В колонках играет - Muse "The small print"Не час и не два прошло, прежде чем я догадался тебе позвонить. Мы договаривались на одиннадцать дня. Я даже приехал чуть раньше – так получилось… приехал и вышел на улицу. Боже, какая скверная погода! По истечении первого часа я выкурил почти всю пачку сигарет, одну за другой. Еще через час я позвонил тебе, а ты, ты удивилась моему звонку. «Ах, разве мы сегодня встречаемся? Ну хорошо, я сейчас приеду». «Сейчас приеду» - значит, перекушу, оденусь, накрашусь, дождусь автобуса. Не прошло каких-то сорока минут, а ты уже стояла рядом – с несколько смущенной улыбкой и смеющимися глазами. Твои глаза смеялись надо мной, пусть даже тебе самой этого и не хотелось. Мы погуляли как обычно – с час побродили по дворам, с час посидели в метро – замерзли, - потом разъехались. Все как всегда…
Как всегда…
По вечерам меня одолевает скука. Скука, которая за день успевает передаться тебе. Ты звонишь мне, а я начинаю успокаивать тебя, бросаю высокопарные фразы, которые в другой момент просто взбесили бы тебя. Что же ты за человек такой… тебя невозможно понять… как и меня, в общем-то. Ты как будто неживая… тебе настолько скучно жить, что ты даже не пытаешься найти себя.
Часов в пять вечера я ходил к остановке за сигаретами и встретил девушку. Она чем-то напомнила мне тебя. Красивая и некрасивая одновременно; острый подбородок и очаровательная «луновидная» форма лица, нос, - тонкий, с горбинкой, но вместе с тем очень аккуратный; небольшие глаза миндалевидной формы с длинными, но не загибающимися ресницами. Она стояла, как ты – засунув руки в карманы, невидяще глядя прямо перед собой. Я подошел к ней и попробовал заговорить. От нее несло алкоголем, сигаретами и какими-то духами, которые чертовски ей подходили. На все мои попытки начать диалог она либо отмалчивалась, либо выплевывала что-то вроде «Да. Нет. Не знаю. Возможно» Тогда я спросил:
- Который час?
Она непонимающе посмотрела на меня.
- Который час? - повторил я.
- Начало шестого. Впрочем, у меня нет часов. Да и какая, к черту, разница?..
- У меня встреча. С моей… девушкой. По-моему, я уже опаздываю…
Ее брови взметнулись вверх.
- Тогда в чем же дело? – ох, как она прикусила губу! Явно хотела сказать что-то вроде «Ну и катись», однако она заинтересована и пусть даже не пытается это скрыть. Я мысленно себя поздравил и предложил ей сигарету. Она выдернула ее из пачки, нервно сжала фильтр зубами, а когда я поднес зажигалку, так смешно дернула головой, что я не сдержал усмешки. Она – как ты…
Слово за слово я уговорил ее прогуляться. Я не знаю, что меня в ней привлекло… возможно, та естественная внешняя небрежность (как у тебя) или несколько неуклюжая походка «своего парня» (она ходит совсем как ты). Мы шли по обледенелой дороге, дрожа от холода и перебрасываясь короткими, ничего не значащими фразами. Все закончилось тем, что я оставил ей свой телефон (ей-богу, она сама попросила), и… на этом все. Так мне казалось…
Ты спала, когда я вернулся. Я вошел в спальню, разделся, лег рядом с тобой и уставился в потолок. Сна не было. Не было мыслей. Я хотел вновь встретиться с ней. Я уже представлял себе наше первое свидание… черт, какая чушь!..
Я посмотрел на тебя. Твои щеки еще не высохли от слез. Опять плачешь. Каждую ночь, думая, что я не знаю, тихо, стараясь не издать ни звука… глупая маленькая дурочка. Моя маленькая дурочка. Мне вдруг стало хорошо от мысли, что ты рядом. Ты – рядом!.. Я осторожно обнял тебя и почти сразу уснул…
…Следующим вечером мы встретились с ней. Да-да, она позвонила мне. Сама. Она не согласилась пойти ни в кафе, ни в кино. И мы гуляли по парку, холодным январским вечером… от холода мы едва могли передвигаться. Она пресекала все мои попытки взять ее за руку, обнять… но мне было с ней интересно. Мы говорили, говорили, забывая о холоде, говорили, как тогда, с тобой… она казалась мне ужасно забавной, отчасти потому, что ее глаза были подкрашены голубым, а щеки раскраснелись от холода, и этот контраст… Господи… ну, вы меня понимаете! Такая смешная, такая странная, напоминавшая мне всего одного человека, – тебя. Воистину, незаменимых людей нет… в тот момент я даже не думал, можно ли так сказать про любимую девушку. Мне было не до того…
Я вернулся в половине двенадцатого вечера, а это на полтора часа позже, чем я должен приходить. Ты вышла из комнаты, чтобы меня встретить, - бледная, с вымученной улыбкой и мокрыми глазами. С минуту стояла и ничего не говорила, а потом кинулась ко мне на шею, покрывая поцелуями мое лицо, и опять я делал вид, что ничего не замечаю – ни дрожащих ресниц, ни солоноватого привкуса на губах…
На следующий день я уже сам звонил ей. Мы договорились встретиться в шесть; у меня впереди был еще целый день. Встретился с друзьями, зашел домой перекусить, вспомнил, что кончились сигареты… и надо же было встретить ее! На час раньше, чем договаривались, в пять, у той же палатки, все точно так же… дежа вю? Нет, реальность. Но именно это и странно. Мы поехали к ней. Просто для того, чтобы пообщаться.. Такое у меня было впервые… хотя нет, впервые так было с тобой. Мы заболтались. Часа три просидели на кухне, еще два в гостиной, шутили, смеялись, вначале пили кофе (между нами говоря, отвратительный), а потом виски… но по чуть-чуть, чтобы не разрушить эту понятную только нам романтику. Час гуляли около ее дома… короче говоря, к тебе домой я опять опоздал.
День за днем, неделя за неделей… за все это время мы даже не целовались. Ни разу. Я противоречил себе. Как это было на меня непохоже…
Я опаздывал домой по вечерам и каждый раз, когда я приходил ты либо спала, либо встречала меня у двери. Ни слова ты не говорила мне. Ни единого слова…
Первого февраля я позвонил ей и договорился о встрече. Я приехал чуть раньше – так уж вышло, выкурил сигарету и вдруг остановился в нерешительности у цветочной палатки. Цветы – ей?.. А почему бы и нет? Она как-то говорила, что обожает белые розы. Так в чем же дело? Я чуть было не купил их, но в последний момент меня что-то остановило. Наверное, мысль о том, что я дарил их только тебе и только по особым случаям…
Неизвестно почему у меня испортилось настроение. В ожидании ее я выкурил почти половину пачки. Когда она наконец приехала, мне стало легче. Немного… но что-то меня тревожило. Мне уже не было так спокойно. Я не мог разговаривать, смеяться, шутить как прежде. Что-то перевернулось во мне… должно быть, это сердце.
Она видела, что я встревожен и потащила к себе. Ни на что не намекая. Желая успокоить. Утешая меня. Уверяя, что все наладится. Тогда я впервые ее поцеловал, но легче мне не стало. Снимая с нее одежду, думал, что быть может, это то, что мне действительно нужно, но все было скучно, привычно и предсказуемо. Только тогда я понял, чем она отличалась от тебя. Она никогда меня не понимала.
Я вернулся далеко за полночь. Я еще не приходил так поздно. Ты не встретила меня у двери, не спала. Ты сидела на кухне, без света, перед тобой стояла нетронутая чашка кофе, а глаза были закрыты. Я подошел и осторожно тронул тебя за плечо. Ты вздрогнула, медленно поднялась и вдруг… зарыдала, громко, выплескивая всю обиду и боль, накопившиеся не только за этот месяц, но за несколько лет, прожитых вместе со мной. Я гладил тебя по голове, успокаивал, отнес в кровать. Боже, как ты рыдала… мне казалось, что еще немного – и ты захлебнешься своими слезами. Я нашел единственное верное на тот момент решение – я наклонился и поцеловал тебя. Слезы еще текли по твоему лицу, но ты успокоилась, ответила на поцелуй, а потом свернулась калачиком и прижалась ко мне. Ты дрожала, как лист на ветру, а мне было так горько, так больно за тебя… я знал, что все равно не смогу иначе, что все это не раз еще повторится, однако эта ночь была поистине нашей. И я хотел, чтобы ты знала. Их будет еще много. Но ты – одна. Ты ближе всех. Прости меня. Я знаю, ты простишь, как прощала раньше. Постарайся уснуть, и все пройдет. А завтра будет ночь. Еще одна ночь. Наша…
