Грязный стакан на гладком пластиковом столе. Ничего рядом кроме, ни стен, ни пола. Он на чем то сидит, над ним есть крыша, белая и оттого нереальная, как и стол.
Стакан почти пуст, он допьет, рано или поздно допьет, а больше не будет ничего, сам стакан перестанет быть, существовать, иметь значение. Никто его не наполнит, ничто не сделает его бытие иным.
Стоит ли ему перестать прикладываться к стакану? Конечно нет, что это изменит.
Потому он допьет. Не сейчас, уже скоро. Дождется заката солнца, которого нет. Докурит сигарету, чтобы осталось две затяжки - закурить горечь после глотка.
Он встанет. Не трудясь размять затекшую спину, пойдёт назад, оставив не задвинутым свой стул. Всё перестанет быть его, прошлое сотрется широким мазком.
Нет света впереди.
Нет тьмы позади.
Он поднимает ноги, потому что не может иначе.
Город просыпается без груза его тоски.