоящими дебатами. – Скривившись, ответил Фео, выкладывая на свою тарелку салат из помидор, орехов и солёного сыра. – Я тоже хочу сардины. Они в виноградных листьях?

 - Спасибо, дорогая. – Сказал Георгий, беря из рук жены корзинку с хлебом. – Конечно, он хочет меня задобрить, кто ж его иначе поддержит? Нет, Мирон, это паприка и чеснок. Там нет орехов.

 - Фео, убери локти со стола и сядь прямо! – Лидия приняла из рук служанки кубок с подслащенной водой.

 - За собой следи. – Огрызнулся именинник. – И чего это ты такая красивая сегодня?

 - Панфирий пытается продвинуть свои мысли по поводу запрета не горожанам обосновываться внутри города. Фео, передай салат.

 - Этот пройдоха и хмырь всё время пытается выжить отсюда приезжих торговцев и захапать себе их земли и богатство. – Проворчал дед Арсений.

 - Ну, у моего любимого брата сегодня именины, как я могу не быть красивой? Мирон, дай мне вон того мяса.

 - А, значит Фео – любимый брат. А я кто? Отец, Панфирий не прав, и он это знает. Его никто не поддержит.

 - Ты старший брат, а я любимый! Папа, ты его собираешься поддерживать? Мирон, я тоже хочу этого мяса.

 - Нет, нет. Не хочу, дорогая. От этой рыбы у меня желудок болит. Фео, я не собираюсь  поддерживать его идеи изгнания торговцев.

 - Лидия, не ешь столько сыра, тебе опять станет плохо. Георгий, тогда в чём ты его поддерживаешь?

 - Мясо просто чудесное. Оно такое мягкое. Я считаю, Мирон, что мы пустили слишком много чужеземцев в наш город. Попрошайки на рынке – кто? Горожане? В меньшинстве. В основном это те, кто пришли сюда издалека. Дед, ты хочешь фрикадельки?

 - Если бы не наши реформы, которые запрещают иностранцу работать наравне с горожанами, эти бы люди смогли устроиться. Нет, я больше не хочу рыбы.

 - Фео, эти реформы призваны оберегать горожан, чтобы чужеземцы не отобрали у них работу. Лидия, как тебе сыр?

- Сыр очень вкусный. Мирон, хватит отбирать у меня тарелку с сыром!

 - Все наши горожане прекрасно устроены. Даже бедные сословия не страдают и не терпят лишения, как в соседних городах. – Фео глотнул из кубка. Откинувшись на спинку стула, он огляделся по сторонам, принимаясь разглядывать своё семейство. Разговоры перескакивали с одной темы на другую: про политику, про еду, про именинника, про учёбу, про лошадей. День казался таким безмятежным, таким умиротворённым и радужным. Одна из служанок забрала тарелку с сыром от Лидии, которая никак не могла остановиться. Другая принесла запеченную в яблоках и сливах утку. Праздничный завтрак, больше похожий на обед, неспешно и неторопливо протекал в их главной комнате. Солнце холодным золотом заливало пространство, а ветер приносил с улицы осенние запахи. До сезона дождей был ещё целый месяц, но светило уже утратило свой жгучий жар.

- Всем доброго дня. – Обволакивающий, тягучий голос Тиграна нарушил общую праздничную атмосферу. Все замолчали и застыли на своих местах, глядя на педагога. – Поздравляю, Феодосий, с днём рождения.

 - Отец. – Подросток встал со своего места и попятился к родителю. Георгий тоже поднялся, отодвинул стул и тяжёлым взглядом смерил учителя.

 - Тигран. – Мужчина повернул голову и посмотрел на сына, который побледнел и сейчас стоял за его спиной, укрываясь от взора педагога. – Тигран, ты зря пришёл.

 - Нет, не зря, Георгий. Я ждал этого дня десять лет. – Учитель двинулся вперёд. Выглядел он как обычно, тот же гиматий, сандалии, пепельно русые волосы мягкими волнами ниспадали на плечи. Но глаза, глаза казалось стали холоднее стали и наполнились ртутным блеском. – Фео, ты можешь подойти сам, и тогда никто не пострадает. Или же мне придётся подойти к тебе.

Все мужчины – Ионис, Мирон, брат Георгия – поднялись из за стола. Мужчины-слуги, выступили вперёд, освободив руки от подносов и других предметов. За столом остались сидеть только женщины и дед Арсений.

 - Как трогательно. – Насмешливо фыркнул Тигран и двинулся вперёд к мальчишке. Фео попятился ко второй двери, которая вела к лестнице на второй этаж и выходила в боковой двор, что соединялся с садом. Слуги, которые попытались перехватить Тиграна, были отброшены в сторону небрежным движением. Иониса, который ухватился за его гиматий, он схватил за горло и отшвырнул от себя. Парень, ростом и шириной плеч не уступающий педагогу, отлетел, словно тряпичная кукла. Алтарь в честь Геры разломился на несколько кусков, когда тело старшего сына врезалось в него.

Фео рванул прочь из комнаты. Сбежав вниз по ступеням, он кинулся к могиле бабушки. В зале ещё слышались удары и крики, но они быстро стихли, потому как Тигран не задерживался, а убрав всех со своего пути, спустился в сад следом за подростком.

 - Фео, не заставляй меня бегать за тобой. – Недовольно проворчал мужчина.

Ленивым движением Тигран отвёл ветку пихты, что росла прямо у самой дорожки. Мальчишка отступал, с немым ужасом взирая на своего учителя, бывшего ещё два месяца назад самым близким для него человеком.

 - Пожалуйста, уйди. – Прошептал именинник. Его сандалии ступили на могильный камень.

 - Фео, ты же не думаешь, что артефакт твоей умершей бабки спасёт тебя? – Педагог остановился в шаге от плиты. Георгий, Леонида, Ионис и все остальные выбежали из дома и замерли, не доходя до них – плотная стена из воздуха преградила им путь, заставляя их быть лишь свидетелями. Отец с силой и отчаяньем ударил ладонями по невидимой преграде, которую человек не в силах был преодолеть. Мать рыдала в объятиях дочери, а все остальные потерянно и со страхом смотрели на происходящее.

Голубоватые языки пламени взметнулись с могильного камня и, пробежавшись по ногам парня, встали жидкой стеной перед Тиграном.

 - Это не поможет, Фео, не старайся.  – Мужчина сделал шаг вперёд. Со стороны казалось, что его тело и одежда слизываются языками голубого огня, будто опытный жрец снимает колдовской мираж: сандалии растворялись в пламени, и на могильный камень ступили босые ступни. Гиматий исчез и вместо него тело, приобретшее серый оттенок, окутало облако дыма, а за спиной развернулись крылья, где кончики перьев исчезали в холодных солнечных лучах. Волосы стали длиннее и пепельными волнами спустились к пояснице.

Фео отступил ещё на шаг, прижимаясь спиной к рельефу. Голубые языки пламени будто пытались съесть и поглотить Тиграна, они обволакивали его, жалили и царапали, но педагог лишь усмехался этим безвредным для него потугам артефакта защитить подростка.

 - Знаешь. Если бы я был слабее, - учитель раскрыл ладонь и поймал огонёк, - это пламя могло причинить мне серьёзный вред или даже уничтожить. Но оно не опасно для меня.

 - Тигран, пожалуйста, не надо. – Тихо прошептал Феодосий, сжимая пальцами свою камею.

 - Прости, Фео, не могу. – Мужчина протянул руку и, взяв парня за запястье, дёрнул его на себя. Со стороны отчаявшихся родственников раздалось гневное, но беспомощное рычание. – Это не будет больно.

Сорвав с шеи подростка камею, Тигран отшвырнул её в сторону. Сойдя с камня, оба исчезли в клубах пепельного дыма.