"... А все-таки? Вот пусть я волшебник. И я вам говорю: загадайте три желания. Любые, какие захотите. Самые сказочные. И я их исполню. Ну-ка?
    Она тяжело задумалась, у нее даже плечи опустились. потом лицо ее прояснилось.
    - Чтобы я никогда не старилась! - заявила она.
    - Отлично, - сказал я. - Раз.
    - Чтобы я... - вдохновенно начала она и замолчала.
    Я очень любил задавать этот вопрос своим знакомым и задавал его при каждом удобном случае. Несколько раз я задавал своим ребятам даже сочинение на тему "три желания". И мне всегда было очень интересно, что из тысячи мужчин и женщин, стариков и ребятишек всего два-три десятка сообразили, что желать можно не только для себя лично, но и для ближайших тебе людей, но и для большого мира, для человечества в целом. Нет, это не было свидетельством неистребимости человеческого эгоизма, желания совсем не всегда были сугубо эгоистичными, а большинство опрошенных потом, когда я напоминал им об упущенных возможностях и о великих всечеловеческих проблемах, спохватывались, вполне искренне сердились и упрекали меня, что я сразу не сказал. Но так или иначе, все они начинали свой ответ чем-нибудь вроде: "Чтобы я..."  Здесь проявлялась какая-то вековая подсознательная убежденность, что твои личные желания ничего не могут изменить в большом мире - есть у тебя волшебная палочка или нет, безразлично..."  А. и Б. Стругацкие.  "Хищные вещи века"