В колонках играет - Comeback Kid
Настроение сейчас - милое...
Марк выпустил в воздух сиреневое облачко дыма и, затушив в пепельнице бесполезный окурок, продолжил:
- К примеру, трамвай переехал двенадцатилетнюю девочку, разрезав ее невинное детское тельце на несколько бесформенных кусков мяса…
- Тьфу ты, мерзость, - сплюнув на пол, перебил его, поморщившийся от отвращения, Юрий. - А тебе не кажется, что ты немного перебрал с примерами?! Уж больно это как-то не к столу… Я даже пивом подавился!
- Не кажется, - спокойно ответил Марк. - А пиво твое подождет: в холодильнике еще бутылок десять стоит. И вообще, причем тут мерзость и "не к столу"?! Такие вещи происходят сплошь и рядом. Окружающий нас мир полон крови, насилия и беспричинно-бесполезно-невинных смертей. Оглянись вокруг! Или ты ослеп?! Ага… Кажется, я понял… Если бы трамвай переехал не девочку, а какого-нибудь пьянючего бомжа, тебе бы не было так противно, да?!
- Причем здесь это? Девочки, бомжи… Какая разница? Я хочу, чтобы ты привел в сравнение что-нибудь менее экстремальное, нежели это.
- Не съезжай с темы, - не успокаивался Марк. - Твои отвращение и неприязнь к моему только что описанному "образу" вызваны, прежде всего не кровавой сценой ДТП, а именно возрастом и социальным статусом погибшего (…или погибшей). Ты просто продукт общественной морали - зомби, сбежавший из толпы своих бесчисленных сородичей, сидящий на моей кухне и попивающий купленное мной пивко! Твой запрограммированный мозг не в состоянии переварить то, что я пытаюсь тебе объяснить. Ты руководствуешься устоями общественного мнения, навязываемые тебе с самого рождения.
- Минуточку, - возмутился Юрий. - Что за необоснованные оскорбления?! Какой я тебе, к черту, зомби! Кажется, братец, пить тебе больше не стоит…
- А тебе не стоит дрочить по-утрам в душе, хи-хи, - рассмеялся в ответ своему нервному другу Марк. - Лучше бы на себя в зеркало посмотрел… Вот-вот башка от злости лопнет! Знаешь, ты сейчас похож на презерватив, который эволюция сменила противозачаточными таблетками и определила на пыльную полочку в ожидании чуда. Не волнуйся, чудо обязательно наступит, но только в двух случаях: у твоего хозяина будут проблемы с финансами или же он просто подцепит какую-нибудь курицу, не попадающую под статус "чистоты телесно-душевной". Намек понял?!
- Пошел на хер, козел!
Юрий вскочил со стула и, позабыв о недопитом пиве и портящем аппетит "образе", твердым шагом направился в прихожую, уже выискивая красными от злости глазами свою обувь.
- Юрик, - прокричал ему вслед Марк. - Куда же ты так рано собралась?!
- Маркуша, - послышалось из прихожей. - Я к тебе, пидару сраному, в жизнь больше не приду! А если еще скажешь, что-то непристойное в мой адрес, просто-напросто начищу рожу вашему козлиному величеству!
- Ну, тогда ариведрочи, зомбак! Передавай привет своему трусливому народцу. Скажи им, что если среди них найдется хоть кто-то смелее тебя, пусть заходит в гости: посидим, побеседуем, чайку по…
Гостеприимное предложение было прервано ударом захлопнувшейся двери.
- Ну и хрен с тобой, тупой мудила. Твой мозг слишком глуп, чтобы различать прямые обиды и окольные намеки… Да прибудет с нами Святой Немец, - произнес Марк и влил в себя оставшуюся текиллу. - Хорошо пошла, чертовка!
Кряхтя и икая, он поднялся-таки со стула и направил свои затекшие ноги к окну. Город, словно пледом, окутали вечерние сумерки. На улице шел дождь, и люди, прикрывая разноцветными зонтами свои "мозговые центры", торопились попасть в тепленькое, сухое жилище. Кого-то из них ожидала семья, кого-то единственная любовь, а кого-то телевизор и неумолимо растущий пивной животик. Яркие фары машин, неожиданно выворачивающих из-за угла, ослепляли прохожих, заставляя опускать зонтики до уровня глаз. "Каждому свое", - подумал Марк и швырнул через плечо пустую бутылку. Звон разбивающегося стекла…
- Вот и твое время настало, дружок, - раздалось за спиной.
По телу, словно татаро-монгольское полчище, пробежали колючие мурашки. Марк испуганно обернулся в темноту комнаты, тщетно пытаясь вонзить свои ошалевшие глаза в того, кто осмелился прервать его умиротворенное одиночество. Но никого не было… Юрик был прав: чрезмерное употребление спиртных напитков может довести до "белки"… Тем более, текилла… Кажется, ее делают из кактуса…. Дааааа…. В свое время мексиканские шаманы, вдоволь налакавшись кактусовой настойки, входили в транс и общались с духами. Бред какой-то… Дрожащие пальцы почесали немеющий от страха затылок, холодные высохшие губы прошептали:
- И кому я тут дружок?!
- Мне, - словно молнией разрубило тишину напополам.
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Марк различил четкий силуэт высокого мужчины. Кажется, нежданный гость стоял к нему лицом: это подтверждалось тлеющим огоньком сигареты располагавшимся, примерно, на уровне губ незнакомца. "А были ли там губы,"- промелькнуло в голове у Марка.
- Были, есть и будут, - перебил его силуэт.
Три, два, один, пуск… Ракетоноситель, запущенный с космодрома не долетел до орбиты, взорвавшись где-то в плотных слоях атмосферы. Спутник, ждавший своего коронного часа несколько лет, превратился в горстку атомов, из-за своей легкости даже не упавших на землю. Форс-мажор! Кто-то запустил умненькую, баллистическую, трансконтинентальную ракету, которая, пролетев за несколько ничтожных секунд сотни морских миль, попала-таки в цель и… Ба-Бах!!! Марк икнул от неожиданности.
- Ккккккк… кккккто…
- …я, - продолжил незнакомец, - тот, кто приходит всего лишь один раз, но, к сожалению, всегда без приглашения. Более того: вы много раз обо мне слышали и даже частенько думали… Проблема в том, что меня никто не ждет и не зовет в гости. Поэтому, мой приход всегда вызывает удивление, недоумение, а, зачастую, и страх среди тех, кого я почтил своим визитом. Надеюсь, вы не один из них…? Хотя, осмелюсь предположить, что ваше состояние не отличается особой оригинальностью от состояния "остальных".
- Какого черта вы здесь делаете, - очнулся Марк, - Что вам нужно и каким образом вы сюда так незаметно прокрались?! Возможно ли мне получить вразумительный ответ?
- Отчего же нет, - прокашлял хриплый голос, и красный уголек словно растворился в воздухе. - Я не привык держать в неведении своих предполагаемых клиентов. Кстати, не будет лишним заметить, что ваши "чертыханья" имеют прямое отношение к моему визиту. Не будите ли вы так любезны, позволить мне расположиться в вашем мягком кресле?
- Прошу вас, - пробурчал в ответ хозяин, явно недовольный происходящим в его квартире.
Гость вежливо поклонился и присел на зашитый в кожу паралон. Его лицо, словно это было сделано искусственно, постоянно окутывала тень. "Он нарочно сел спиной к окну, чтобы я не смог рассмотреть его лица", - вновь подумал про себя Марк.
- Ни в коем случае, дорогой мой друг, - раздалось в ответ. - Просто тень всегда скрывает мою сущность для тех, кто еще "не готов понять". А вы, как я погляжу, еще далеки от этого. Иногда, человеку кажется, что он подумал, но на самом деле произнес это вслух. Мысль - это футбольный мяч, который постоянно пытаются забросить в ворота. На этот раз вратарь оказался профессионалом и перехватил кожаный шарик, отфутболив его так сильно, что тот завис в воздухе на неопределенное количество времени. Но стоит только топнуть ногой, как миллионы мячей посыпятся на незащищенную от ударов голову. Досадно, что после этого каждый сможет взять в свои руки мысль и, покрутив ее в дрожащих руках, присвоить себе. Главное, чтобы никто не пробивал пенальти… Вы играете в футбол?
- Нет, - зачарованно промямлил Марк, - я люблю играть в карты.
- Карты - это, конечно, хорошо, только я бы все-таки посоветовал шахматы. Спорт нужен не только для тела, но и для мозгов, не правда ли?
- Ммммм… да!
- Кстати, привычного, в вашем понимании, имени у меня нет, и, так как для того, чтобы его хотя бы произнести, вы еще не доросли, предлагаю не переходить на "ты". Давайте, начнем с того, что вы дружелюбно поздороваетесь со мной и предложите кофе, а я откажусь… Кажется, неплохое начало для долгой беседы, не правда ли?
Марк не стал отвечать на "любопытный" вопрос. Он стоял как парализованный и тупо молчал. Неловкая тишина была настолько оглушающей, что у него заложило уши. Наверно, девочка, попавшая под трамвай, испытывала то же самое до тех пор, пока ее не определили в пластиковый мешок, как вторсырье, пригодное лишь для подкормки земляных червей. "Белка" стучит в окно и просит прогуляться с ней по улицам мертвого города, который спрятан внутри ее несуществующего сознания. Может, все-таки стоит что-нибудь сказать в ответ?
- Эээээ… Меня зовут Марк. Я тут, как видите, текиллой балуюсь.
- Ну и как? Довольны жизнью?
- Не доволен!
- В чем же дело?
- В малом.
- А если поточнее…?
- Хочу уснуть и проснуться другим человеком.
- А каким именно?
- Вот таким, - хихикая, указал Марк на свое смутное отражение в зеркале.
- Дорогой мой Марк, но там же ничего нет! Сплошная пустота! Может вам стоит приглядеться по-вниметельнее?
Преждевременно "ослепший" потер кулаками глаза и, проковыляв к зеркалу, действительно не увидел ничего кроме темноты. "Надо включить свет, - родилась спасительная идея. - Тогда все станет на свои места, а тени исчезнут".
- И вновь ошибка, - прохрипел голос. - Игрок лишается дополнительного времени, хотя игра все еще продолжается! Тени исчезнут только вместе вами. По-другому никак нельзя, дорогой мой друг. Ты уже влип!
- Объясните мне, пожалуйста, что здесь происходит, - практически взмолился Марк. - Я не понимаю, может, вам нужны деньги или, что-нибудь еще?
- Ты.
- Что…?
- Мне нужен ты.
У Марка подкосились ноги, и он чуть ли не упал на рядом стоящий диван. Изнутри голова издавала странные звуки: будто кто-то постукивал молоточком по стенке черепа, пытаясь вырваться наружу. Возможно, каждый почувствовал бы то же самое, оказавшись в этой ситуации. Фраза "Мне нужен ты" вызывает множество предположений и ассоциаций, но всего лишь один вопрос: "Зачем"?
- Сотрите все прожитое и перемотайте на самое начало, - продолжил незнакомец. - Что же вы увидите? Темноту, незнание и страх перед жизнью - страх перед самим собой. Тогда лишь можно понять насколько человек беспомощен. Возраст помогает стать сильнее, умнее и, зачастую…, наглее, вселяя в нас уверенность того, что мы могущественней и выше других по-определению.
На несколько секунд в воздухе вновь повисла гнетущая тишина. Бой часов и резкий кашель прервал страшную "пытку".
- Посмотри, Марк, как мы, будто цари, благословленные Богами на царствование, раскладываем пасьянс чужой жизни, - прохрипел голос гостя. - Раскладываем фальшивые, нами подложенные карты, истрёпанные от неоднократного использования. Мы ли те Боги, которые должны управлять судьбами людей? Властвует рок над смертными и над богами. Никому не уйти от его неумолимых явлений. Нет такой силы и такой власти, которая могла бы изменить хоть что-нибудь в том, что предназначено богам и смертным. Одни мойры знали веление рока: судьба самого Зевса была в их руках. А мы? Способны ли мы творить судьбы людей? Нет, Марк, не способны… Но это не повод бояться и не повод быть робким. Только Ум, всесильный и всемогущий перед чувством и глупостью, способен огибать и поправлять предшествующие события. Обрати внимание, я не сказал изменять или обходить судьбу... Ничто не способно спрятать себя от смерти или болезни, неминуемой и наречённой, но Ум, совершенное мышление, способен использовать все приходящие и существующие факты в свою пользу, т. е. брать или не брать выгоду, но видеть её непременно. Так же мы, обладая умом, или близким к совершенству разумом, способны поправлять ситуации и брать то, что нужно из судеб людей, не умеющих владеть умом или не имеющих его вообще.
Но вот что! Всегда ли мы берём лишь выгоду из чего-либо? Не стремимся ли мы покорить судьбы людей только потому, что эти люди на мгновенье кажутся нам неподвластны. И какова же сласть победы, когда подобное непокорение падает к твоим ногам. Так ли блаженна и божественна покорность, данная добровольно, и так ли она необходима, как покорность сильного разума, перед более сильным и могущественным... При такой жёсткой и напряжённой игре всегда создаётся мимолётное чувство, что кто-то тебя сильней, и что он сможет тебя просчитать и обойти. Именно это чувство мы можем справедливо назвать звонким словом "Азарт". И я утверждаю: "Да, мы всегда из всего берём лишь выгоду, и только выгоду, если азарт так же есть некая выгода". Быть может, это всего лишь эгоистичная жестокость в самом ярком её проявлении?! Но что есть человек перед человеком? Мы все люди, но каждый ли из нас человек?
- Возможно, это "война" разума и Любовь, - пробормотал Марк. - Одних они объявляют богами, других людьми; одних творят рабами - других свободными. Они и определяет всех людей перед людьми. Лишь в войне за чью-то Любовь, какой бы она не была определяется человек перед самим собой: что он значит для себя и для всего, что вне его…
- Ты говоришь, что война за любовь определяет человека, но ведь определить что-то это заглянуть в самую сущность этого. А разве любовь смотрит в суть каждого? Любовь стихийна, она лишь заставляет человека поверить в сущность чего-то, не проверив этого по настоящему. Это чувство определённости весьма спонтанно и не способно основываться ни на чём ином, кроме как на вере. Любовь - лишь мираж, дающий людям видимость выхода. Человеку кажется, что это чувство способно поднять его на высоты доселе неизвестные, но и в этом его предположения ошибочны.
Все, что окончательно определяет - это одиночество, ибо только оно заставляет человека по-настоящему заглянуть в самого себя, увидеть себя изнутри. А разве может определить человека что-то другое, отличное от одиночества, тем более такое социальное как любовь или какой-либо поступок вроде войны за нее. А уж человек, знающий себя, явно чувствует себя более свободно, чем и определяет себя среди других людей, имея их бесконечное неосознанное, по большей части, уважение. Неосознанное потому, что люди, в основном, не понимают истоков своих чувств и эмоций: им страшно это понять - и в этом их великая глупость: в страхе познания неизвестного, хотя это можно назвать и страхом перед иллюзорной возможностью непознаваемого.
Не есть ли первейшим примером смерть? Разве мы боимся чего-то более смерти, если же мы гонимы этим страхом при первом намёке на исчезновение и до слёз радуемся бессмертию. И объяснить этот страх каким-то благородным проявлением нашей души просто невозможно, потому как этот страх обусловлен незнанием. Если бы мы знали смерть, то мы бы имели какие-либо права на проявление к ней самых разных чувств. Но так как мы настолько ничтожны, что не знаем ни своего начала и ни своей кончины, но, претендуя на определённые чувства к смерти, такие как ненависть или же любовь, забываем, что нам следует не бояться её, а дрожать от страха при виде своего незнания себя. Сама боязнь познания смерти привлечена уничтожением той прекрасной иллюзии, которую мы можем каждый раз изображать в новом свете - иллюзию послесмертия. Нам кажется, что мы вечны, но если же только допускается предположение нашей конечности, то, как неосторожно слепленные камни, мы бросаемся в омут, безбрежно роняя остатки храбрости. И, даже, учитывая все доказательства наук в пользу нашей смертности, мы чаем и лелеем скудные выдумки о нашей вечной душе среди живых. Вот почему многие поколения прекрасных учёных вынашивают формулу бессмертия.
Марк, ведь ты тоже очень хочешь её знать? Узнать её любыми путями. Узнать её, пока не поздно, пока она тебе нужна (ведь она всегда будет тебе нужна, пока ты жив, естественно). Но захочешь ли ты жить вечно? Я смогу дать тебе её, но возьмешь ли ты сам, по доброй воле? Освободишься ли от морали, навязанной тебе обществом? Признайся не мне, но себе в том, что ты страстно желаешь вознестись над всем миром сразу. Подмечу, что и этот ответ будет ничтожен, по сравнению с тем, что ты почувствуешь, когда перед тобой будет тот самый ключ к бессмертию, который так долго искали, но до сих пор не нашли…
- Знаете ли, мои моральные устои давно уже стали чужды обществу. Думаю, близится тот час, когда я потеряю даже тех, кто на протяжении многих лет терпел меня… И что же мне делать, как не вознестись над ними? Не кажется ли вам, что это единственный выход?
- Не знаю, Марк. Это, прежде всего, твой выбор, и никто не в праве давать тебе каких-либо советов. Единственное, что я могу тебе сказать, это то, что жизнь дает нам сразу несколько отходных путей, но не каждый из них является выходом. Возможно, сделав неправильный выбор, нам кажется, что это и было то, к чему мы так долго стремились, но, увы… Счастье, знаете ли, зачастую оказывается всего лишь иллюзией выстроенной нашим недалеким подсознанием. Лишь в тот момент, когда человек упирается носом в бетонную стену, он понимает, что жизнь его сплошной тупик, из которого, в принципе, никогда и не было выхода.
- Хорошо. Допустим, что я по своей доброй воле согласен принять ключ, о котором вы мне говорите… Могу ли я быть уверен в том, что он откроет мне ту самую дверь, за которой находится бессмертие? Могу ли я быть уверенным в том, что вы меня не обманете?
- Минуточку, Марк! А что для тебя есть уверенность? Доказательства и факты, которые я должен преподнести тебе на блюдечке или видеоролик, повествующий о прелестях бессмертной жизни?! Дорогой мой, вспомните, прежде всего, о том, что взамен я у вас ничего не прошу. Так с какой это стати вы от меня еще что-то требуете?! Не кажется ли вам, что это проявление неуважения ко мне с вашей стороны?
Марк покраснел, но решил все-таки настоять на своем:
- А вам не кажется, что в данный момент я должен находиться в полной растерянности и непонимании происходящего?! Вы - незнакомый мне человек, являетесь ко мне без всякого предупреждения, рассказываете мне о каком-то ключе к бессмертию, в который, честно говоря, я с трудом могу верить… Что же вы от меня хотите?! Поставьте себя на мое место.
- А я, Марк, и есть - ты!
- Что-то я вас не понимаю.
- А что тут понимать? Смотри, - сказал незнакомец и щелкнул пальцами.
Словно по взмаху волшебной палочки в квартире загорелись все лампочки, которые, когда-либо, были вкручены заботливыми руками хозяина. Марк зажмурился от резко ворвавшегося в комнату света: словно тысячи маленьких иголочек вонзились в его зрачки, давая возможность еще раз изучить анатомию боли.
- Какого хрена, - простонал он.
- Открой глаза и ответь самостоятельно на свой вопрос, - грозно прозвучало в ответ. - Или ты такой непонятливый?!
Марк медленно приподнял веки, стараясь как можно скорее приучить зрачки к свету. Когда картинка стала четкой, он увидел молодого человека сидящего напротив него в кресле. Протерев еще раз глаза, Марк не поверил увиденному: он смотрел на свое собственное отражение в зеркале.
- Удивлен, - спросило отражение.
- Ты… ты… Невозможно! Ты - это я, - заикаясь, ответил Марк
- Неужели?! Наконец, ваше упрямое величество хоть что-то поняло. Ой! Извиняюсь. Это поняли не вы, а ваши глаза! Как я и говорил, человек слишком примитивен: прежде всего, он опирается на свои органы зрения и обоняния, нежели на мозг. Лишь, увидев что-то собственными глазами, он может в это поверить.
Марк, не отводя глаз от своего говорящего отражения, встал с кресла и, подойдя к зеркалу, дотронулся до него пальцем.
- Что, не веришь своим глазам, - произнес бывший "незнакомец".
- Стекло…
- Угу… К тому же венецианское. Помнишь, в прошлом году покупал?
- Помню… А ты настоящий?
- Ты, что, совсем идиот?! Не видишь, что ли: когда мои губы двигаются, твои даже и не шевелятся!
- Но как…?!
- Знаешь ли, Марк, не все можно объяснить одними лишь словами. Некоторые вещи надо уметь просто понимать.
- Но ведь в самом начале ты стоял у окна, а потом только пересел в кресло… Я четко это видел!
- …всего лишь проекция. Дешевый обман вашего примитивного зрения!
Словно что-то взорвалось внутри мозга, все это время находившегося в вакууме. Всего лишь маленький взрыв атомной бомбы, разнесший в клочки все стены и перегородки выстраиваемые на протяжении всей жизни. Марк согнулся, присел на корточки, а затем и вовсе бухнулся на пол своей пятой точкой. Волна слабости и чувство нездорового умиротворения неожиданно нахлынула на него и поглотила своим безразмерным нутром.
- А теперь, - торжественно заявил "зеркальный" Марк №2, - когда ты уже все видел и слышал, думаю все пути к отступлению перекрыты. Слишком поздно включать задний ход. Хотя, ты, как мне показалось, и сам уже согласен с моим предложением... Кажется, ты заявил, что тебе не остается ничего, как не вознестись над всеми?!
- Да, - измученным голосом произнес Марк №1, - это были мои слова. И тебе ничего не показалось, ведь я действительно согласен… Только скажи, что мне теперь надо делать?
- Прежде всего, умереть…
- Что?!
- …не в привычном для тебя понимании этого слова. Ты должен умереть морально: заставить свою душу перерезать вены и истечь бесполезной кровью до полного истощения сознания. Лишь тогда ты сможешь стать бессмертным.
- Но, что тогда со мной станет, - поинтересовался удивленный Марк. - Как я смогу жить без осознания того, что одухотворен?
- Тебе это уже не будет нужно, ведь бессмертие достигается безумием. Уничтожение души есть уничтожение разума, в его абстрактном понимании. Безумец не думает о смерти, как и о жизни, в том числе. По сути дела, он не думает ни о чем, что касается материи. Его не интересует жизнь мирская, чем он, кстати, и возвышается над общественной моралью, которая постоянно пытается найти во всем какой-то скрытый смысл. А ведь смысла нет! Вы живете потому, что так надо, и не более того. Находясь в постоянном поиске, люди губят себя тщетностью своих стараний. Безумие же бессмертно тем, что оно не знает о смерти и не ищет вечной жизни. То, что вы ищете, находится у вас под самим носом, а вы старательно туда не заглядываете. И знаешь почему? Вы боитесь правды. Сама мысль того, что уничтожение разума и есть бессмертие, делает все ваши вековые старания бесполезными!
- Но я не желаю превращаться в какого-то чокнутого мудака с бешено вращающимися глазами, - запротестовал Марк №1.
- Никто и не говорит, что ты станешь именно таким, - улыбнулось в ответ отражение. - Взгляни на меня! Я ведь не похож на мудака-шизофреника?
- Что ты хочешь этим сказать?!
- Да то, что ты давно уже переступил грань между нормальным восприятием мира и его, на первый взгляд, невидимой обратной стороной. Маркуша, как ты считаешь, здоровый в вашем понимании человек может общаться со своим отражением в зеркале?! Как ты думаешь, нормальный бытовой работяга мог бы вести философские беседы с куском стекла, да еще и получать от него вразумительные ответы?! Я тебе вот что скажу… Ты псих! Безумец, которого, по всем понятиям, в целях общественного блага давно уже пора усадить в психушку. В общем, дружок, поздравляю тебя с новым приобретением: ты вознесся над всеми, кого так сильно ненавидел!
- Не верю, - прошептал Марк и медленно поднялся с пола.
- Знаешь ли, это твое личное дело - верить мне или нет. Я твое желание исполнил. Наслаждайся…
Марк схватил стоящий рядом стул и швырнул его в свое отражение. Звук разбивающегося стекла словно ножом прошелся по барабанным перепонкам ушей и вонзился в мозг. Несколько маленьких осколков воткнулись в незащищенные одеждой руки, но Марк ничего не почувствовал. Он дико улыбнулся и направился к двери ведущей на лестничную клетку. Как ни странно, но за стенами квартиры никого не было, и "безумец", ураганом спустившись со ступенек, выскочил на улицу.
Удар… Марк сбил с ног торопящуюся домой девушку. Она упала на асфальт не издав ни единого звука. Ее черные, смоляные волосы практически полностью закрывали своими кудряшками огромные карие глаза, в которых читался испуг, граничащий с банальным любопытством. Марк резко встал на ноги, бросил небрежный взгляд на девушку и уверенной походкой направился в сторону трамвайных путей. Бледнолицее создание тихонько отползло к стене близстоящего дома и попыталось что-то прокричать в след своему обидчику, но слова потерялись в шуме дождя. Из-за поворота вылетели две ярко зажженные фары, и девушка зажмурилась. На мгновение в ее голове возникла странная идея: больше никогда не открывать глаза…
(c) ShurbanCore