pravdolyub.com/news/12/2014-03-18-43

Смех разобрал меня, когда я недавно, внимательно читая протокол судебного заседания от 27-28 ноября 2013 г. по своему иску, на странице 7 протокола прочитал о скандале Международного масштаба, о котором промолчали как российские, так и международные СМИ. Из протокола судебного заседания, со слов прокурора Стулиной Ольги Жоржевны выяснилось, что Организация Объединённых Наций (ООН) помещалась в ИВС ОВД по г. Бердску, где находилась «по 04 марта 2011 года с регулярной периодичностью в течение от 3 до 17 суток»… 

В данном материале и в двух последующих выложена моя полная апелляционная жалоба (с дополнением) на решение Бердского городского суда от 28.11.2013 г. по моему иску к МВД РФ, ОМВД по г. Бердску и Минфину РФ. Всю сразу, полагаю, её никто (кроме юристов и тех кого интересуют судебные дела) не осилит. Второй материал - содержит (помимо видео, фото и ссылок на документы) многочисленные нормы права и цитату из научного исследования по поводу воздействия тюремного заключения на психику человека. Кого не интересуют нормы права - эти моменты можно пропустить. Надеюсь, данные материалы (особенно первый и третий) понравятся всем. В конце каждого материала будет ссылка на следующий материал (кто осилит за раз больше одного). Каждый материал содержит 10 страниц текста. В названии указана часть материала. Каждый материал, содержит гиперссылки на те документы о которых идёт речь в тексте - любой желающий может с ними ознакомиться и сделать свои выводы. Также публикации содержат аудио, видео материалы - например, видеосюжеты программы "Прецедент", а также моё видео снятое в ИВС ОВД г. Бердска в 2010 г. (в третьей публикации), фотографии и видео с судебного процесса, сделанные главным редактором Интернет-СМИ "Бердск онлайн" Жильцовой Галиной Анатольевной.

Решением Бердского городского суда от 28.11.2013 г. было частично удовлетворено моё исковое заявление к Отделу МВД России по г. Бердску, МВД РФ, Министерству Финансов РФ о возмещении вреда здоровью и компенсации морального вреда.

Я просил удовлетворить мои требования в размере 50.000.000 рублей за то, что во время содержания под стражей в ИВС ОВД по г. Бердску содержался совместно с больными открытой формой туберкулёза людьми, которые (по-закону) должны были содержаться отдельно от здоровых. А когда меня вылечили от туберкулёза в СИЗО-1 г. Новосибирска (через 11 месяцев), Бердские милиционеры повторно поместили меня на длительное время с больными открытой формой туберкулёза, и я вновь заразился.

Суд посчитал, что 15.000 рублей будет для меня более чем справедливой компенсацией за 159 дней, проведённых в бесчеловечных и унижающих человеческое достоинство условиях, не будучи даже признанным виновным в каком-либо преступлении или даже правонарушении, без естественного освещения, без доступа свежего воздуха, в подвальном помещении, без прогулок, с кровососущими клопами, без радио, без книг, газет, на полу вместе с больными туберкулёзом людьми…

Считаю указанное решение суда незаконным, необоснованным, несправедливым, подлежащим отмене. В ходе судебного разбирательства, судом были допущены следующие нарушения:
1. грубые процессуальные нарушения;
2. нарушение права на рассмотрение дела в разумный срок (статья 6.1 ГПК РФ);
3. суд неправильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела;
4. суд проигнорировал обстоятельства, имеющие решающее значение для дела;
5. выводы суда не соответствуют изложенным в решении обстоятельствам дела.

I

24.12.2010 г. в Бердском городском суде было зарегистрировано моё исковое заявление о возмещении вреда здоровью.

В соответствии с частью 1 статьи 154 ГПК РФ «гражданские дела рассматриваются и разрешаются судом до истечения двух месяцев со дня поступления заявления в суд».

Однако, вопреки чёткой норме закона, моё исковое заявление рассматривалось ТРИ ГОДА (вместо двух месяцев). Решение было вынесено 28.11.2013 г. (в этот день была оглашена только резолютивная часть решения). Мотивированное решение было изготовлено согласно информации на сайте суда 04.12.2013 г., хотя помощник судьи, 05.12.2013 г. мне заявляла, что решения ещё нет, и оно будет только 09.12.2013 г. Именно 09.12.2013 г. я и получил мотивированное решение на руки.

До 13.11.2013 года я ни разу не вызывался в суд, не смотря на мои многочисленные ходатайства с просьбой рассматривать дело в моём присутствии. До 15.06.2011 г. я находился в СИЗО-3 р. п. Линёво Новосибирской области, откуда вплоть до апреля доставлялся в Бердский городской суд на рассмотрение как уголовных, так и гражданских процессов, которые шли в Бердском суде. В том числе 09.09.2010 г. я (находясь под стражей) участвовал в судебном заседании в Бердском городском суде, в котором рассматривалось моё заявление о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам. Данное заявление рассматривалось в рамках гражданского судопроизводства, причём, председательствующим был судья Ачикалов С. В., который в этот же день вынес Определение, которым отказал мне в удовлетворении моего ходатайства об этапировании меня в судебное заседание. Учитывая, что я содержался на тот момент под стражей, факт моего участия в этом судебном заседании вероятно объясняется тем, что я просто «отпросился» у сотрудников ИВС ОВД г. Бердска «сбегать в суд», где принял участие в этом процессе…
Кстати, я также спокойно участвовал (находясь под стражей) и в судебных заседаниях у судьи Батенёвой Н. А., вынесшей первое решение по ИВС г. Бердска. Этим я хочу сказать, что если бы судья Ачикалов С. В., который рассматривал и моё исковое заявление от 24.12.2010 г. к МВД РФ, ОМВД по г. Бердску и Минфину РФ о компенсации морального вреда, по которому вынес обжалуемое решение, захотел бы исполнить требования закона о соблюдении процессуальных сроков рассмотрения дела, он имел для этого все возможности.

Кроме того, 27.11.2013 г. в судебном заседании я заявил ходатайство, которое было приобщено к материалам дела (т. 2 л. д. 108). В этом ходатайстве, я просил вызвать в суд и допросить свидетелей: 1) Лопатина Александра Николаевича 22.11.1976 г. р. (ИК 2 г. Новосибирска, по адресу: г. Новосибирск, улица Толмачёвская, 31); 2) Прилепкина Романа А. (место нахождения мне неизвестно); 3) Пилюгина С. В. (место нахождения мне не известно); 4) Гордеева Владимира Владимировича 18.05.1971 г. р. (место нахождения мне не известно); 5) Кудасова Сергея Владимировича 24.11.1978 г. р. (ИК-8: г. Новосибирск, ул. Богдана Хмельницкого, 116/2); 6) Чеверду Виктора Геннадьевича 04.03.1984 г. р. (место нахождения мне не известно); 7) Куриленко Максима Владимировича 10.02.1994 г. р. (место нахождения мне не известно); 8) Ерлычкова Дмитрия Вадимовича 08.10.1984 г. р.

Согласно статье 166 ГПК РФ «ходатайства лиц, участвующих в деле, по вопросам, связанным с разбирательством дела, разрешаются на основании определений суда после заслушивания мнений других лиц, участвующих в деле».

Однако, данное требование закона судом выполнено не было. Суд, согласно сказанному в протоколе судебного заседания от 27-28.11.2013 г. (т.2. л.д. 138 оборот) частично разрешил моё ходатайство: в части просьбы о допросе свидетеля Лапина А. А., который находился в здании суда, и в части просьбы о допросе свидетелей, место нахождения которых мне не было известно. Разрешение той части ходатайства, где шла речь о допросе свидетелей Лопатина А. А. и Кудасова С. В., которые находятся сейчас в ИК-2 и в ИК-8 соответственно, судья отложил «до стадии разбирательства по существу», которая видимо не наступила, так как эта часть ходатайства так и осталась не разрешённой… Следовательно, суд допустил нарушение статьи 166 ГПК РФ, чем было нарушено моё право на представление доказательств, что привело к вынесению несправедливого решения.

II

Стулина Ольга Жоржевна (старший помощник прокурора г. Бердска). Фото из видеосюжета "ТВК".

В судебном заседании 28.11.2013 г., участвовавшая в рассмотрении дела прокурор Стулина Ольга Жоржевна, дала своё заключение, в котором посчитала доказанным тот факт, что за время содержания в ИВС ОВД г. Бердска, моё состояние здоровья ухудшилось – я заболел смертельно опасным заболеванием - туберкулёз, которым ранее никогда не болел. Но прокурор Стулина О. Ж., посчитала, что туберкулёзом я заразился не потому, что вместе со мной в ИВС содержался больной туберкулёзом Салтыков А. Н., а потому, что в ИВС ОВД г. Бердска были жуткие условия, которые в обжалуемом судебном решении названы БЕСЧЕЛОВЕЧНЫМИ и УНИЖАЮЩИМИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ДОСТОИНСТВО. Правда и ранее эти условия назывались именно так: например в решении судьи Бердского городского суда Батенёвой Н. А. от 01.04.2011 г. по иску прокурора г. Бердска в защиту неопределённого круга лиц к ОМВД по г. Бердску о запрете деятельности ИВС. А за полгода до этого, в судебном заседании 15.11.2010 г. судья Батенёва Н. А. рассматривая мою первую жалобу на ОВД по поводу ИВС, так высказалась по поводу увиденных ей условий содержания в ИВС ОВД по г. Бердску: «… Вы понимаете, захочешь попытать человека, пытку ему, вот помести наверно в камеру, я так понимаю, он вообще что угодно скажет».

(время аудиозаписи – 00:44:37).

То, что условия в Бердском ИВС были ПЫТОЧНЫМИ, бесчеловечными и унижающими человеческое достоинство никем и никогда не оспаривалось, так как оспаривать это глупо, учитывая имеющиеся, легально сделанные видеозапись и фотографии. Бесчеловечные, унижающие человеческое достоинство пыточные условия, способствующие заражению туберкулёзом – это одно, а содержание в одном закрытом помещении больных смертельно-опасным заболеванием вместе со здоровыми – это совсем другое. Это уже преступление.

Но Фемида, которая как известно слепа, не увидела то, что было совершенно очевидно экспертам-медикам, мне, ответчикам и даже прокурору. Неуклюже взмахнув мечом, Фемида отрубила всё «лишнее» и посчитала доказанным только то, что я содержался «в ненадлежащих условиях». «Факт инфицирования Сергеева А. А. туберкулёзом, ухудшения зрения и состояния зубов, а также возникновение психического расстройства… не нашли своего подтверждения при рассмотрении дела».

То есть, рассматривая дело в течение ТРЕХ ЛЕТ с проведением судебно-медицинской экспертизы, подтвердившей обоснованность моих требований, суд по сути оказался фикцией, так как доказал то, что не нуждалось в доказывании по причине доказанности ранее в других процессах (что я содержался в ненадлежащих условиях).

Суд за трёхлетний период разбирательства дела умудрился «забыть» о самых важных обстоятельствах. Например, суд в своём решении указал, что «доказательств того, что Сергеев А.А. в период с 13 июня 2009 года по 24 июля 2011 год содержался в изоляторе временного содержания отдела МВД по г. Бердску с Прилепкиным Р.А., Салтыковым А.Н., Пилюгиным С.В. или иными лицами, страдающими заболеванием «туберкулёз», суду не представлены. Сергеев А.А. на такое обстоятельство не ссылается».

Данный вывод суда абсурден, противоречит материалам дела, моим пояснениям, опровергается видеозаписью (на которой видно, что Салтыков А. Н. на момент ноября 2010 г. находится в одной камере вместе со мной) и показаниями свидетеля Лапина А. А. Более того, этот вывод опровергается и сказанным в самом решении суда. Так например, на четвёртой странице решения суда говорится, что я сообщал суду о том, что «помещался в одну камеру с… лицами больными туберкулёзом». Но к моменту написания пятой страницы решения, судья об этом уже забыл…

Суд также пришёл к выводу о том, что «не подтвердилось» повторное заражение меня туберкулёзом после клинического излечения в 2010 году. Суд посчитал, что я болел туберкулёзом «непрерывно» на протяжении ДВУХ ЛЕТ, при этом с 2010 г. я содержался не в СИЗО-1 г. Новосибирска (где есть возможность лечить туберкулёз), а в СИЗО-3 р. п. Линёво (где отсутствует возможность лечения туберкулёза). Получается, что меня никто не лечил на протяжении года, в течение которого я находился в СИЗО-3 «непрерывно» болея туберкулёзом... Как я умудрился не только выжить при таких условиях, но и полностью излечился от туберкулёза (без лечения), нужно спросить у врачей (а лучше у магов). Но думаю, что место в Книге Рекордов Гиннеса за излечение от туберкулёза с помощью жутких условий СИЗО и ИВС, да ещё и без всякого лечения, я займу непременно…

Суд в своём решении указал, что «по заключению судебно-медицинской экспертизы Сергеев А.А. страдал заболеванием «туберкулёз» с июля 2009 г. по июнь 2011 года непрерывно. Факт излечения и рецидива туберкулёза после излечения в указанный период не установлен. Таким образом истцом не доказано повторное инфицирование его туберкулёзом в октябре 2010 года после излечения в июне 2010 года».

Однако, суд как всегда «смотрел в книгу, а видел фигу».

Во-первых, в заключении экспертов ГБУЗ НСО «Новосибирское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» от 25.06.2013 г. № 34-K в ответе на вопрос № 6 сказано, что я МОГ заразиться туберкулёзом в камере Бердского ИВС в период с 13 по 23 июля 2009 года, если там содержались больные туберкулёзом люди и отсутствовали дезинфекционные мероприятия. Больной туберкулёзом Салтыков А. Н. на тот период там содержался, дезинфекционные мероприятия там отсутствовали, что было доказано в суде. Отвечая на вопрос № 7, эксперты ответили, что ПОВТОРНОЕ инфицирование после излечения туберкулёза было ВОЗМОЖНО, если я содержался вместе с больными туберкулёзом и отсутствовали дезинфекционные мероприятия. Вместе с больными туберкулёзом я после излечения содержался, дезинфекционных мероприятий не было…

Во-вторых, суд указал на "отсутствие” доказательств того, что я излечивался от туберкулёза в 2010 году. Однако, в материалах дела имеется Решение Бердского городского суда от 15.11.2010 г. по моей жалобе к ОВД г. Бердска в котором сказано: «в материалах дела имеется постановление о переводе Сергеева на основании справки врача в общую камеру, из которого следует, что у Сергеева наступило излечение туберкулёза» (страница 4 решения)…

 Бондаренко Ольга Сергеевна (юрисконсульт, представитель ответчика ОМВД г. Бердска). Фото с "Одноклассников".

Более того, тот факт, что я в 2010 году излечивался от туберкулёза, был прекрасно известен ответчикам, так как ещё 12.11.2010 г. ОВД Бердска подало возражение (№ 70/15182) на мою жалобу в Бердский городской суд по условиям в ИВС г. Бердска. В этом возражении, юрисконсульт Бондаренко Ольга Сергеевна (представитель ответчика ОМВД г. Бердска в настоящем процессе) указала – «Также есть справка от 22.06.10 начальника ФГУ ИЗ-54/1 ГУФСИН России по Новосибирской области полковника внутренней службы Доцяк И. В. в которой установлено: «У Сергеева А.А. наступило полное клиническое излечение туберкулёза и он не представляет инфекционной опасности для окружающих, на основании вышеизложенного, руководствуясь ст. ст. 32,33 ФЗ РФ № 103 от 21.06.1996 года постановил перевести Сергеева А.А. в общую камеру»». Это же изложено и в Постановлении начальника ФГУ ИЗ 54/1 Доцяк И. В. от 22.06.2010 г. о моём переводе в общую камеру, которое находится на листе 47 гражданского дела № 2-1557/10 по моей жалобе на ОВД по г. Бердску. Данное Постановление представлялось в суд представителем ОВД по г. Бердску. Так как копии этого Постановления у меня никогда не было, а судья Батенёва Н. А. отказала мне в ознакомлении с материалами дела (ответ судьи Батенёвой Н. А. от 31.12.2010 г. № 08/2-1557/10, лист 128 дела № 2-1557/10), я этого Постановления на руках не имел (как прочем и справки).

То есть, ответчикам было прекрасно известно, что 22.06.2010 г. у меня наступило ПОЛНОЕ КЛИНИЧЕСКОЕ ИЗЛЕЧЕНИЕ ТУБЕРКУЛЁЗА. Но при этом, я вновь был помещён в одну камеру ИВС ОВД г. Бердска вместе с больными туберкулёзом лицами – Салтыковым А. Н. и Прилепкиным Р. А., где содержался длительное время, после чего у меня вновь был диагностирован туберкулёз и я повторно прошёл лечение. Что здесь доказывать?

Таким образом, в первом процессе по ситуации с ИВС г. Бердска (закончившимся вынесением решения 15.11.2010 г. в мою пользу) представитель ОВД Бердска Бондаренко О. С. предоставила документы, свидетельствующие, что 22.06.2010 г. у меня наступало «клиническое излечение туберкулёза».

Судья Батенёва Н. А. зафиксировала это в судебном решении от 15.11.2010 г., которое вступило в законную силу 26.11.2010 г.

В «День Дурака» - 1 апреля 2011 г. всё та же судья Батенёва Н. А. удовлетворяет исковое заявление прокурора г. Бердска о приостановлении деятельности ИВС г. Бердска до момента устранения недостатков и приведение его в соответствие с требованиями закона. Интересы прокуратуры г. Бердска в этом процессе представляла прокурор Стулина О. Ж., которая участвовала и в процессе по моему иску о возмещении морального вреда. В основу искового заявления прокурора г. Бердска, и в основу второго решения Батенёвой Н. А. по этому вопросу было положено первоначальное решение Бердского городского суда от 15.11.2010 г. – по моей жалобе на условия в ИВС г. Бердска. Второе решение Батенёвой Н. А. было обжаловано, кассационным определением Новосибирского областного суда от 19.05.201 г. оставлено без изменения и вступило в законную силу.

Таким образом, и представитель ОВД по г. Бердску Бондаренко О. С. и прокурор Стулина О. Ж. прекрасно знали, что я выздоравливал в 2010 году от туберкулёза, так как сами ссылались в своё время на эти обстоятельства и предоставляли в суд подтверждающие этот факт документы. Надеюсь, что они читали те документы, которые предоставляли в суд.

Также, подавая 24.12.2010 г. исковое заявление о возмещении морального вреда в суд, я надеялся, что судья хотя бы ознакомится с таким документом, как решение суда, вступившее в законную силу и обратит внимание на изложенное в нём.

В своём дополнении к исковому заявлению от 31.10.2011 г. (том 1 листы дела 193-196) со ссылкой на справку СИЗО-1 г. Новосибирска я указывал, что 21.06.2010 г. у меня наступило полное излечение туберкулёза. Было наивно конечно с моей стороны полагать, что суд обратит внимание на этот момент, и ещё более наивно было ожидать, что суд будет запрашивать указанные мной документы (по причине их отсутствия у меня) и приобщать их к делу. Но у меня не было иного выхода: я воспользовался тем, что оказался в тюрьме (в СИЗО - 1 г. Ярославль), откуда смог отправить данное дополнение и иные обращения (из психиатрической больницы подобные обращения отказывались отправлять в суд, советуя отправлять их из отделения Почты России, куда отпускать отказывались).

Таким образом, у суда имелись все доказательства того, что 21.06.2010 г. у меня наступило полное клиническое излечение туберкулёза. Но суд предпочёл «не увидеть» данные доказательства и отказался слушать доводы, подтверждённые фактами. Фемида и вправду слепа.

В своём заключении по данному делу, прокурор Стулина О. Ж. сказала следующее: «В судебном заседании установлено, что за время нахождения под стражей, в том числе за время пребывания в ИВС ухудшилось состояния здоровья истца. Именно: он перенёс заболевание туберкулёзом, ухудшилось его зрение …

Из медицинских документов НЕ следует, что у Сергеева имелось полное выздоровление от туберкулёза в 2010 г. Судебно-медицинская экспертиза, проведённая на основании всех представленных медицинских документов делает вывод о том, что Сергеев страдал заболеванием туберкулёз в период с июля 2009 по июнь 2011 г. Таким образом, нахождение в одной камере с Салтыковым в октябре 2010 г, не явилось фактором, приведшим к возникновению данного заболевания, поскольку повторюсь, на данный период он уже страдал данным заболеванием. Ни в медицинских документах, ни в соответствии с заключении экспертизы нигде не говорится о его полном излечении от туберкулёза. В исследовательской части описано, что согласно лишь флюорографическим исследованиям, начиная с июля 2010 г. по сентябрь 2011 г. по результатам флюорографии очаги туберкулёза не выявлялись. Очаги туберкулёза были выявлены лишь при томографии и то, как клинически излеченный туберкулёз. Поэтому говорить о том, что заболевание у Сергеева возникло после октября 2010 г., полагаю было бы неправильно.

Что касается заражения туберкулёзом в период, когда Сергеев находился в ИВС с 13.07.2009 г. по 23.07.2009 г. то доказательств того, что в этот период Сергеев содержался с больными туберкулёзом не установлено…

…Полагаю, что в данном судебном заседании установлен тот факт, что условия содержания в ИВС не отвечали санитарно-гигиеническим требованиям, по материальному обеспечению и не отвечали требованиям федерального закона о содержании под стражей… Условия содержания Сергеева в ИВС, согласно выводам судебно-медицинской экспертизы могли способствовать развитию у него инфекции туберкулёз. Поэтому полагаю что в данном случае ответчик не доказал отсутствие своей вины именно в создании надлежащих условий, исключающих те факторы, которые бы способствовали развитию указанной инфекции».

(выступление прокурора Стулиной О. Ж. с 12 минуты 57 секунды, выводы - с 21минуты 40 секунды)

К слову: во время осмотра одного из основных доказательств – видеозаписи условий содержания в ИВС, прокурор Стулина О. Ж. прикрывала лицо руками. Ну понятное дело – всё же женщина, создание нежное и ранимое. А зная (будучи прокурором) наизусть Конституцию РФ и иные законы (в том числе закон «О содержании под стражей»), прокурор Стулина О. Ж. наверняка не предполагала, что в таких условиях могут жить люди. Кстати, в таких условиях содержались не только мужчины, а также женщины и дети. Но женщины с детьми содержались там надо полагать исключительно с целью защиты прав этих детей и женщин. Как, впрочем и мужчины-заключённые.

III

Перед этапированием меня в Костромскую психиатрическую больницу специализированного типа с интенсивным наблюдением (КПБСТИН), медицинские работники СИЗО-3 р. п. Линёво не проводили мне никаких обследований по поводу туберкулёза, в результате чего, по прибытию 24.06.2011 г. в КПБСТИН меня отказались принять на лечение и отправили этапом обратно в Новосибирск. Сотрудники КПБСТИН составили Акт (от 24.06.2011 г.), в котором указали, что в медицинских документах отсутствуют свежие результаты обследования (последнее было сделано лишь 21.06.2010 г.), что не позволяет им принять меня на госпитализацию. Правда, в Новосибирск мне ехать не пришлось. Сопровождающая меня врач из СИЗО-3 р. п. Линёво договорилась с врачами СИЗО-1 г. Кирова и меня обследовали в этом СИЗО. Правда, обследование, которое должно было занимать несколько недель, завершилось дня за два. Вероятно, качество этого чисто формального обследования (для галочки) и привело к тому, что имевшийся уже на тот момент у меня туберкулёз не был обнаружен…

Во время этапирования я содержался отдельно от других заключённых (в СИЗО, в «столыпинских» вагонах и в автозаках).

В заключении экспертов № 34-К от 25.06.2013 г. указано, что я «в контакте с инфекционными больными не был» (страница 9 заключения, том № 2 гражданского дела № 2-3/2013, лист 45). Врачи КПБСТИН тем самым указали, что в период нахождения в КПБСТИН я не мог заразиться туберкулёзом.

Таким образом, я не мог заразиться туберкулёзом ни во время этапирования, ни во время нахождения на лечении в КПБСТИН. Также я не мог заразиться туберкулёзом в СИЗО-3 р. п. Линёво, так как после излечения в июне 2010 г. я не содержался (во время нахождения в СИЗО) вместе с больными туберкулёзом людьми.

Следовательно, заразиться туберкулёзом я мог ТОЛЬКО в ИВС ОВД г. Бердска, так как вместе со мной в одной камере содержался больной открытой формой туберкулёза Салтыков Алексей Николаевич 01.08.1960 г. р., который умер от туберкулёза в 2011 году в ЛИУ-10 г. Новосибирска так и не дождавшись пересмотра своего уголовного дела (обвинительный приговор от 26.11.2010 г. Новосибирский областной суд по кассации отменил, признав его незаконным). Факт нахождения именно Салтыкова А. Н. вместе со мной в одной камере ИВС ОВД г. Бердска доказывается видеозаписью условий содержания в ИВС, которая приобщена к материалам дела и показаниями свидетеля по делу Лапина А. А.

Свидетель Лапин Александр Александрович в судебном заседании 27.11.2013 г. Фото с сайта "Бердск онлайн".

Данный факт ответчики оспорить даже не пытались. Кроме того, в суде было доказано, что в ИВС ОВД г. Бердска вообще не проводились дезинфекционные мероприятия, хотя там периодически содержались люди, страдающие инфекционными заболеваниями, причём больные содержались вместе со здоровыми.

IV

Я уже не раз говорил, что по непонятной для меня причине, представители органов-ответчиков по моим искам САМИ собирают и предоставляют все необходимые мне доказательства по делу. Мне не нужно даже ничего доказывать: достаточно сослаться на материалы, предоставленные в суд ответчиками. И на этот раз история повторилась.

Представители ответчиков (ОМВД по г. Бердску и МВД РФ) САМИ представили доказательства того, что с 08.07.2009 г. по 15.07.2009 г. в камере № 5 ИВС ОВД г. Бердска содержался Салтыков А. Н. (том № 2 дела № 2-3/2013, листы 62 - 63 - Салтыков указан в списках пятым). Только с их слов, заразиться я из-за пребывания больного открытой формой туберкулёза в соседней камере ИВС «не мог». Я содержался в камере № 6 ИВС, а Салтыков А. Н. в камере № 5. Камеры находятся друг напротив друга. Расстояние между камерами – примерно метр. Принимая во внимание, что в ИВС была единая система принудительной вентиляции, объединяющая ВСЕ камеры, а также то, что из-за духоты окошки на дверях камер были практически постоянно открыты, заразиться туберкулёзом было не сложно: в одной камере чихнули, в другой вдохнули. Кроме того, в ИВС ОВД г. Бердска была общая душевая, которой пользовались ВСЕ заключённые поочерёдно. Процесс помывки происходил так: сначала моется камера № 1, затем № 2, № 3, № 4, № 5 и № 6… Если в душевой побывал больной ОТКРЫТОЙ ФОРМОЙ ТУБЕРКУЛЁЗА, и если эту душевую не продезинфицировали после его помывки, то отправившийся следом за ним заключённый ОБЯЗАТЕЛЬНО ЗАРАЗИТСЯ. Стоит ли напоминать, что в суде было установлено и ответчики это не оспаривали, что дезинфекционных мероприятий не проводилось?

Не менее любопытно то, что сведения о покамерном размещении заключённых за 2009 год ОМВД г. Бердска предоставило, а подобные сведения за 2010-2011 годы оказались «утерянными» ОМВД г. Бердска, причём как-то странно: на время проведения ремонта в ИВС вся документация была передана «на хранение» в вытрезвитель, который располагался этажом выше. Но так получилось (со слов представителей ОМВД), что во время ликвидации вытрезвителя, все документы (и вытрезвителя и ИВС) были «утеряны». Однако документы за более давний период времени по чистой случайности сохранились… Видимо их для чего-то хранили отдельно от всех остальных документов.

Также интересно, что ведение таких «списков покамерного размещения заключённых» не предусмотрено ни законами, ни приказами: это чистая самодеятельность сотрудников ОВД. Между тем они велись и ведутся. А положения, которые прописаны в приказах и законах, с точки зрения сотрудников правозахоронения г. Бердска исполнять "не обязательно”.

Кроме того, даже если бы у меня не было такого неопровержимого и полученного законным путём доказательства как видеозапись условий содержаний в ИВС г. Бердска и если бы не было свидетеля, способного подтвердить тот факт, что на видеозаписи виден именно Салтыков А. Н., я бы всё-равно смог доказать этот факт. Дело в том, что во время рассмотрения моего уголовного дела в Бердском городском суде в 2010 году, государственный обвинитель - прокурор Тарасова С. В. приобщила заверенные копии из «Журнала выводов подозреваемых и обвиняемых из камер изолятора временного содержания ОВД по г. Бердску» за 2010 г. Согласно этому журналу, с 13.10.2010 г. Салтыков А. Н. содержался в ИВС вместе со мной (том № 3 уголовного дела № 1-231/2010 лист 182). Так, запись за № 2995 подтверждает, что 12.10.2010 г. я нахожусь в камере № 4, а записи № 3006 и № 3018 фиксируют, что 13.10.2010 г. в камере № 4 находится Салтыков А. Н. Дальнейшие записи подтверждают, что мы находимся каждый день в одной камере: 12.10.2010 г., 13.10.2010 г., 15.10.2010 г. (том № 3 уголовного дела № 1-231/2010 листы 182 (оборот), 183), 29.10.2010 г., 01.11.2010 г. (лист дела 185) и далее…

И ещё один момент. На суде представители ОМВД г. Бердска заявили, что журналы размещения заключённых по камерам (которые не предусмотрены никакими нормативно-правовыми актами) велись для того, чтобы обвиняемые по одному уголовному делу не могли оказаться в одной камере. Вроде как цель ясна: чтобы «подельники» не имели возможности ни о чём договориться и не имели возможности выработать общий план действий. Необходимость раздельного размещения подозреваемых и обвиняемых по одному уголовному делу чётко прописана в пункте 19 Правил Внутреннего Распорядка в ИВС, утверждённых приказом министра внутренних дел от 21.11.2005 г. № 950. Однако, из «Журнала выводов подозреваемых и обвиняемых из камер изолятора временного содержания ОВД по г. Бердску» за 2010 г., любезно приложенного прокурором Тарасовой С. В. к моему уголовному делу следует, что сотрудники ИВС всё-таки размещали обвиняемых по одному делу в одной камере. Например. Уголовное дело № 1-214/010. Обвиняемые по делу: Черкасов Н. Н., Максименко М. А., Салтыков А. Н. Согласно журналу, 13.10.2010 г. подсудимые (на тот момент) Черкасов и Максименко содержатся вместе – в камере № 6 - в списке № 3017 и 3019 (том № 3 уголовного дела № 1-231/2010 лист 182 оборот). И таких примеров хватает. Так какова была действительная цель сотрудников ОВД, которые вели ничем не предусмотренный журнал, вести который они не должны были, если продекларированная цель не могла быть достигнута посредством ведения этого журнала? При этом, сотрудники ОВД, ретиво делающие то, что делать не должны, по привычке не делали того, что делать были обязаны: нарушая тем самым Правила внутреннего распорядка, утверждённые приказом министра внутренних дел.

V

Судья Бердского суда Ачикалов Сергей Владимирович. Фото с сайта "Курьер. Среда. Бердск".

Во время осмотра в судебном заседании видеозаписи условий содержания в ИВС ОВД г. Бердска, судья Ачикалов С. В. открыто и явно выразил недовольство тем, что на представленном мною диске много доказательств (фото и видеоматериалов). Обычно, судьи выражают недовольство, когда истец не может представить никаких доказательств своей правоты. Или когда доказательства есть, но плохого качества или их недостаточно. Но это и понятно: трудно принимать решение в отсутствие или недостаточности доказательств. Но когда судья возмущается тем, что ему представлено «очень много» доказательств (которые ему приходится смотреть) – с таким явлением я пока не сталкивался. Но всё когда-нибудь случается впервые…

Кстати, согласно пункту 14.1 части 2 статьи 229 ГПК РФ «в протоколе судебного заседания указываются сведения об использовании средств аудио-, видеозаписи, систем видеоконференц-связи и (или) иных технических средств в ходе судебного заседания».

В ходе судебного заседания велась аудиозапись судебного заседания и видеозапись. Аудиозапись вёл я и главный редактор информационного интернет – портала «Бердск - онлайн» Жильцова Галина Анатольевна, которая к тому же делала фотографии и осуществляла видеозапись судебного заседания. Однако, в протоколе судебного заседания информации об этом нет, что свидетельствует о нарушении пункта 14.1 части 2 статьи 229 ГПК РФ.

Согласно части 7 статьи 10 ГПК РФ «лица, участвующие в деле, и граждане, присутствующие в открытом судебном заседании, имеют право в письменной форме, а также с помощью средств аудиозаписи фиксировать ход судебного разбирательства. Фотосъемка, видеозапись, трансляция судебного заседания по радио и телевидению допускаются с разрешения суда».

В силу части 4 статьи 158 ГПК РФ «надлежащему порядку в судебном заседании не должны мешать действия граждан, присутствующих в зале заседания и осуществляющих разрешенные судом фотосъемку и видеозапись, трансляцию судебного заседания по радио и телевидению. Эти действия должны осуществляться на указанных судом местах в зале заседания и с учетом мнения лиц, участвующих в деле, могут быть ограничены судом во времени».

В материалах дела не содержится никаких документов, способных прояснить каким образом журналистка получила разрешение суда на осуществление фотографирования и видеозаписи хода судебного разбирательства. Я конечно не против того, чтобы журналисты имели возможность в открытом судебном заседании фотографировать и снимать видеосюжеты. Но я полагаю, ничего не мешало журналистке получить соответствующее разрешение суда на эти действия и делать это на законном основании.

VI

Ещё одна любопытная деталь. Ответчики приобщили к материалам дела справки о моём передвижении по СИЗО, которые им предоставило СИЗО-3 р. п. Линёво. Ознакомившись с этими справками, я с удивлением обнаружил, что вместо того, чтобы находиться в СИЗО, я находился непонятно где. Моя попытка привнести ясность на этот счёт, посредством приобщения к материалам дела ответа начальника СИЗО-1 г. Новосибирска Робакидзе Р. К. от 23.01.2013 г. № 55/ТО/1-C-5 только добавила путаницы.

Так, из ответа СИЗО-1 г. Новосибирска следует, что 23.07.2009 г. я прибыл в СИЗО-1 г. Новосибирска из СИЗО-3 р. п. Линёво, где я до этого ещё не успел побывать. После чего, 31.08.2009 г. я убыл из СИЗО-1 г. Новосибирска в СИЗО-3 р. п. Линёво, где и находился (по информации СИЗО-1 г. Новосибирска) вплоть до 19.04.2010 г., когда и прибыл в СИЗО-1 г. Новосибирска. Однако, если эти данные верны, то тогда выходит, что я не мог пройти первую психолого-психиатрическую экспертизу в ГБУЗ НСО ГНКПБ № 3, а также и вторую экспертизу в ГНЦ им. Сербского, так как никуда просто не выезжал, следовательно обе эти экспертизы являются фальшивками…

Информация из СИЗО-3 р. п. Линёво видимо готовилась сотрудником, которому дали задание предоставить как можно меньше информации. Согласно «справке о движении в район», я убыл (куда-то и откуда-то) 15.09.2009 г., а прибыл 25.09.2009 г. (откуда и куда также непонятно). А затем, 30.03.2010 г. опять куда-то убыл, а 02.04.2010 г. откуда-то куда-то прибыл. Более того, СИЗО-3 р. п. Линёво предоставило ещё в отношении меня и «справку о движении по колониям». Если бы не эта справка, я бы так и не узнал, что успел побывать и в колониях, причём оказался там без приговора суда! Бывает же такое. В России…

VII

Знакомясь с материалами своего дела по иску о возмещении вреда здоровью, я с удивлением обнаружил, что в томе 1 на листе 188 этого дела имеется ответ организации с длиннющим наименованием: «Межрайонного отдела государственного технического осмотра и регистрации автомототранспортных средств Государственной инспекции безопасности дорожного движения № 5 Главного Управления Министерства Внутренних Дел России по Новосибирской области». Ответ без номера и даты, подписанный начальником отдела майором полиции Квасовым В. К. заставил меня посмотреть: действительно ли я знакомлюсь со своим делом. Ответ короткий и на имя судьи Ачикалова С. В., который рассматривал моё исковое заявление: «На Ваш запрос сообщаю, согласно электронной картотеке МОГТО и РАМТС ГИБДД № 5 ГУ МВД России по НСО, 31.08.2011 на автомобиль ТОЙОТА ОПА г/н Н041ОХ54 наложено ограничение на снятие с учёта на основании определения об обеспечении иска от 04.08.2011»!

Перечитав этот ответ несколько раз, я сначала подумал, что это по моему иску суд на кого-то наложил ограничение на снятие с учёта автомобиля в качестве обеспечения иска. Но чуть позже, перестав смеяться, не найдя в материалах дела Определения от 04.08.2011 г. на которое есть ссылка в письме, я понял, что в моём деле оказался ответ из другого дела, которое также находилось в производстве судьи Ачикалова С. В., но по чьей-то нелепой оплошности оказался в моём деле…

Только я успокоился, как в том же 1 томе на листе дела 192 я обнаружил ещё один документ, который также не должен был оказаться в данном деле, а должен был находиться в материалах другого дела. Но этот документ оказался хотя бы моим заявлением «о вынесении дополнительного решения суда по гражданскому делу № 2-348/2011». Хоть я и указал номер гражданского дела и сообщил суду, что по данному делу (№ 2-348/2011) уже вынесено решение, заявление всё-таки приобщили к материалам дела № 2-3/2013. А почему бы и нет, в конце концов? Какая разница, какие заявления и ответы каких-либо органов вшивать в дела? Как будто суд действительно рассматривает материалы дела и вникает в то, что там написано…

Но это ещё не самое смешное. Смех разобрал меня, когда я недавно, внимательно читая протокол судебного заседания от 27-28 ноября 2013 г. по своему иску, на странице 7 протокола прочитал о скандале Международного масштаба, о котором промолчали как российские, так и международные СМИ. Из протокола судебного заседания, со слов прокурора Стулиной Ольги Жоржевны выяснилось, что Организация Объединённых Наций (ООН) помещалась в ИВС ОВД по г. Бердску, где находилась «по 04 марта 2011 года с регулярной периодичностью в течение от 3 до 17 суток»…

VIII

К вопросу о честности, открытости представителей ОВД Бердска и прозрачности финансовой деятельности.

В судебном заседании 15.11.2010 г. федеральный судья Бердского городского суда Батенёва Н. А. потребовала от представителя ОВД г. Бердска Бондаренко Ольги Сергеевны «документы подтверждающие объём финансирования содержания ИВС Бердского ОВД на настоящий период» (Протокол судебного заседания по делу № 2-1557/10, лист дела 114 (оборот)). Для возможности представителю ОВД представить суду эти документы, судья сделала перерыв в судебном заседании.

После перерыва, представитель ОВД Бердска Бондаренко О. С. сказала федеральному судье: «не могу представить документы подтверждающие объём финансирования содержания ИВС Бердского ОВД на настоящий период, поскольку бухгалтерия таких документов мне не выдала» (цитата с той же страницы Протокола судебного заседания от 15.11.2010 г.).

Я так думаю, старший лейтенант милиции (на тот момент) Ольга Сергеевна могла и прямо сказать федеральному судье: документы мы Вам не предоставим, так как не хотим. Хотя конечно странно нежелание ОВД Бердска показывать элементарную финансовую отчётность, тогда как в суде как раз и решался вопрос о том, действительно ли ОВД испытывает недостаток финансирования или нет. Вот и нужно было представить все документы, чтобы судья увидела, что денег просто нет. Не предоставив эти документы, под таким наивным предлогом, ОВД позволило усомниться в своей честности и финансовой чистоплотности. Надеюсь, это всё никак не связано с таким явлением как коррупция.

Продолжение (второй материал):

Почему у заключённых нет прав, которые у них есть? (Апелляция, часть 2)

Третий (последний) материал:

Россия - щедрая душа! (Апелляция, часть 3)