Вокальный цикл на стихи японских средневековых поэтов "Акварели" был написан в 1957 году. Это был первый итог, чрезвычайно важный для всей остальной жизни Микаэла Таривердиева. Произошло то, о чем говорил своим ученикам Арам Ильич Хачатурян: выписалось вторичное и талант оказался на кончике карандаша. Этот крохотный вокальный цикл стал точкой опоры, на которой выстроилось все дальнейшее его творчество. Пять вокальных миниатюр длительностью около восьми минут вобрал в себя не только весь дальнейший творческий путь, но и всю жизнь, вплодь до биографических подробностей. "Как странник я одет, готов к пути", "Пути в столицу, как вы далеки", "Перед казнью", "В тумане утреннем", "Сон" - названия частей этого цикла. С него начинается Микаэл Таривердиев. Нежный пронзительный мальчик Балик, как называла его мать, трогательный юноша, которого в юности все называли Гарик, исчезают, становятся воспоминанием о прошлой жизни, или, сплавляясь с новым житейским и духовным опытом, превращаются в феномен, имя которому - Микаэл Таривердиев.

В то время он активнее всего ищет себя в области вокальной музыки. Начиная с цикла "Акварели" его отношение к поэзии становится совершенно определенным. Это только высококлассные стихи, которые сами по себе содержат музыку, отпечаток сильнейшей эмоции автора, к которому он обращается. Простые стихи, с квадратным, примитивным или даже простым ритмом ему неинтересны. Ему нужна сложная ритмика, сложная оркестровка стиха, драматургия сочетания разных смыслов. В поэзии ему нужны драма, конфликт. Именно поэтому все свои вокальные сочинения он организует в циклы.

Японская танка - верх поэтической изысканности. Простая и вместе с тем сложная стихотворная форма образуется чередованием пяти и семисложных стихов, с блуждающей рифмой, с особым музыкальным звучанием . Сдержанность, скупость на внешние проявления диктует романтическому, неистовому в своих собственных эмоциях автору иной способ их выражения. Все - на нюансах. Все- внутри.

В разное время он будет обращаться к разной поэзии. Но именно с "Акварелей" рождается новая музыкально-поэтическая материя, музыкальная поэзия, где музыкальную ткань, музыкальное прочтение уже невозможно отделить от самого стихотворения. И в то же время это прочтение очень личностное. Композитор переносит на себя эмоции стихотворения. Это возможно только тогда, когда в стихах есть приметы тобой пережитого, детали твоей жизни, твоих чувствований. Цикл на стихи японцев удивительно автобиографичен. Микаэл Таривердиев просто присваивает эти стихи. Он делает их своей собственностью.

Впрочем, так будет происходить теперь всегда.

В этом цикле впервые в полной мере проявились и другие черты его стиля. Сложное стихосложение, к которому он обращается, диктует принципиальный отход от квадратности. При наличии жесткого ритма, его выразительности, в том числе невероятной важности сочетания звуков и пауз, метра, как ощущения внутренней размеренности, сочетания музыкальных фраз никогда не бывает квадратным, симметричным. Идет постоянная смена метра. Это дает ощущение живой музыки, живого дыхания при жестко организованной форме. И еще - камерность, интимность интонации, лаконизм. В нотах очень мало нот. Ведь что такое в конечном счете композитор? Это человек, который умеет из огромного мира звуков, из огромного набора вариантов сделать выбор. Качество выбора, количество мелькающих в его уме и воображении вариантов и определяют его стиль, класс. В этом цикле он делает свой выбор. И это его, только его выбор.

Если говорить о выборе средств, то два главных пласта, из которых складывается его звучащий мир - объединение современных и классических звучаний. Не венской классики как таковой, хотя и она проявляется в виде аллюзий. А классики в широком смысле, в том числе баховской, добаховской. Многие музыканты на протяжении всего ХХ века ощущали необходимость переосмысления, трансформации, а может быть и возврата к классическим канонам. В разной степени, в разном претворении. Особенности использования Микаэлом Таривердиевым классических приемов особенное, отличное и от неоклассицизма Прокофьева,Стравинского, и от того, что делал Шнитке, широко использовавший и тематизм , и приемы барочной, классической, романтической музыки. Скажем для Шнитке форма Кончерто-гроссо, его тематизм - это способ сопоставить, столкнуть два музыкальных мира. Микаэл Таривердиев присваивает тот прежний мир музыки, как он присваивает стихи, на которые он пишет. Он чувствует этими категориями, он разговаривает на этом языке как на своем, а не как на иностранном. При этом его интонация всегда остается узнаваемой, независимо от глубины погружения в тот или иной материал.

Самое поразительное в "Акварелях", помимо определения всей будущей эстетики, в каком бы жанре она ни находила преломление , это абсолютное выявление авторского начала. Кто бы ни был герой этого цикла, последующий произведений, его уже НИКОГДА невозможно отделить от автора. Не толькло в силу ярко заявленной эстетической позиции, слияния с выбранным материалом. Здесь впервые поразительным образом проявилась способность Микаэла Таривердиева к визионерству, ощущению своей жизни, судьбы как чего-то завершенного уже в самом ее начале. Это особое, мистическое видение себя, жизни наперед. Ощущение прошлого, настоящего, будущего как понятий весьма относительных. Когда нет начала и нет конца, нет будущего и прошлого. Есть настоящее. Единосущное. Ощущение себя как целого, с предвидением предназначения и завершенности в каждый момент.

Это было рождением классики. Не как понятия качества, ранга относительно других, а как сущностного качества, как суммы признаков завершенности.