Темнота исказила дома
и лица прохожих на Невском.
Я в подвалы сходила с ума
и вены дырявила с треском,
всего лишь глушила шизоидный толк,
стирала слова на заборах:
«Человек человеку волк»,
что слышала в их разговорах
и в том, чем отравлена пресса,
чтоб позже искать по колодцам дворов,
находясь в состоянии стресса,
единую рифму на тысячи слов.
Пунктиром неона взорвав пунктуацию,
луна на рассвет натравила патруль,
вошла с разведенным мостом в конфронтацию
и в реку всадила обойму звезд-пуль,
задев и меня этой странной войны
двадцать пятого кадра эффектом:
четким, ритмичным гулом волны
смеялась Нева над безумным проспектом!
Мое одиночество мерило звук:
хлопает дверь, лязгает лифт…
Я на афишах увидела вдруг
агрессивно сменившийся шрифт,
а мокрый асфальт, узорами шин
случайно разрезанный поровну,
шепнул мне:
«Крыша – тоже трамплин…
… только в другую сторону…»

Еще один выстрел. Мимо.

Минуты отчаянно рвутся...

Я знаю, ты выстрелишь в спину -

мне стоит лишь отвернуться...

Страна это сразу все страны.
Дворцы и неоновые рекламы,
река, вколоченная в гранит,
шум города, очень похожий на крик,
время, в котором, как в светофоре,
снизу на самый верх:
прошлое полное жизни,
настоящее - яркое пятно
и будущее одно на всех.
Ни одного достойного варианта.
Этот город уже ослеп -
дворники усыпили гирлянды,
и даже фонари стали светить тусклее.
Надо учиться маскироваться,
завязать или наоборот развязаться,
влиться в поток людей. Впрочем,
в этом месяце не отличишь дня от ночи
и музыки от стихов,
нормальных людей от сволочи.
В жарком пламени кабаков -
любовь это просто кусок пизды.
Мы сходили с ума от холода.
В это время года не разводят мосты
и всех девчонок увезли из города.
Я присутствовал при расстреле.
Их раздели
догола. Они были приговорены
и в ладошках прятали груди.
Расстрелом командовал президент великой страны -
Владимир Владимирович Путин.

(А. Никонов)

еще стихов

 

Грязный ситец зимнего неба
Прорву ругательством грязным самым,
Убью носоглотку свою
Сугробом бодяжного снега
И, плюясь злом забавным,
Буду горько и по-детски совсем
Считать себя мразью
На всей земле самой главной,
А небо ниже ещё, чем утром,
Будет давить меня страхом не прорваться
Душой к звездам
(по сути хладным уже трупам)
Блядь, как же тут не расплакаться...

Нет ну правда...
Всё хорошо,
Всё заебись!
Не так ли детка?
Глаза кострами,
Индивидуальный шок:
В кармане порошок,
Во рту таблетка.
Всё хорошо, что хорошо кончается,
Всё хорошо, что не мешает мне жить,
Всё, что нюхается,
Всё, что растворяется,
Enjoy the joint.
Вот. Стало быть...
"Всё хорошо!", - говорят с ТВ экранов,
"Всё хорошо!", - поют рок-певцы.
"Выбери жизнь!" - лозунги для баранов,
"Остановите звездопад!" - надрываются бубенцы.
Всё отлично. Это вам я говорю!
Глаза кострами без капли жалости.
Что-то горит!
Неужто я горю?!
Спасите меня...
Пожалуйста...

слетевший с губ в ладонь пойман
крик,
а где-то в бронхах зудит и злословит
вошь,
смерть не баба с косой, а мерзкий
старик -
жестью драм мясницкий точит свой
нож,
солью слёз своих разъедает мой
мир,
страхом встречи с ним убивает мой
мозг,
он приготовит меня и устроит
пир,
а останется что, пустит на
воск...

Мне скучно, бес...и кокаин
Уже навряд ли мне поможет.
Кругом одни и те же рожи;
Я чувствую их интерес,
К тому, что я могу одна?
И что моя гитара может?
Я ощущаю взгляды кожей,
И я пою...
"Мне скучно, бес".

Мне скучно, бес, когда меня
Он пригласил на чашку чая...
Дом заполняется свечами
И я, я вижу его без...
Всего. Смеется сатана,
И, моим ласкам отвечая,
Он вдруг восторженно кончает,
А я кричу...
"Мне скучно, бес!"

Мне скучно, бес, когда вино
Врывается в мое сознанье;
Несет к истокам мирозданья
Меня и, как балласт, мой крест.
Я вспоминаю, как в кино,
То захмелевшее сознанье,
Прекрасное в своем незнаньи
Простых вещей...
Мне скучно, бес.

Мне скучно, бес, когда игла
Плюётся ядом в мою вену.
Вокруг меня танцуют стены
И вдруг приобретает вес
Моя любовь, моя судьба, -
Я словно вырвалась из плена...
Но на губах белеет пена
И я шепчу:
"Мне скучно, бес...."