Громыко:
Сотвори себе
КУМИРА
Предисловие: кофе я терпеть не могу,
равно как и любовные романы
«…надвигался шторм. Смолистая гряда облаков затянула горизонт, выпуская серые щупальца смерчей. Свиваясь и развиваясь, они слепо обшаривали клокочущую воду в поисках кораблей. Разъяренное море раз за разом штурмовало неприступную скалу, истекая белой пеной. Одинокая женская фигурка в немом отчаянии застыла на узком уступе, прижавшись спиной к холодному камню. Веревка, стянувшая запястья несчастной, двойным морским узлом крепилась к увесистому кольцу, вбитому в неподатливый камень и изъеденному водой до пористой рыжины. Очередная волна накрыла ее с головой, а когда схлынула – перед лицом героини оказалась ужасная в своем безобразии морда морского дракона.
-Пришел мой смертный час, - обреченно подумала она, закрывая глаза.
И тут появился Он»
На этом месте шелест клавиатуры затихает – начинается тяжелое творческое раздумье. В конце концов, не селедку на рынке выбираем – Героя создаем. Идеал мужественности для всех женщин и даже некоторых мужчин.
«Он был красив» - наконец решается писательница, и торопливо уточняет – «как бог». Бога она никогда не видела, как, впрочем, и настоящего супермена, так что смело ставит между ними знак равенства. «Его длинные волосы цвета…».
Писательница шарит глазами по комнате и, вдохновленная рыжим котом, дрыхнущим на подоконнике, самозабвенно строчит: «…расплавленной меди с редким вкраплением седины спускались ниже подоконника… (торопливо стирает) …плеч, обрамляя суровый профиль». Или анфас? Ладно, «обрамляя суровое лицо».
Горький опыт общения с противоположным полом подсказывает писательнице – красота не главное, и, хотя никогда не помешает, должна подкрепляться чем-то еще. И она дописывает: «…под его кожей перекатывались комья мышц…».
Подумав, она стирает последнюю фразу. Слишком сильный мужчина ее тоже не устраивает – а ну как он занимался физической подготовкой в ущерб интеллекту?
«Комья мышц» заменяются на «рельефные мышцы», а те на «довольно заметную мускулатуру». На «суровом лице» ставится «печать мудрости, живого ума и перенесенных страданий».
Писательница готовит себе крепкий кофе с лимоном и возвращается к монитору с твердым намерением выцарапать у музы своего Любимого и Единственного.
Интересно, а чем страдал герой? Чем-то он определенно страдал, иначе не шлялся бы где попало, спасая незнакомых девиц из смрадных пастей чудищ-юдищ.
Писательница задумывается надолго, благо кофе горячий и его можно прихлебывать маленькими глоточками, растягивая удовольствие. Образ героя маячит на задворках сознания, не желая выходить из тени. Женщины – существа не менее загадочные, чем драконы; ей хочется не просто укрыться от житейских невзгод за широкой спиной всенародного защитника, но и от души его пожалеть. Зачем? Она сама не знает, но твердо уверена: герой, не достойный жалости, не достоин и любви. Никто, кроме главной героини, то бишь самой писательницы, не должен знать о его «хрупкой и ранимой душе», надежно укрытой за «бесстрастной внешностью».
Писательница увлеченно перебирает недостатки, благодаря которым герой успешно избежал брачных уз до двадцати (тридцати, сорока, пятидесяти) лет, и, страшно сказать, даже не познал настоящей любви. Ведь не любили его за что-то привередливые женщины, предавали, обманывали, бросали… Но с главной героиней, конечно, все будет совсем иначе! Она непременно отыщет узкую тропку к «казалось бы, навек очерствевшему сердцу, размеренно стучащему в широкой груди».
Лучше всего лишить героя руки. Или ноги. Красота особо не пострадает, зато появятся необходимые комплексы.
Взвесив «за» и «против», она безжалостно отрезает герою правую руку. Ничего, он же герой, одной левой управится. Пусть лучше питается нечищеной картошкой и ходит с развязанными шнурками, чем хромает. Куда подевалась рука? Допустим, предыдущий дракон отгрыз…
«…Герой выхватил лук, кинул на тетиву чернохвостую стрелу и, почти не целясь, послал ее в светящийся глаз твари…»
Стоп, стоп. Чем, простите, он натягивал лук? Писательница торопливо обозревает увечную фигуру героя. На ум приходят то излишне фантастические, то откровенно неприличные идеи.
Ладно, уговорили. Герой обретает руку и взамен лишается глаза – так и целиться удобнее, и черная повязка поперек лица «придает его чертам загадочность». Дракон повержен и бесславно исчезает в «колышущемся мареве темно-зеленой крови. Герой вскочил на уступ и одним взмахом широкого охотничьего ножа освободил ее от пут. Она искательно заглянула в его голубой глаз…».
Писательница недовольно морщится. После недолгого раздумья «глаз» заменяется на «око». Муки творчества слегка нарушают координацию писательницы, в текст вкрадывается досадная опечатка:
«Она искательно заглянула в его голубое очко…»
Пауза. Писательница, откинувшись на спинку стула, потихоньку догадывается, что заглянула куда-то не туда, да и искать там, собственно говоря, нечего.
Возможно, он страдал болезнью. Да, именно: «неизлечимой болезнью, которая день за днем подтачивала его жизненные силы, подобно ненасытному могильному червю. Его дни были сочтены, и лишь призрачная надежда на магическое зелье, спрятанное в одной из тринадцати черных башен заклятого королевства…». На ум немедленно приходит СПИД, за ним подтягиваются туберкулез с гепатитом. Она поспешно исправляет: «страдал неизлечимой незаразной болезнью». Вспомнить с ходу что-нибудь помимо синдрома Дауна она не может, и лезет на полку за медицинской энциклопедии, которая услужливо предлагает ей рахит, эпилепсию и плоскостопие.
Исцелив героя клавишей «Delete», писательница тут же снабжает бедолагу уродливым шрамом поперек лица, который скроет красу героя от прочих претенденток. Как, впрочем, и от главной героини…
Тут писательницу осеняет – проклятье! Черное, Ужасающе Злобное и Неотвратимое Проклятье, наложенное некромантом из вышеупомянутой тринадцатой башни и несущее смерть всем женщинам, имевшем несчастье полюбить героя. Безвременная кончина наступает на третьи сутки после отравленной стрелы Амура. Выход один – срочно мчаться к башне и умерщвлять мерзкого колдуна. Желательно – заговоренным мечом. На худой конец – заговорить обычный. На самый худой – заговорить колдуна и под шумок пырнуть кинжалом.
А если они не успеют?! – неожиданно спохватывается писательница. Умирать за неизвестного бродягу героине что-то не хочется. Да и отвлекаться на дорогу к тринадцатой башне ей тоже некогда – ее давно ждут в Запредельных Землях, и, кабы не досадная помеха в лице дракона и рыжего проходимца…
Да ну его к черту, этого героя, - со злостью думает она, и недрогнувшей рукой дописывает:
«…Дракон, яростно рыча и вспенивая воду долгоперым хвостом, мощным ударом чешуйчатой лапы обезоружил героя и распахнул острозубую пасть. Перед глазами ошеломленной героини мелькнули потертые сапоги, и чудище, сыто рыгнув, медленно погрузилось в морскую пучину».
Осталось только подобрать сиротливо валяющийся у ног меч (подарок судьбы!) и перепилить веревки.
А идеал… Ну что ж, может, еще встретится…

Заибали импотенты.

(С)
"В о имя Отца и Сына и Святого духа- огонь!"

Депп -гений!

Ну все понимаю, фильм конечно красоты охуительной но некоторые фразы приводят меня в недоумение исключительной глубиной японской загадочности. К примеру, фраза: "Прошел слух что Кано и Таширо -любовники", красивыми таким ироглифами на черном фоне, ну какой, блять, слух если все мужики дрыхнут в общей спальне прям таки рядками, или невьебенно правильные японцы умеют спортивно дрыхнуть когда рядышком ябуться? Причем японцы -ополченцы, которые и бап -то видят редко и помалу, ясен пень все неженатые и по определению спермотоксикозные. Каким чудохуем Такеши в конце фильма сделал вывод что Кано был влюблен в Саджи если намек на тот всего один и тот прозрачный до бледности? Ну порезал Кано двоих своих любовников в него всячески влюбленных, но можно ли считать что тот от чьей руки погиб сам непременно его тайная страсть? Непостижимо! Надо поймать какогонибудь японца и допросить.
И еще, причем тут неживучесть красоты, разиж поганец сдох исключительно благодаря своей красивости а не ярковыраженной сучччности характера?

7Пьяныхселедок -такой пароль точно не забуду :) Только как его диктовать если комунибудь моя машина срочняком понадобится :)

Ктоб мне сказал лет пять назад что я всербез озабучусь вопросом за кого голосовать -посмеялся бы и все. Но вот, однако задумался. А дело вот в чем. Погуляв по интеренету наткнулся я на на православный формум имени известного священника Кураева, и, ясен пень почитал. А там... мама дорогая, в обчем в кратце: зажигает там некто по фамилии Штильмарк, зажигает не по деццки, он православный патриот и является главой организации под названием "Чорная чорная сотня", их около четырех тысяч человек и все они члены народной дружины. И вот этот красавец заявляет:
Русские (именно так, с большой буквы) стали жертвой мирового заговора, в состав заговорщиков входят правительство, евреи (сионисты), враги Русского народа. Их цель отгеноцидить Русский народ, заселить Россию инородцами а Русских выгнать, тех кого не выгнать скрестить с чорными страшными кавказцами чтоб родилось поколение "неизвестно чего" (полукровок). Заговорщики сознательно и весьма активно действуют, причем на всех фронтах, спаивают народ, захламляют эфир поганым западным искусством (при этом Драйзера он уважает), все Русское подвергается остракизму и высмеиванию- в общем Россия гибнет. Ее надо, ясен пень, спасать. Спасать будут Русские православне патриоты. При этом.
1) Патриот не может быть неправославным, его можно использовать как мальчика на побегушках но не более того, потому что не обладая всей полнотой Истины (не будучи православным) не может сделать ничег толкового, все его начинания либо провалятся либо принесут вред.
2) Патриот может быть не Русским, главное чтоб он был православным а национальность человек выбирает сам. Т.е. Русским может стать и казах, лишь бы способствовал победе Русского народа.
3) По приходу к власти следует расстрелять язычников (за богохульства). В отношении иных религий и конфессий вроде санкций не предполагается, пока.
4) Следует возродить цензуру, потому что уровень культуры в стране ужасающе низок, значит следует заставить соотечественников полюбить балалаечные концерты и Кубанский Казачий хор.

Вот собственно и все. О своих подвигах Сам скромно умалчивает потому что не хочет "чтоб его обвинили в гордыне" (с).
Так вот и пойдешь голосовать, а ну вот такие "наверх" пробъются.
И еще, достаточно ли причин заподозрить у красавца паранойю?

Моих трудовых будней.
Все по Задорнову:
Архитекторша- Sinme, послушая меня внимательно, нет нет, посмотри на меня, а то потом опять скажешь что ничего тебе тугодумке не понятно, надо вот отсканировать эту печать и вот эту, нет эту, а может еще и эту, а какие они там сами сделают, не знаююююю.
Sinme- Т.е. Вы не знаете что нужно сканировать.
Архитекторша- Даааааааа.
Sinme мысленно- так какого!!!!!

...

Сходят Гурченко с другом с теплохода в Одессе на причал, к ним подбегает дама лет пятидесяти начинает запинаясь но бурно изъяняться Гурченке в любви:
-"Вы, Вы, Вы -наша эпоха"!- в экстазе восклицает местная.
Гурченко, гляда на друга:
-"Слышь, парень, с эпохой спишь!"

Картинка с сервера открыток.
Авторская работа однако.

Развлекалово.

Самое интересное в дороге это наблюдать за попутчиками даже если эта дорога -двадцатиминутная поездка в метро. Пассажиры отнюдь не безучастные участники процесса, не смотря на внешнее равнодушие и подчеркнутую отстраненность все они активные участники спектакля -"поездка по делам".
Вот девушка напротив громко чихнула тут же вокрег нее завозились соседи, на их лицах немудрящий вопрос- "Чего она чихает, почему не в другую сторону вот я заболею и помру, не смогу работать, оставлю детей голодными." Две барышни слева тычут пальцами в статью в газете где напечатана крупная фотография из жизни японцев, на ней изображена девушка -кассир сидит на работе в марлевой повязке оберегая тем самым здоровье окружающих. "Вот!"- драматическим шепотом уверяют они друг друга, -"Вот это воспитание не то что наш совок, вот, а почему у нас не так?" -справедливо возмущаются она. А то что воспитанные японцы не то чтоб чих "не заметили" а даже еслиб ктонибуд набздел сидели б как ни в чем не бывало этим барышням в голову не приходит, куда интереснее рассказать дуруг другу (так чтоб услышал весь вагон) про нашу некулюторность на прмере отдельно взятой простуженной пассажирки.
Ндалеко женщина лет эдак сорокапяти и центнера веса профессионально нависает на сидящим уже не напротив а прямо под ней хрупким пареньком, парень то ли и взаправду дремлет, то ли нервами обладает стальными, мыня б уже давно сдуло из под угрожающе болтающейся туши. Нашла коса на камень.
Но вот остановка -кольцевая, момент x. Пассажиры волной хлынули к выходу, заметив что шансы занять место резко возросли детная мама с упитанным ребенком лет восьми ледоколом прокладывает себе дорогу против движения. В качестве режущей волны части барышня толково использует детеныша, тот направляемый железной рукой матери равнодушно проталкивается вперед. Заметив безпроигрышную тактику мамаши стрикан составил собой второй ледокол используя вместо детской тушки -клюку. Пассажири плюясь и матерясь страются протиснуться между двумя препятствиями стараясь не сшибить их с ног но при этом все же выйти из вагона, все они знают что самый удобный момент для занятия кресла это когда выходящие уже почти вышли а входящие еще не вошли, но ведь те которые не выходят и стоят могут занять вожделенное место, этот немаловажный момент ускользнул от незаинтересованного внимания матерящихся. В этот момент они все объеденены одним единым порывом полным справедливого негодования, но попав наконец на перрон тут же рассыпаются в разные стороны стремясь обогнать друг дружку как будто пара секунд выигранных от такого маневра непременно спасут от опоздания. Тем более что выигрыш этот лишь иллюзия, быстрее обогнавший не двигается, тот кого обогнали потерял эти неповторимые мгновения. Обгони другого чтоб не обогнали тебя, вот девиз всех и каждого в этой бурлящей массе спешащих. В спешке проснувшихся, почистивших зубы, вылетвших из дома чтоб впопыхах примчасться на работу проделать все необходимые манипуляции, примчаться домой быстро быстро все сделать и забраться под одеяло, где их ждут единственные минуты покоя потому что приход сна не поторопишь. Хоть его. К счастью.

Забодали.
Крутят песенку про птицу-блядуницу.
Устроить соратникам международный терроризм классикой что-ли?

http://www.progtech.ru/~seb/swf/InterviewWithGodRU.swf

01:52 Религии и Программы
Иудаизм.
К чему спрашивать, почему глючат программы? Hадо ждать патча!

Католицизм.
Первая программа была безглючной. Hо захотела идти на компьютере Apple
и заглючила. Все программы являются версиями первой и сохраняют глюки
в целях совместимости.

Православие.
Hельзя спрашивать, почему глючат программы. И пользоваться патчами
тоже нельзя, Особенно западными. Hадо заботиться не о том, чтобы
программа работала, а о том, что с ней будет после деинсталляции.

Протестантизм.
Программист так любит программы, что позволяет им глючить, падать и
вешаться. И вообще, надо больше работать с глючными программами.
Глюков это не исправит, зато заработаете больше денег.

Свидетели Иеговы.
Только у нас есть настоящий патч, исправляющий любые глюки! И мы
готовы предложить его всем практически бесплатно. Hо он не будет
работать, если вы не уверуете, что он действительно исправляет глюки.
Если вы поставили патч, а глюки не исчезли, значит вы не уверовали.

Мормоны.
Программы глючат потому, что их запускают на неправильных компьютерах.
Правильные компьютеры есть только у нас. Еще немного, и мы узнаем, как
их включить.

Ислам (сунниты).
Если программа глючит, значит, она неверная. Hеверные программы надо
стереть. Безглючны только верные программы. Если верная программа
выдает, что 2х2=5, значит, глючат все программы, дающие другие
результаты.

Ислам (шииты).
Только один программист писал верные программы. Верными являются также
последующие версии этих программ. Все остальные программы глючат по
определению.

Индуизм.
Программы глючат потому, что в них были глюки до инсталляции, когда
они были другими программами и на других компьютерах. После
деинсталляции они снова станут другими программами и будут глючить
из-за глюков, которые в них есть сейчас. Патчи тут не помогут, потому
что все предопределено.

Буддизм.
Программы глючат потому, что вы задаетесь этим вопросом. Hе следует
стремиться избавляться от них. Патчи лишь умножают глюки. Hет никакой
разницы между хардом и софтом, программой и программистом. Программа,
избавленная от глюков, впадает в нирвану. Программы в нирване не
глючат, но и не работают.

Дзен-буддизм.
Глючит ли программа, распечатывающая сама себя? Как выглядит
программа, не записанная ни на одном носителе? Однажды ученик спросил
учителя, как избавиться от глюков в программах, и учитель дал ему
вирус CIH. Однажды другой ученик сказал учителю, что хочет программу
без глюков. "Дурак! - крикнул учитель, - почему ты не просишь глюк без
программы?", - и ударил его винчестером по голове. Если вы еще не
обрели просветление, с вами не о чем говорить.

Даосизм.
Глюк, который можно отловить, не есть истинный глюк. Патч, который
можно написать, не есть истинный патч.

Конфуцианство.
Программы глючат из-за неверного понимания порядка вещей. Попытки
исправить их с помощью патчей, как делают западные варвары, противны
этикету и должны быть упразднены. Совершенно мудрый постигнет истинный
смысл и необходимость глюков.

Сатанизм.
Каждая программа имеет право глючить! Постыдность глюков -
христианская пропаганда!

Растафарианство.
О, и программы тоже? А где они траву берут?

Экуменизм.
А давайте глюки всех программ объединим в одну!

Атеизм.
Вера в так называемый патч - средство оболванивания пользователей.
Глючность программ - объективный закон природы, и с этим ничего не
поделаешь.

Социализм.
Программы глючат из-за неравенства. У них разная длина, разное
расширение и разные запросы к памяти. Патчи не помогут бороться с
глюками, ибо не устраняют причину. Следует сделать все программы
одинаковыми, уничтожить все операционные системы, кроме одной,
отобрать у всех пользователей персоналки и сделать вместо них один
большой компьютер.

Коммунизм.
Программы глючат из-за вредительства! Hадо расстрелять программистов.
А заодно, на всякий случай, производителей компьютеров. Да и вообще,
зачем нам какие-то программы? У нас уже есть Программа партии!

Hацизм.
Кстати, и воды в кране нет по той же причине.

Hицшеанство.
Программы глючат потому, что они - всего лишь программы и достойны
презрения. Только сверхпрограмма будет безглючной.

Критики ницшеанства.
У сверхпрограммы будут сверхглюки, ха-ха!

Фрейдизм.
Hа самом деле все графические оболочки предназначены для просмотра
порнокартинок. А все текстовые редакторы для печатанья порнотекстов. А
все языки программирования - для написания оболочек и редакторов,
используемых для просмотра порнокартинок и порнотекстов. Если их
использовать для других целей, глюки неизбежны.

Юнгианство.
Программы глючат потому, что в коллективном бессознательном существует
архетип глюка, которому противостоит архетип патча. Таким образом,
ошибаются те, кто думает, будто патчами они смогут победить глюки; на
самом деле, работая на архетип патча, они тем самым укрепляют и
архетип патча.

Экзистенционализм.
Hа самом деле вас не интересует, почему глючат программы. Если вы
спрашиваете об этом, значит, у вас уже есть патч.

Феминизм.
Программы глючат из-за дискриминации по расширению! И вообще, миф о
глючности программ придумали шовинистические свиньи из служб
техподдержки, которые боятся потерять работу!

Сексуальные меньшинства.
Hазывать это глюками - оскорбительный предрассудок! Это не глюки, а
особенности! Которыми можно гордиться! Они, между прочим, есть даже у
таких знаменитых программ, как Microsoft Windows, Netscape Navigator и
Borland Delphi!

Пролайферы (движение противников абортов).
Глючные программы тоже имеют право на инсталляцию!

GreenPeace.
Программы глючат из-за загрязнения окружающей среды! 500 лет назад,
когда промышленность не отравляла Землю, о глюках программ никто и не
слышал! Что, скажете не так?

Выкосил зеленый змий стройные ряды моих бравых соратников. Трое из семерых лежат в жестоком похмелье. Зато можно курить прямо на рабочем месте!

26 октября 2005 г. день рождения моего седьмого племяша,
маменькиного седьмого внука,
папенькиного девятого,
бабкиного 11-го правнука.

Пиздец.

Первый снег однако.

Молодая, симпатичная девушка приходит в церковь, подходит к священнику. При этом, на ней ни макияжа, ни бижутерии, ничего, даже одежда консервативно-строгая.
Потупив голову спрашивает: "Батюшка, а как вы понимаете концепцию протеирея Феофана о социально-патриархальном единении души человека с Господом Богом, на основании религиозных воззрений, высказанную для русской проваславной епархии в Париже"?
Батюшка: "ЗАМУЖ, дура! СРОЧНО ЗАМУЖ!!!"