В колонках играет - Йорш-Про панка

Настроение сейчас - СУпеР

Белое… Все белое вокруг. Белая эмалированная ванна, белая плитка, белый оштукатуренный потолок. И красные пятна, пятна крови. Красное на белом - всегда считал это красивым, как будто кровь на снегу. Девственно белый снег окропленный кровью… Красная струйка стекает от запястья до локтя и капает на дно ванны, где уже образовалась небольшая лужица. Бритва обагренная кровью лежит рядом. А кровь все капает на дно: кап… кап… Звук этот отдается в ушах, как звон тысячи колоколов. Голова раскалывается, глаза застилает пелена - верный признак скорой потери сознания. Руки безвольно опускаются на тело и тут я открываю глаза. Передо мной все та же картина, только нет никакой крови. Сколько раз в своих фантазиях я представлял эту ситуацию, развязку всех предшествующих событий, и столько же раз она оставалась лишь фантазией. Только сегодня я подошел так близко к воплощению ее в жизнь. Я лежу полуобнаженным в ванне своей квартиры, левая рука лежит на ноге, правая сжимает бритву. Свет от лампочки отражается на лезвии и слепит глаза. Старая дедушкина «опасная» бритва. Как прозаически: бритва служившая много лет одному Николаю, в первый и последний раз должна послужить другому. Костяшки пальцев правой руки побелели от напряжения. Я перехватил рукоятку поудобнее и поднес лезвие к запястью. И тут случилось то, чего я боялся больше всего. Перед моим взглядом появилось ее лицо. Она была как всегда прекрасна: брови сошлись на переносице, а губы шептали слова, но я их не слышал. Она злилась, как будто, находясь за несколько километров от меня, знала, что сейчас происходит. Я пытался изгнать ее образ из своего сознания, именно из-за него я не мог завершить начатое, но несмотря на все мои старания он не уходил. В мозгу стали прокручиваться самые приятные моменты нашего знакомства: ночные разговоры, салют, кинотеатр, наш танец и, наконец, мои фантазии из рассказа. Сразу же за этим последовала обратная сторона наших отношений. Я вспоминал все ситуации, что принесли мне столько страданий: 12 июля, Каспер и еще много другого. И вот наступил апогей этой пытки - все воспоминания слились воедино. Мои мозг разрывался на части от обилия образов. Вот мы танцуем в полумраке комнаты, я мягко обнимаю ее хрупкое тело и нежно целую ее бархатную шею; в ту же секунду сознание заслоняет другой образ: вечер, я лежу в кровати и горько рыдаю в подушку, я не понимаю почему ты сказала «Прощай», все же было так прекрасно, я проклинаю все на свете: Бога, девушек, Офелию и себя в конце концов. Подобно этому в моем сознание проносились другие образы, который сопоставлялись, прекрасный и ужасный. Мне казалось, что я умираю: правая рука расслабилась и бритва со звоном ударилась о дно ванны. Я схватил руками голову и сжал. Я закрыл глаза и тут же понял какую ужасную ошибку совершил: образы стали еще ярче и отчетливее, а поверх всех лишь одно ее лицо. Я не мог больше терпеть эту пытку. Усилием воли я открыл глаза, схватил бритву со дна ванны и бросил последний взгляд на окружающий меня мир. Следующим движение я ровно рассек запястье левой руки. Боли почти не было… лишь жжение на месте раны. Вместо боли пришел страх, огромный всепоглощающий ужас о содеянном. Только сейчас я понял какую фатальную ошибку совершил, но было уже поздно. Кровь хлестала рекой из раны, ручейки смешивались, образуя кровавый поток, который обагрял стенки ванный и мои ноги, собираясь в лужу на дне. Я понял что остановить что-либо уже поздно. Я откинулся на стенку и закрыл глаза. Сознание медленно покидало меня: я уже перестал чувствовать и слышать что-либо вокруг. Только ощущение крови бьющей из раны на запястье, да какое-то странное чувство покоя. Все образы испарились из моего сознания, осталось лишь ее лицо. Я любовался им медленно теряя сознание. Я умирал счастливым, потому что в последние минуты жизни я мог представить ее в малейших деталях, так как я не мог представить всю жизнь. И вот, когда душа была готова покинуть мое тело навсегда, ее лицо внезапно исказилось страхом и стало покрываться кровью. Я ужаснулся… Всеми силами я пытался вырваться из цепких рук смерти, но сознание уходило навсегда. И в последний свой миг я видел лишь ее лицо покрытое кровью со следами нечеловеческого ужаса, а потом мои мозг окончательно отключился.