...-Что ты хочешь узнать?-спросил сатана-мне известно многое. Думаю, твое тело стоит тех знаний, которые я могу тебе предложить.
-Я хочу знать, что сильнее смерти, как можно ее победить-ответил ученый. Его взгляд был полон одержимого безумия и лицо выдавало его настрой.
-Ты просишь очень много-сатана задумался,-но, пожалуй, я тебе все-таки отвечу. Сильнее смерти только любовь. Любовь это эфемерная матери, природу которой твой язык не в состоянии передать. Но последствия ее тебе известны:либо ты перестаешь любить, что обрекает тебя не смерть сразу же после разложения твоего нервного узла, который ты называешь мозгом.
-Либо?
-Либо ты сохраняешь в себе любовь до своего конца и уносишь с собой дальше, в Прилог, в пограничною зону перемещения сознаний, лил как ты их называешь душ. Что после прилога никто не знает, даже я, ведь я лишь темный бог, плод всемогущего воображения многих поколений твоих предков. Если в прилоге в твоем сознании сохраняется любовь, Страж пропустит тебя дальше, по Пути Относительности. Что там я также не знаю, известно лишь то, что этот путь лежит параллельно главному. Немногим удавалось пройти по этому пути. В книге законов Взрывной теории это место описано как совершенное блаженство.
-Рай?
-Нет, в раю вам навязывают свое мнение о счастии, а на этом Пути все будет строиться относительно твоего и только твоего сознания. Поэтому он и называется Путем Относительности. Лишь твое сознание укажет, что для тебя есть абсолютное счастье.
-Но ведь это все будет лишь наваждение.
-Да, но ведь и твое теперешнее существование тоже наваждение, вызванное твоими же органами восприятия.
-То есть это будет еще одна жизнь?
-Да, жизнь в идеальном представлении для тебя. А что это будет за жизнь решать тебе, но только в Прилоге ты сможешь почувствовать, чего ты действительно хочешь.
-Ты отвлекся-ученый подошел к окну и одернул шторы,- что нужно для любви? Для такой любви, чтобы попасть туда?
-Немного. Заставить свое сознание любить по-настоящему. Не считаясь при этом со своим телом. Пусть плата за любовь будет велика, пусть твоя любовь будет безответна, это все неважно. Главное-сделать ее настоящей. Высокой, чистой, очистить ее от шелухи грязи, в которой вы все живете на этой планете.
-А зачем тебе нужно мое тело?
-На вашей планете полно ненужной биомассы, разумной ненужной биомассы. А в других местах ее нет совсем. И многие готовы многое отдать, чтобы ее получить. Это выгодно. Это бизнес.
-Ладно, сатана, ты меня убедил. После моей смерти мое тело станет твоим.
-Было приятно иметь с тобой дело. Да час до твоей смерти я явлюсь к тебе и напомню.

40 лет спустя.

Арнольд лежал на высокой кровати с белоснежным пологом. Вокруг него столпились его дети, внуки, правнуки, вся его большая семья. Его жена умерла 8 лет назад, но ее след до последнего часа теплился в душе Арнольда. Перед его глазами проносились сцены из его детства, из его ранней стадии жизни, когда он еще не бросил карьеру ученого. Он вспомнил давний разговор с сатаной и ждал, когда же он появиться.
-Здравствуй, Арнольд-сказал вошедший сатана,- ну как тебе твоя жизнь?
-Этот этап закончен, мне пора уходить. Я хочу, чтобы это быстрее закончилось.
Доктор Эдвард, подошедший к кровати, отметил, что у умирающего предагонический бред, что осталось совсем немного. Родные вплотную приблизились к Арнольду и обступили его плотным кольцом.
-Я люблю...-прошептал Арнольд и губы его навсегда сомкнулись.

Тело увезли на родовое кладбище и, как и следовало ожидать читателю, оно пропало.
Сознание Арнольда, в последний раз оглядев землю, сжалось до размеров кванта и сверкнуло сверхновой. Все прошло гладко и Арнольд рассчитывал сразу очутиться в Прилоге.

Пустота. Ничто. Ничего нет. Все пропало.

В колонках играет - тишина
Настроение сейчас - иное

...Жили-были два брата. Родителей у них не было. В войне с соседним племенем они были съедены, каннибализм в то время процветал в Африке, а белые еще не пришли. От их рода ничего не осталось и они жиди в лесу, благо в те времена еще в лесу можно было жить и не бояться умереть с голоду. И как-то к ним на их место охоты забрел белый. Кто-то называл его Дауд, кто-то считал его богом, но это неважно. В то время братья затеяли охоту на бегемота, самого опасного, кроме разве что крокодила, зверя а Африке. Дауд писоединился к ним и они дали ему копье и веревки.
Когда они шли по болоту к лежбищу бегемота нои напоролись на злого аллигатора. Ударом хвоста зверь опрокинул одного из братьев наземь и сломал ему ногу. Второй брат знал, что от зверя нет спасенья и убежал в дебри не смотря на брата, которого считал уже приговоренным.
Давид Лингвистон, а это был именно он, не растерялся перед срашным зверем, а просто застрелил его из револьвера. Брат, которого спасал Лингвистон, подумал, что это злые боги разгневались на него и хотят сжечь его своим тайным огнем...
Он очнулся в просторной палатке экспедиции иследователей. Его перебинтованная нога почти не болела, а рядом сидел Дауд и задумчиво курил.
-Почему я еще жив,-спросил бедняга,-меня же убил зверь, а из его челюстей нет спасенья?
-Я поразил его огнем из своей трубки, которая называется револьвер-Ответил Лингвистон.
-А что с моим братом?
-Он убежал в джунгли и бежал так быстро, что не заметил древесный термитник. Он залез на дерево, чтобы спастись там от зверя, но встретил куда более мучительную смерть....

"Вчера я сидел с одним писателем и разговаривал о раскрытии образов в его новом произведении. Не заметил, как на город опустилась ночь. Мы вышли из трактира и пошли гулять по ночному городу. На старом храме, в старой части большого города, еще хранившей память древних владык, мой друг углядел человека. Но это было невозможно, так как храм давно закрыли и открывали только для жаждуующих безделушек туристов. Так всега бывает: как только чудо подойдет к тебе поближе ты понимаешь, что это только иллюзия. Дальше ты на подсознательном уровне пытаешься научно аргументировать это явление. И когда ты приходишь к выводу, что этого не может быть наваждение исчезает. А ты проклинаешь себя и свою занудную натуру. Когда мы прошли мимо храма мы увиделе Реку. Ее давным-давн испортили, так что днем красивого в ней было мало. А вот ночью... Мы засмотрелись и решили спуститься вниз. До лестницы мы не дошли и кубарем скатились вниз со склона. Прогулка продолжалась. Вдалеке был слышен дикий лай собаки, полный обреченности и бессильной злобы. На ум пришли строчки:"некоторые крылья так умело подрезаны, что птенец даже не пытается взлететь" Как и следовало ожидать, собака лаяда за железным забором. Это чувство злобы на всех и вся еще долго звенело у меня в душе... Прогулка продолжалась..."