После окончания средней школы я ходил в вечернюю школу в Капюла. Я пробыл там где-то полтора года, но потом я ушел оттуда, потому что я больше не мог этого выносить. У меня не было достаточной внутренней дисциплины, чтобы заставить себя продолжать там учиться. Я тогда еще жил с родителями. Дорога на автобусе занимала слишком много времени. Гитарист Петри Валли из бывшей банды Kingston Wall был в моем классе по английскому языку в той вечерней школе.

Когда я был моложе, я много рисовал и какое-то время ходил в художественную школу. Но потом музыка забрала всю мою жизнь. В 1984 году, когда мне было 8 лет, я услышал Kiss. Это был альбом Animalize. Это была самая первая пластинка, которую я купил. Я должен благодарить мою кузину Пиа за это. У меня были кое-какие скопленные деньги и я поинтересовался у нее, что бы она мне посоветовала. Тогда я еще ничего в этом не понимал. Пиа сказала, что ей нравятся Kiss. Я подумал, что если ей нравится эта группа, то и музыка у них должна быть хорошая. В общем, можно сказать, что Пиа привела меня в рок-н-ролл. Если бы она тогда порекомендовала мне Шуберта, результат мог бы быть совсем другим.

Мне до сих пор нравится альбома Animalize. Для меня это и есть настоящая пластинка Kiss. Так часто случается, что первая запись, которую ты слышишь, и есть самая яркая ассоциация с группой. Мне кажется, что Animalize – один из самых незаслуженно недооцененных альбомов Kiss. Со временем я купил все альбомы и кассеты Kiss, но я так и не смог привыкнуть к их маскараду, видимо, именно потому, что впервые я узнал их без него.

В третьем классе мы могли поступить в музыкальный класс. Я прошел все тесты, и после этого надо было выбрать инструмент. Так как мне казалось, что Джин Симмонс потрясающе крут, то я был уверен, что хочу играть на басу. Оставалось только приобрести его”.

Мои родители откуда-то достали подержанную бас-гитару. Это был потрясающий момент, когда они мне ее дали. Как практичный человек, я сразу ее проверил. Она до сих пор очень хороша и я все еще на ней играю. Этот бас был Dia SG Bass, сделанный в семидесятых.

Позже я несколько раз менял инструменты. Но я помню, что в то время игра на басу доставляла мне больше боли, чем наслаждения. Мои пальцы были поранены, постоянные репетиции доставали. Несколько раз я пытался разбить гитару о стену. Я не думаю, что моя мама хотела, чтобы я стал именно музыкантом, но она постоянно заставляла меня репетировать. Это меня многому научило, даже не смотря на то, что тренировка всегда чертовски скучна для меня.

Я никогда не играл на пианино и у меня нет никаких базовых классических знаний. Я предпочитал учиться играть поп- и рок-музыку, а не что-то более высококультурное. Моего первого учителя по игре на бас-гитаре звали Хану Талако (Hannu Talako), он был учителем музыкального класса в школе в Оулункюле. Мы начали с того, что он учил меня читать по нотам. Прошло очень много времени, прежде чем я выучил хоть что-то. А потом мы создали группу. Я тогда был в четвертом или пятом классе. Группа называлась B.L.O.O.D. с точками между буквами – как W.A.S.P. Мы не знали, зачем они так сделали, но выглядело это красиво. Этой группой мы выступали однажды перед нашим музыкальным классом. Остальные парни были старше меня, кажется, они были класса из шестого. Мы играли инструменталку Run to the Hills группы Iron Maiden. Самое интересное, что можно сказать про B.L.O.O.D., это то, что у нас было два драммера. Один играл с нами только на репетициях, потому что он очень боялся выступать на сцене перед публикой.

А потом мы стали выступать на школьных вечеринках как The Elovena Boys. Мы играли песни U2 и Dire Straits. Для этой группы я написал первую песню. Мы сыграли пять или шесть концертов вместе. Я играл на басу и никогда не пел. К тому времени мне было уже около десяти лет.

Музыка была не единственным, чем я интересовался. Я занимался дзюдо лет девять. Начал я в довольно раннем возрасте. Мой отец любил бокс, он вообще любит боевой спорт. Но так как я не хотел заниматься боксом, я пошел учиться дзюдо. Я тренировался раз в неделю, у меня был кажется зеленый пояс и целых три медали. Но потом я это бросил. Я никогда не принимал участие в серьезных соревнованиях. Затем я начал кататься на коньках и занимался этим довольно долго.

Тогда я уже не был ребенком. Я попал в тот самый хреновый период взросления, когда я постоянно называл свою маму шлюхой. Мой отец заставил меня написать слово “шлюха” тысячу раз, чтобы я проникся тем, насколько это плохое слово. Я написал это слово тысячу раз, после чего мои родители на какое-то время успокоились.

В первый раз я почувствовал себя абсолютно опустошенным классе в седьмом. Тогда мне было около тринадцати лет. Я был нормальным парнем, если сравнивать меня, например, с Линде. Его впервые загипсовали с ног до головы лет в шесть. Я никогда не втягивался в драки и не делал ничего по-настоящему криминального. Музыка и катание на коньках были для меня важнее. Жизнь в Оулункюле была довольно спокойной. Миге жил в Патоле, а Линде – в Восточной Пакиле, где ошивались всякие фрики. В общем-то я был изнеженным ребенком, выросшим в тепличных условиях.