Части понравившейся переписки были найдены в ветке обсуждения одного форума, а источник канул в лету. Если бы не архив интернета web.archive.org, то, возможно, нам бы не довелось прочесть эти два интереснейших рассуждения с высокой концентрацией мысли на квадратный сантиметр текста). Еще один плюс: приведены отсылки на книги и произведения искусства, с которыми я ознакомлюсь.

Спрашивает некий Александр Сергеевич, отвечает протоирей Виталий Головатенко, настоятель храма во имя Рождества Пресвятой Богородицы при Санкт-Петербургской консерватории.


Может ли человек заниматься творчеством, не узурпирует ли он при это право Творца?
На самом деле я для себя ответил, как бы, на этот вопрос, но в моей теории много белых пятен, которые надеюсь, с вашей и Божьей помощью закрыть.
Во-первых, человек создан по образу и подобию Божьему, это следует из Библии, следовательно он наделил человека частью, точнее образом, своих способностей, в том числе и основной, на мой взгляд, ключевой способностью созидать или творить. Все мы творцы в той или иной мере, но как только человек прорывается в искусство, его движение в нем приобретает драматический, даже трагический характер. Об этом свидетельствуют биографии всех, за редким исключением (исключения подтверждающие само правило), деятелей будь то: литературы, музыки, художественного искусства, театра и т.п. Я знаю примеры людей, которые либо перешли в православие, либо православные изначально, но творчество которых носит немного надуманный и пресный характер, в нем как будто чего-то не хватает, оно попросту не интересно, или становиться таким. Можно конечно говорить, что Пушкин был верующим, что Каземир Малевич в своем супрематизме искал гениальную простоту Божественности, что Николо Паганини свои "капризы" сочинял с верой в Бога, но глядя на их биографию трудно увидеть в ней образ христианского подвижника. Но мы ими восхищаемся, многие стремятся быть похожими на них, мы их любим, мы гордимся ими, мы их зачастую оБожаем, они ведь гении.
В моей теории есть такое положение: есть как бы два источника, откуда великие человеческие творцы черпают вдохновение; один источник - это Бог, другой источник - это Дьявол. Вроде бы все понятно. Но стоит вглядеться в полотно искусства, как начинаешь понимать, там нет белого и черного, там мириады оттенков серого и как понять, как разобраться, что делать? Может фильтровать? Как?
Да и вообще, как только человек начинает истинно приближаться к Богу, он начинает осознавать всю искусственность искусства. Или нет?
Да возможно искусство это поиск человеческой души Бога, больной, именно больной, а потому такой понятной и красивой, а произведения искусства это отражение поисков этих великих и замечательных, но трагически ушедщих от нас людей. Может, я ответил на свой вопрос? Я думаю, нет, белые пятна на лицо, я был бы так рад прочитать ответ.
Александр Сергеевич

Уважаемый Александр Сергеевич!
Созданный по образу и подобию Бога, человек является единственным разумным и творческим существом. Ангелы суть только служебные духи: это личные, бесплотные (бестелесные в земном мире) существа, исполнящие волю Божию и возвещающие Его повеления. Нигде в Священном Писании и, насколько мне известно, в Священном Предании не упоминается о творческой способности ангелов, включая и Первоангела – Денницу, отпавшего от своего Создателя. И Вы совершенно правы, полагая, что способность творить, создавать что-либо есть исключительный и замечательный дар Божий человеку. Ещё в райском саду Господь, как известно, побуждал человека к творчеству (Быт 1: 27-28; 2: 15, 19-20). Поэтому ни о какой “узурпации” или присвоении и эксплуатации чужого, чуждого человека духу творчества не может быть и речи!

Драматический же и трагический оттенок у человеческого творчества появляется после (и в результате) отпадения человека от Бога после грехопадения человека (здесь я сошлюсь на главу «Первородный грех» из замечательной работы В. Н. Лосского «Догматическое богословие»). И опять-таки, Вы правы: именно в искусстве – творческой сфере, предоставляющей творцу наибольшую свободу – трагедия человека, отпавшего от Бога и утратившего прямую связь в непосредственном общении со своим Отцом и Создателем, проявляется особенно остро. Кто-то сказал, что творя, создавая произведения искусства, человек подсознательно тоскует по утраченному Раю, пытаясь воссоздать в своих творениях высшие реалии того гармоничного, идеального мира, которого он лишился, или же протестует против жестокой реальности мира его окружающего, “во зле лежащего”. (Особенно ярко обе эти творческие тенденции проявляются в детском творчестве.) Но какие бы совершенные произведения искусства человек ни создавал, они не в состоянии утолить его тоску по утраченному Раю, как не могут они и коренным образом изменить мир земной, преобразив его в рай. Замечательно об этом написал Лермонтов: “И долго на свете томилась она,/ Желанием чудным полна,/ И звуков небес заменить не могли/ Ей скучные песни земли.” («Ангел»).

Но вот Вы пишете, что Вам известны творцы православно-христианского вероисповедания, чьи творения Вам представляются “надуманными и пресными”, а в целом просто неинтересными, однако не приводите ни одного примера, поэтому я не стану отвечать на эту часть Вашего письма-вопроса. Но со своей стороны я могу привести Вам примеры обратные: М. В. Ломоносов, Г. Р. Державин, Н. В. Гоголь, А. К. Толстой, Н. С. Лесков, Ф. М. Достоевский, Д. С. Бортнянский, М. П. Мусоргский, П. Г. Чесноков, С. В. Рахманинов, В. И. Суриков, М. В. Нестеров, В. М. Васнецов, протоиерей С. Н. Булгаков, свящ. П. А. Флоренский, В. Н. Лосский… Эти творцы Вам, конечно, известны, и все они – православные христиане. Если же Вы имели в виду исключительно наших современников, то и здесь можно назвать немало имён, чьё творчество никак не назовёшь “надуманным и пресным”: А. И. Солженицын, Н. М. Рубцов, В. Г. Распутин, Д. С. Лихачёв, Г. В. Свиридов, В. А. Гаврилин, Е. А. Мравинский, митр. Антоний (Блум), прот. А. Мень, С. С. Аверинцев…

И я бы не советовал Вам по жизнеописаниям художников-творцов судить о степени их религиозности и праведности (“глядя на их биографию трудно увидеть в ней образ христианского подвижника”). Во-первых, всё ли Вы знаете об их жизни по их биографиям, особенно о жизни внутренней, сокровенной? Во-вторых, что Вы, собственно, называете “христианским подвижничеством”? Или Вы полагаете, что христианские подвижники встречаются исключительно за монастырскими стенами, или что христианский подвиг составляют исключительно молитва и пост? Если это и вправду так, то Вы заблуждаетесь: уже в Евангелии есть примеры, опровергающие такой узкий взгляд на подвиг во Христе. Да и вообще, биография – как описание преимущественно внешней, видимой стороны жизни человека – не есть достаточный критерий для оценки ни его творчества, ни праведности. Об этом, в частности, могут свидетельствовать жития самих святых подвижников, многие из которых тщательно скрывали от мира свои подвиги, и только после их кончины лишь некоторая часть их тайного доброделания становилась известна (а сколько праведников и их благих дел остаются нам неизвестны, лишь Господь знает!). Да и сама святость не есть безгрешность: только один Христос вполне и совершенно безгрешен.

Положение Вашей теории о двух источниках творческого вдохновения верно лишь отчасти, и я могу согласиться с ним лишь со значительными оговорками. Вдохновить, то есть, ‘вдохнуть (духовную силу)’, воодушевить, побудить к действию, воспламенить человека духом деятельности могут как Бог, так и Его противник, диавол, у которого есть возможность внушать нам мысли (вкладывать помыслы), которые мы подчас, по неопытности или невольно, можем принять за свои собственные. Однако согласитесь, что творчество само по себе есть деятельность морально и нравственно нейтральная, и его конечный результат (плод) зависит от поставленной творящим самому себе творческой задачи (осознанно или подсознательно): ЧТО я собственно хочу сотворить – доброе или злое, во имя добра или во имя зла (в конечном итоге) я берусь что-то создавать? И здесь человек религиозный (в частности, убеждённый христианин) любое своё творческое намерение, любую мысль, пришедшую ему в голову в связи с его будущем творением, будет трезво и тщательно рассматривать “сквозь призму Евангелия Христова”, соотнося свои творческие планы и действия с христианскими нормами. И решающее значение в этом всегда была и будет иметь наша свободная воля, то есть добровольный и осознанный выбор как источника нашего вдохновения, так и всякого рода идей и мыслей по поводу осуществления задуманного. Как ни хитёр и силен дьявол, он не в состоянии заставить человека послушно следовать своей злой воле до тех пор, пока этот человек остаётся свободным в выборе своего пути и способен к разумному рассуждению и трезвой оценке своих мыслей и действий.

В том-то и состоит “трагедия” диавола, что он, бывший ангел, не был наделён Богом способностью творить, создавать: отпав от своего Творца, он может и хочет только разрушать в своём вечном желании действовать наперекор Богу (“Баба-Яга всегда против!”). И в этом ему необходимы помощники и адепты, которых он ищет среди людей, паразитируя (подобно вирусу) на их душах и стремясь сделать из них проводников и реализаторов своей деструктивной, разрушительной воли.

И не “искусственность искусства” мы осознаём, приближаясь к Богу, а его (искусства) ограниченность: не стоит требовать от него (опять-таки, искусства) больше, чем оно может дать, не нужно искать Самого Бога в человеческом искусстве и его произведениях, а тем более делать искусство богом, идолом (“не сотвори себе кумира!”). Но искусство может (и к тому призвано, если это – настоящее искусство) помогать нам в поисках Бога и всего Небесного, в своей вечной и неутоляемой “печали по Боге” и тоске по утраченному блаженству райского богообщения. Ведь даже христианская икона – это не Сам Бог и не Его Царство: это, если хотите – окно, через которое можно духовным, внутренним зрением увидеть высшую реальность Царства Божия. Всмотритесь, например, в мозаики храма Воскресения Христова (Спаса-На-Крови) в Санкт-Петербурге, в фрески Джотто, прочтите поэмы А. К. Толстого «Иоанн Дамаскин» и «Грешница», притчу «Расторжение брака» К. С. Льюиса, послушайте оперу Н. А. Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже…», «Всенощную» С. В. Рахманинова – и Вы, Александр Сергеевич, поймёте, о чём я…

Источник: https://web.archive.org/web/20071103111409/http://...ssue=1§ion=10&article=1534
Думаю на этом тему я исчерпал.