В колонках играет - River Flows in You

В стране Ксанад благословенной
Дворец построил Кубла Хан,
Где Альф бежит, поток священный,
Сквозь мглу пещер гигантских, пенный,
Впадает в сонный океан.

На десять миль оградой стен и башен
Оазис плодородный окружен,
Садами и ручьями он украшен.
В нем фимиам цветы струят сквозь сон,
И древний лес, роскошен и печален,
Блистает там воздушностью прогалин.

Но между кедров, полных тишиной,
Расщелина по склону ниспадала.
О, никогда под бледною луной
Так пышен не был тот уют лесной,

Где женщина о демоне рыдала.
Пленительное место! Из него,
В кипенье беспрерывного волненья,
Земля, как бы не в силах своего
Сдержать неумолимого мученья,
Роняла вниз обломки, точно звенья
Тяжелой цепи: между этих скал,
Где камень с камнем бешено плясал,
Рождалося внезапное теченье,
Поток священный быстро воды мчал,
И на пять миль, изгибами излучин,
Поток бежал, пронзив лесной туман,
И вдруг, как бы усилием замучен,
Сквозь мглу пещер, где мрак от влаги звучен,
В безжизненный впадал он океан.
И из пещер, где человек не мерял
Ни призрачный объем, ни глубину,
Рождались крики: вняв им, Кубла верил,
Что возвещают праотцы войну.

И тень чертогов наслажденья
Плыла по глади влажных сфер,
И стройный гул вставал от пенья,
И странно-слитен был размер
В напеве влаги и пещер.
Какое странное виденье --
Дворец любви и наслажденья
Меж вечных льдов и влажных сфер.

Стройно-звучные напевы
Раз услышал я во сне,
Абиссинской нежной девы,
Певшей в ясной тишине,
Под созвучья гуслей сонных,
Многопевных, многозвонных,
Ливших зов струны к струне.
О, когда б я вспомнил взоры
Девы, певшей мне во сне
О Горе святой Аборы,
Дух мой вспыхнул бы в огне,
Все возможно было б мне.
В полнозвучные размеры
Заключить тогда б я мог
Эти льдистые пещеры,
Этот солнечный чертог

Их все бы ясно увидали
Над зыбью, полной звонов, дали,
И крик пронесся б, как гроза:
Сюда, скорей сюда, глядите,
О, как горят его глаза!
Пред песнопевцем взор склоните,
И этой грезы слыша звон,
Сомкнемся тесным хороводом,
Затем что он воскормлен медом
И млеком рая напоен!

— Сэмюэль Тэйлор Кольридж, 1798

Серия сообщений "Стихи":
Часть 1 - « Уходящее»
Часть 2 - В стране Ксанад благословенной

Еврипид. Геракл


----------------------------------------------------------------------------
Перевод Иннокентия Анненского
Еврипид. Трагедии. В 2 томах. Т. 1.
"Литературные памятники", М., Наука, Ладомир, 1999
OCR Бычков М.Н.
----------------------------------------------------------------------------

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Амфитрион (III) Лисса (II)
Мегара, при ней три малолетних сына (III) Вестник (III)
Хор фиванских старцев Тесей (III)
Лик, при нем стража (I) Геракл (I)
Ирида (I)

ПРОЛОГ

Задняя декорация представляет стену Гераклова дворца в Фивах, посредине
большие ворота. Перед дворцом, на площади, большой каменный алтарь Зевса
Спасителя. На его ступенях сидят Амфитрион, Мегара и дети.






Читать далее http://ancient.myriads.ru/%C5%E2%F0%E8%EF%E8%E4/12011/28.htm

Серия сообщений "Античная литература и философия":

Я зависти небесной не боюсь И солнцу говорю: «Гляди — я счастлив». Еврепид.

Часть 1 - http://ancient.myriads.ru/

Где юности моей калейдоскоп?
Цветные стёклышки, остались, где вы?
Куда уходит жизни пароход?
И где причал, души моей?
Как хочется вернуться, в старый дом!
Печного хлеба, запах проглотить.
Оставить за порогом, боль веков,
и молока парного пригубить.
Услышать слово нежное: - Сынок!
Почувствовать прикосновение; нежных, материнских рук.
В глаза родные снова заглянув
Воспарять душой, и в детстве утонуть.
Босым бежать по утренней росе,
Навстречу солнцу, догоняя ветер.
В бесформенных, плывущих, в вышине,
Воображением тучи превращать, в диковинных зверей.
О детство - детство! - Сказкой ты казалось.
Ты, пролетело словно миг.
И только в памяти осталось,- родной мне сердцу, материнский лик.
Разбиты стёкла, моего калейдоскопа.
Разбросаны они, по памяти моей.
И пароход, судьбы моей разбитой,
он не причалил к берегу людей.

Серия сообщений "Стихи":
Часть 1 - « Уходящее»
Часть 2 - В стране Ксанад благословенной

Вийшовши в поле, ставши на коліна, поклонюсь своїй землі рідній в останнє поклонюсь.
В пригорщ наберу землі, щоб забрати з собою на далеку чужбину. Щоб пам'ять моя не потьмяніла і не стерлась під впливом іншого світу, чужої для мене реальності. Та під тиском невблаганного часу не розвіялася в решті-решт, як туман ранковий.
Що чикатиме мене там? На що сподіватися? Про це мені не відомо. Відомо лише те, що зі мною буде завжди часточка моєї рідної землі. Немов якір, вона триматиме мене на світі білім, законсервувавши мої спогади і мою приналежність, не відпустить до далекого берега назавжди, зробивши мене іншим, чужим. Вона завжди буде мені нагадувати про те, хто я, і звідки? Про те, хто були мої батьки? І яке я займаю місце в цьому світі. Лише тепер в повній мірі розумієш, свою автентичність, коли внутрішній голос кричить: - Я, нащадок свого роду! Я той, за ради якого; - жили, захищали, поливаючи своїм потом та окроплюючи своєю кров'ю ту землю, яку я в мирний час, збираюся покинути.
Сум та нестерпна біль оселилась в душі моїй. Що сталося з нами? На кого ми перетворилися?
Колись веселий та працелюбний народ, славився своєю добротою та людяність, а нині ми починаємо славитись, своїм невіглаством, та неймовірною жорстокістю. Коли замінили нам поняття? Коли стався цей ганебний перелом в нашій свідомості? Невтомлюешся запитувати себе про це, але відповіді почути, відверто кажучи не хочеться. Тому, що відповідь лежить на поверхні, і вона ганебна.
Ми самі виховали цих нелюдів. Нелюдів, які ґвалтують та спалюють живцем людей.Нелюдів, які убивають на шляхах простих людей, і не несуть при цьому ніякої відповідальності перед суспільством та законом, а все лише тому, що вони належать до касти, нібито (князьків), яким закон не писаний. Це наша громадянська байдужість, дає можливість проростати та цвісти ганебному бур'яну на нашій родючій землі. Для мене нестерпною е те прислів'я; - що моя хата з краю... Це не наша свідомість таке придумала. Я вірю, що ми не можемо стояти осторонь життя. Адже наші діти ходять по вулицях, наші діти стоять на пішохідних переходах. І хто дасть нам гарантію, що не нас наступних вибере сліпий жереб (князівщини)?
І доки ми будемо спостерігати байдуже за тим як гвалтують нашу рідну неньку, як паплюжать нашу совість і наших предків, то в голові постійно будуть роїтися думки про чужину. Якусь далеку країну Оз.

Александр Блок - «Стихотворения. Поэмы»
Еврипид - «Вакханки»
Еврипид - «Медея»
Еврипид - «Электра»
Еврипид - «Алкеста»
Еврипид - «Ипполит»
Еврипид - «Орест»


[создать свой список книг!]

Но время не стоит на месте!
Нам в жизни суждено искать.
И, тоже ищет человек, среди себе подобных?
Что он пытается найти?
Уверен я, не стоит нам жалеть, ушедших дней.
Прости и отпусти людей, что в прошлой жизни оказались.
По памяти пройдись своей, оставь в былом; все боли и печали!
Не стоит душу злостью засорять, - она бессмертна, и отмоется едва ли....
В пылу, страстей своих; земных, убогих.
Мой разум был испепелён.
В надежде обрести покой, я отдал всё – и жизнью был;
как ангел одарён.

Ищущий! Обретёт искомое.


......Прекрасный день, прекрасная погода.
И чудный мир, в котором мы живём.
Есть время, дорожить своей свободой.
Но иногда! Мне хочется, отдать её, тебе в наём.