Вячеслав_1963,
Наука не может доказать бытие Бога, но так же не может доказать и Его небытие, прежде всего потому, что никогда не ставила перед собой подобных задач. Она изучает мир, его устройство и законы, по которым этот мир существует. Для добросовестного ученого действительно нет принципиальной разницы – сотворен ли мир Богом или существует вечно, поскольку законы природы не изменяются в зависимости от мировоззрения их исследователя. Постулировать бытие или небытие Бога в рамках научного метода попросту невозможно, поскольку этот метод не охватывает трансцендентных явлений.
Вячеслав, милый человек, Вы говорите: "именно так, до Сократа совести не было, именно вот так вот и жили" и отправляете меня читать уголовный кодекс.
А как же детская совесть, не знающая не только уголовного кодекса, но и понятия "юридическое право"? Вы знаете, что она существует, каждый из нас помнит себя лет в 6-7, и глупо отрицать совесть. Чтобы опровергнуть Ваше мнение даже не нужно даже прибегать к богословию - даже такие атеистические(!) системы, как
либерализм и фрейдизм, признают существование совести - одна утверждает "внутренний врожденный компас", другая ее развитие. И, повторюсь, это атеистические системы, ягода с Вашего поля. Так что в плане объективного существования и развития совести мы с Вами, как атеистом, солидарны.
Вы спрашиваете:
"И как совместить его, якобы, всемогущество и его, якобы, доброту?
Если он добрый, то почему позволяет существовать злу?
Если он не позволяет существовать злу, а оно всё-равно существует, то, следовательно, он вовсе не всемогущ и вовсе, таким образом, не бог."
ну и дальнейшие Ваши построения из этой предпосылки ясны и справедливы. Дело в самой предпосылке.
Карамазовские рассуждения о «слезинке ребенка» подкрепленные реальной трагедией детей Беслана и ужасами гитлеровских концлагерей, в разговоре о Боге могут показаться неоспоримым доказательством Его небытия.
Поэтому я не стану спорить, а вместо этого проведу небольшой мысленный эксперимент: я с Вами соглашусь.
Честно и добросовестно я попытаюсь предположить, будто ужасы и жестокая несправедливость в отношении ни в чем не повинных детей привели меня к абсолютной уверенности в том, что Бога нет. Вот, я уже отбросил вздорную шелуху религиозных фантазий, понял, что в мире нет силы, ограничивающей человеческую злобу и безумие, и со спокойной уверенностью смотрю на жизнь обновленным взором.
Ну и что? Разве от сознания того, что Бога нет и никогда не было, стало меньше в мире страданий, крови и детских слез?
Да, нет – ровно столько же, сколько и было. Стало мне легче слышать обо всех творящихся вокруг мерзостях? Честно говорю – ничуть.
«Слезинка ребенка» – эмоционально очень сильный аргумент для теоретических построений, но на практике он совершенно непригоден, поскольку, отрицая бытие Божие, человек тем самым признает абсолютную свободу подлецов, негодяев и кровавых маньяков, которые в мире без Бога оказываются ничем и никем не ограничены в своем безумии. Нет, их всех, конечно, поймают и накажут. Потом. Когда они уже натворят множество непоправимых бед. Только детских слез и крови от этого не убавится.
Вы недоумеваете – почему Бог допускает безвинные страдания, почему не пресечет ужасные преступления озверевших маньяков еще на стадии их замысла, если Он действительно добр и всемогущ? Я не буду говорить, что у Бога – свои резоны (хотя для меня самого это – вполне достаточное объяснение).
Давайте просто подумаем:
с какого уровня зла Бог должен, по Вашему мнению, начать пресекать человеческую свободу?
Допустим критерий - страдания, причиненные детям. И предлагаю простой пример. Несколько лет назад Московская Патриархия обратилась на биологический факультет МГУ с просьбой дать определение, что следует считать моментом начала новой жизни: выход младенца из лона матери, перерезание пуповины, первый вздох, начало формирования нервной системы эмбриона, первое деление яйцеклетки или же просто оплодотворение. Ответ был получен совершенно однозначный: с научной точки зрения, началом новой жизни считается оплодотворение яйцеклетки, поскольку именно в этот момент возникает уникальный, никогда прежде не встречавшийся набор хромосом.
И это – уже новая жизнь. Так что и с точки зрения науки, и с точки зрения религии искусственное прерывание беременности на любой стадии – это преднамеренное убийство. Насколько оно жестоко по исполнению, можно увидеть в фильме «Безмолвный крик», где с помощью ультразвука сняли весь процесс абортирования. Ребенка рвут на куски заживо, и в фильме видно, как ему больно и страшно, как он пытается увернуться от железок, которыми его вытаскивают из мамы по частям.
Скажите, Вячеслав, кого Бог должен здесь остановить: врачей-убийц? матерей, отдавших своих не рожденных еще детей на растерзание? отцов, давших согласие на это убийство? или – всех сразу? А ведь есть еще
целая индустрия производства контрацептивов абортивного действия, которыми ребенок убивается матерью даже без «помощи» врача.
Чтобы остановить всю эту мясорубку, Богу нужно было бы парализовать половину населения земного шара. Сотни миллионов человек обыденно, между делом губят собственных детей, а другие сотни миллионов спокойно живут рядом с ними и ничуть не тяготятся происходящим. Знаете, Вячеслав, я иногда склонен думать, что Бог попускает трагедии, подобные бесланской, уже только для того, чтобы люди со стороны увидели всю мерзость и ужас детоубийства – зла, которое стало в нашем мире нормой.
Бог не останавливает людей на путях зла, потому что почти все наши пути – зло перед Богом. Мы привыкли сами себе ставить оценки за поведение и наивно думаем, что если Бог существует, то останавливать Он всегда должен кого-то другого, а не нас самих. И это чувство собственной непричастности ко злу – самая страшная болезнь человеческого духа, именно здесь кроются корни самых ужасных преступлений. И Гитлер, и бесланские отморозки тоже ведь наверняка
были убеждены, что ничего особо плохого в их «подвигах» нет.
Бог не останавливает нас потому, что ждет нашего покаяния, ждет, когда нам самим станет тошно и страшно от того, как мы живем и что делаем друг с другом в этой жизни. Глупо на Него обижаться за то, что Он не превратил мир в огромный концлагерь, где все творят добро и воздерживаются от зла не по своей свободной воле, а из страха получить парализующий разряд от некоего «божественного шокера».
Поэтому существует свобода волеизъявления человека. Если бы ее не существовало, то не было бы и разумной жизни - человек без свободы воли все равно, что безвольный компьютер с заранее кем-то другим написанной программой. Человек не автоматический механизм, а мыслящее существо благодаря свободе действий и воли, человек сам волен выбирать быть ему с Богом или не быть, делать добро или делать зло - и Бог не ограничивает эту свободу, потому что нет твоей заслуги в том, что тебя заставили делать добро и ограничили силой твое зло, поставили перед фактом бытия Бога - это и есть концлагерь. Но есть
заслуга, есть акт Любви в добровольном выборе добра и претворении его в жизнь, в добровольной вере, ведь
без свободы, без доброволия не может быть и любви, а Бог есть Любовь. А зло есть лишь результат злоупотребления свободной волей, свободной волей - необходимой для существования мыслящих существ (людей) и необходимой для любви.
Я уверен, что Бог ограничивает зло в мире, иначе мы давно имели бы по Беслану в каждом райцентре. Но меры этого ограничения мне знать не дано, потому что это – дело Божье. И слезинка ребенка не смущает меня по этой же причине. Просто я верю, что Господь растворит эту слезинку в океане Своей любви, верю, что Он подаст всем безвинно страдающим такое утешение, такую радость, по сравнению с которыми любое возможное страдание – просто ничто, потому что любовь Божия неизмеримо сильнее человеческого зла.
Igoo_Sokol,

Хиферус,

Valetudo.