А жизнь-то по ходу налаживается.

 

Перечитал фразу выше и охуел. Неужели это Я(!!!) сказал? Блять, да такого просто не бывает.

 

Но если сказал - значит, бывает.

 

Жутко чешется голова - меня наконец-то по-человечески переплели, поэтому ещё дня два я буду ходить по городу, почёсываясь, как бомж с Казанского вокзала. Зато я смотрю на себя в зеркало и думаю, что моя внешность наконец-то меня полностью устраивает. Осталось только заняться аутотренингом - ХВАТИТ ЖРАТЬ! Я хочу назад мои 45кг! Однако сейчас я сижу и поедаю вторую пачку шоколадного печенья. а через пару часов ещё встречусь с отцом, наемся всяких каллорийных блюд и напьюсь вина. Или виски. Смотря какое будет настроение.

Кстати, ловлю себя на мысли, что давно не напивался до поросячьего визга. С одной стороны это хорошо - печень мне посмертно благодарна. С другой же стороны я не ощущаю того замечательного душевного подъёма после ночи любовных клятв белому другу, когда в голове одна мысль: "НЕБУДУБЛЯТЬБОЛЬШЕПИТЬ!", а в груди начинает клубиться дикая страсть к учёбе. Зато начал дымить, как паровоз, обрёл наконец зависимость и каждое утро судорожно прикуриваю, прыгая на холоде, пряча бледную левую руку в карман. И глаза так бегают, прямо как у хулигана-первоклассника, разбившего футбольным мячом окно.

И самое фееричное - я перестал писать свои пафосные выблевки. Голова разрывается от мыслей, а на столе лежит девственно-чистая тетрадь. БЛЯТЬ. БЛЯТЬ. БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯТЬ! Мне необходимо что-то строчить, иначе я становлюсь классическим унылым говном. Последнее, что я написал, даже читать никто не стал. Тошнит от собственных стишков - пять штук пылятся в тетради, заставляя чувствовать себя сопливой педовкой, что постит в уютном бложике однообразные тупые рифмоплётства.

Но чего мне больше всего хочется - это снова увидеть Отто. Он не отвечает уже больше недели, я в панике, я разбит, я психую и бросаюсь на людей ни за что. Мне его очень не хватает. Да, это эгоизм. Если с ним что-то случится - я не переживу.И если он приедет ко мне в мае, я точно не отпущу его обратно.

 

И не смотря на всё это, я чувствую себя просто охуенно, что не может не радовать.

 

Последний выблевок, прости госспади. Никто не читал, и не надо.

Пусть валяется просто так.

тонны бреда

Интересно. сколько людей могут терпеть моё нытьё?

Я ною. Ною с утра до ночи, 24 часа в сутки. По-моему я даже разговариваю во сне.

И, видимо, такого нытика найти сложно.

 

***

 

Грид - пафосная клубная шлюха!(с)

Конечно.

Ещё бы.

А кто бы сомневался.

Кто вообще говорит про пафос? Многие почему-то не знают истинного значения этого слова.

И кто говорит, что пафос - это плохо? Главное - направить его в нужное русло.

И, блять. я буду бросаться пафосными фразочками, писать пафосные стишки, слушать музыку с пафосными текстами.

А все, кто при прослушивании, особенно на моих глазах, морщит нос и поджимает губы, вызывают жутчайшее непреодолимое желание уебать их по роже, например, сковородкой. Или табуреткой. Или толстой книжкой, наконец.

Ё-моё, ну нравится и нравится. Какие проблемы?

 

***

 

Парадокс на парадоксе и парадоксом погоняет.
Вообще, девочки материться не должны. Девочки по своей природе создания мягкие, хрупкие, нежные и чистые. И с каждым днём я прочнее убеждаюсь в обратном. Есть два понятия: "по идее" и "ну а на самом деле...".
Так вот, зачастую в хрупком нежном флаконе живёт имбицильная шваль. Как одно влезает в другое? Парадокс номер раз.
Так уж получилось, что от природы и ко Арсенька выглядит как нечто нимфеточное. Маленькая, с онямешными глазами и в том же духе. По идее, такое милое создание должно напоминать божий одуванчик, излучать мир и доброту. Личико этого милого создания должно выдавать весь ужас хозяйки от слова "блядь";
"Ой, ну, это совсем плохое слово, мне не хочется его говорить...но ты дурак же!><". От слова "жопа" уже следует обморок.
А на самом деле, это маленькое говно может изливать поистине соловьиные трели. Разумеется, это сарказм.
Хотя, и правда смотрится забавно, когда маленькое говнецо матерится. Невольно умиляться начинаешь. Будь я наблюдателем со стороны, я бы стояла и вытирала клубничные сопельки.

Ну разве я не самое милое существо на свете?:3

Арсений прав. Нет, честно.

 

***

 

Ещё одна странность, что все любимые, дорогие сердцу люди, находятся далеко. Даже очень.

Похожих много. А отражение я видела лишь единожды.

Оно бесполое, светловолосое и необыкновенно родное.

Только там, где-то в Санкт-Петербурге.

Не здесь. А здесь таких нет.

И это печально.

Забавно, что какой-то психологический тест может взять и просто раздеть человека догола. Не в прямом смысле, конечно.
Вот ты сидишь такой, уверенный в собственной невъебенной загадочности и оригинальности.
А про тебя, оказывается, давно уже всё знают.

Как-то даже перестаёшь верить в людей.
Потому я и передумала становиться психологом.

В колонках играет - Muse - Time is running out

Я поняла, что совершенно не умею рассчитывать своё время.
Вот прям совсем.
То тороплюсь, то жестоко опаздываю. И в отношениях, и в быту. Вообще всегда и везде.
И чёрт знает, что с этим делать.
Говорят, "раньше просыпайся, раньше начинай собираться и т.п."
Хорошо. Я приеду куда-то рано, потом буду час-полтора прыгать на каблуках, пока не затекут ноги, не закончатся сигареты и я не охуею от скуки. Ибо ждать я НЕНАВИЖУ, НЕНАВИЖУ, НЕНАВИЖУ!!! Тоже приятного мало.
Либо, спотыкаясь, прилечу спустя час после назначенного времени и потом ещё час буду ходить с глупой виноватой улыбкой и извиняться.
Ненавижу извиняться. Но приучили, как собачку. Слова "извините" и "спасибо" вырываются уже рефлекторно.
Это мелочи. Дааа. Это пылинки, на которые не стоит обращать внимания.
Есть моменты, когда поторопишься, а потом долго и упорно коришь себя за какие-то слова и действия. Не день. Не неделю. А месяца, годы.
И ни черта не можешь с собой сделать.

Раньше я была хорошей актрисой и очень умело играла на публику, делая вид, что у меня всё хорошо, всё прекрасно.
Все только и говорили о том, какая Варюша добрая-милая-замеча­тельная-весёлая-смеш­ная.

Спустя какое-то время меня это заебало, и на лице стал отражаться весь негатив, вплоть да самое мелкой неприятности вроде утери дешёвой зажигалки. Притворство выматывает

На короткий срок жизнь стала как-то ярче. Это все заметили. И даже успели к этому привыкнуть.
Потом всё закончилось, и мне до сих пор говорят: "Какой-то взгляд у тебя... ты, случайно, не упоротая?"
В ответ слышат только "пошёл нахуй".
Надеюсь, в понедельник всё изменится. И я даже знаю, кто мне в этом поможет)
Теперь, надеюсь(плохой глагол!!!), я всё сделаю вовремя.

Когда Бог тебя создавал, он дал тебе всё... кроме пунктуальности (с) Игорь
И с ним надо увидеться.


­

В колонках играет - Theatres des Vampires - Dust

Ты протягиваешь мне своё восковое сердце.

Оно плавится в моих раскалённых стальных ладонях, покрывая металл тонким слоем желтоватого воска. Если я сделаю хоть малейшее движение - сердце сломается, оставив тебя лежать в углу тряпичной куклой, которой злые шутники прожгли грудь сигаретой.
Твоё сердце всегда в опасности - оно безумно горячее, а в самой его середине плещется вязкая чернильного цвета боль.
Малейший перепад температур - и оно лопнет/расплавится;­ частицы его разойдутся метастазами по всему организму, разрывая по пути жизненно важные органы. Тогда ты умрёшь.
Кто-то должен контролировать этот процесс и вовремя подносить к твоим бесцветным губам фужер с антифризом. Я знаю, как сильно ты это ненавидишь - ледяная досада обездвиживает губы, она горькая на вкус. Впрочем, как и любое лекарство. Похоть же, которую ты пьёшь, чтобы не замёрзнуть, наоборот приторно-сладкая, мгновенно вызывающая рвотные позывы.
Когда ты пьёшь, ты кладёшь свою бледную руку мне на грудь, таким образом контролируя дозу своих лекарств. Моё полое тело наполняется водой; потом меня долго рвёт ржавчиной. Но я выдерживаю это ради тебя.
Я нашёл тебя возле железнодорожной насыпи - ты лежал в февральском снегу, такой бесформенный и беззащитный. Тебя баюкала в ледяной колыбели слепая матушка Метель, изредка роняя кружевные слёзы-снежинки, что до сих пор украшают твои длинные волосы. Едва коснувшись тебя взглядом, я понял: я останусь здесь навсегда.
- Я хочу тебя отблагодарить, - серьёзно говоришь ты, настойчиво протягивая мне пульсирующий комок воска с отростками-артериям­и.
Я качаю головой.
- Оставь, тебе оно нужнее.
Ты смешно хмуришь брови. Меня забавляет, когда ты пытаешься казаться серьёзным.
- Если ты не возьмёшь, я обижусь!
Твои глаза наполняются слезами. Господи, какой же ты ребёнок.
- Пойми, милый, это очень ценный подарок, я не могу его принять, - я замечаю, что твои губы дрожат. - Если хочешь, можешь подарить мне что-нибудь другое.
Ветер отвешивает пощёчину по залитому слезами лицу; ты немного приходишь в себя и вкладываешь сердце обратно в грудь. Почему-то оно у тебя справа, а не слева, как у всех.
Мы сидим на колючем гравии и смотрим друг на друга. Немного подумав, ты поднимаешься, встаёшь на цыпочки и протягиваешь руку вверх - и снимаешь с тёмно-синего покрывала ночи серебристую звезду.
- Держи, - ты вкладываешь в мою ладонь дрожащий сгусток света. - Она твоя. Хочешь, я назову её твоим именем?
Ты широко улыбаешься. Я так не умею. Потому что из металла. Металл не умеет улыбаться.
Звезда забавно подпрыгивает на исцарапанной ладони, будто очень хочет что-то сказать.
- Положим её в лампаду и она будет всегда-всегда светить нам. Каждый день. По вечерам мы с тобой будем сидеть на кухне, пить свежие облака и смотреть на её волшебный свет. Ничто нам не помешает.
Ты берёшь меня под руку, и мы направляемся к вагончику.

В нашем старом вагончике очень уютно - я всё сделал для того, чтобы тебе там было хорошо. Всё для твоего удобства. Ты такой аморфный и несамостоятельный, что мне порой тебя жаль. Подобным тебе существам очень сложно жить в этом мире, почти нереально. Но, чёрт возьми, большинство из вас находят кого-то, кто о них позаботится и цепляются за них, что есть сил, порой доводя до удушья. Паразиты.
Но мне нравится заботиться о тебе - лечить тебя, когда ты простужен, готовить для тебя, читать на ночь постапокалиптически­е сказки и целовать в лоб перед сном. Такой своеобразный симбиоз. Я тебе - заботу, ты мне - любовь.

Звезда бьётся о стены стеклянной банки, как пойманный светлячок. Полоски света нервно дёргаются на стенах крохотной кухни.
Я сижу в плетёном кресле и пью из чашки расплавленный свинец с щепоткой корицы. Мне тепло. Краем глаза замечаю, что ты с интересом наблюдаешь за мной, пытаешься подобраться ближе к горячей чашке. Резкий жест - "нет". Тебе вредно. Так врач сказал.
Тебе приходится довольствоваться ароматными веточками базилика, мелко нарезанными в ярко-оранжевую миску.

- Давай сделаем что-нибудь сумасшедшее?
Огонёк в твоих глазах заставляет меня беспокоиться. Я всё время боюсь, что ты растаешь. Безумно боюсь.
Не сразу замечаю серебряные иглы под твоей болезненно-жёлтой кожей. Что же ты с собой делаешь, дорогой мой... тебе смешно, а у меня нервы не железные, как могло бы показаться.
Беру тебя на руки и выношу на улицу.
Матушка Метель пришла навестить тебя, но мы прокрадёмся мимо и она нас не заметит. Так не хочется сейчас с ней разговаривать. На бетонном пустыре извиваются белые черви февральской позёмки.
Я приношу тебя к железнодорожному полотну и укладываю на рельсы. Ты истерически смеёшься.
- Разве же это безумство? Унеси меня отсюда, на пустырь.
Повинуюсь. Я даже не замечаю, как ловко ты управляешь мной, будто стальной марионеткой.
- Сядь и обними меня. Крепче.
Мои острые металлические пальцы режут твою талию, как нож масло. Ты блаженно закрываешь глаза и прилипаешь восковыми ладонями к моей спине.
- Представляешь, мы тут совсем одни. Это так прекрасно...
Мы вжимаемся друг в друга всё сильнее с каждой секундой.
И разговариваем. Я почти не задумываюсь о том, что говорю, и это здорово, потому что ты понимаешь мой бессвязный поток мыслей. Тебе доставляет удовольствие разбирать мои спутанные фразы.
Я чувствую, как плавится всё твоё тело, прилипая к моей стали и тут же застывая на ней желтовато-белыми подтёками. Становясь единым целым.
Мы лежим в снегу без верхней одежды, два сумасшедших и влюблённых, которым жарко в двадцатиградусный мороз. В какой-то момент снег рядом с нами начинает таять, на его месте мгновенно всходит сочно-зелёная трава и ароматные белые ландыши.

Мы почти не замечаем, что вокруг нас наступает Весна.

_________________________________________________

 

просто я знал , что ты - мой дефективный сиамский близнец ,
пришитый к моему сердцу грубой шелковой нитью ;
с тобой мне жить больно , но если нити обрезать ,
мое сердце вывернется наизнанку и изольется в желудок .
это печально . я тебя не отпущу .

спасибо

 Ты даже не представляешь, насколько больно слышать эти слова. И насколько важно.

Тебе спасибо.

Фотографии Absenta_KIRAI : Всё подряд

Фотографии Absenta_KIRAI : Всё подряд

Я ненавижу свои сны. Они слишком яркие, слишком материальные, слишком болезненные. Каждое утро я просыпаюсь и помню всё, что мне снилось. А что-то очень не хотелось бы запоминать...
Вчера мне приснилось самое страшное, то, о чём я не могу и не хочу думать. Это был сон, всего лишь сон. Но он ударил меня в самое сердце, он пытался отнять всё самое дорогое, что у меня есть. К сожалению, мои сны часто бывают вещими... начать, что ли, верить в боХа? Нет, увольте.

Зато я перестала психовать и придумывать себе проблемы. Хоть немного да легче))

Настроение сейчас - бвахаха х)

Рак
Самый простой и распространенный способ рачьей мести - уйти без шапки в ночь холодную, чтобы всем стало плохо. Применяется по любому поводу, а также без повода - под настроение. К этому же разряду относится полный разрыв отношений. В рачьем случае это значит, что Рак вообще не будет на вас реагировать - никак и никогда, даже, если вы будете тонуть у него на глазах.
Причем, вероятность того, что Рак вас простит (даже если обида была невеликой) крайне мала. Если же Рака задеть всерьез, то последствия могут быть самыми неожиданными. Сознавая свою невеликую, в общем-то, силу, Раки даже для убийства таракана могут применить тяжелую артиллерию (не говоря уже о мести более серьезным противникам). Например, утопить во мстительном порыве в ближайшем водоеме чью-нибудь сумку или сжечь целиком и полностью чьи-нибудь документы - это было бы по-рачьи.
Я уж не говорю о мести физической. Если дело дойдет до драки, то - не иначе к с применением чего-нибудь вроде лома, табуретки с железными ножками или чего еще в этом роде... Так что, Рак во гневе страшен. Но вообще-то страшнее всего даже не рачья месть, а рачья обида сама по себе. Это создание будет смотреть на вас с укоризной своими большими слезливыми глазами, как брошенная лесу болонка, и вам будет стыдно, стыдно, стыдно!!!
А загладить свою вину вы не сможете, и потому совесть будет вас душить, душить и душить, пока не задушит до полуобморока.

 

Боюсь показаться предвзятой, но - гаже Рака нету знака. По крайней мере, для меня. Рак - мнительное чмо, постоянно надоедает всем вопросами типа: "а если я сяду в джакузи после Педро-Франческо-Мудозвондо, который, конечно же, дрочил под водой на мой светлый образ, не забеременю ли я?" При этом Рака абсолютно не волнует, что у него нет джакузи и вообще он мужик. Склонен постоянно воображать конец света, пугаться собственного воображения, впадать в истерику и прибегать к Деве за утешением. Брезглив как падла, на необитаемом острове обязательно сдохнет от голода, потому что физически не способен сожрать продукт, не завернутый в полиэтилен, а валяющийся, скажем, под пальмой. Ебаться любят, но как-то без огонька. Впрочем, если захочет, может дать жару, но потом сожрет себя с говном за то, что так старался в общем-то зря. Женщины-Раки - это как раз те, кто смотрит порнуху с надеждой, что в конце все непременно поженятся. Любят долго и мрачно пиздеть на тему собственных болячек и прочих жизненных неудач, чем отпугивают от себя всех, кроме Тельцов - они еще более нудны в вопросах, касающихся собственного организма. Верные, потому что боятся хламидий и трихомоноза. Склонны к пьянству и филосфии, и то и другое обычно до добра Раков не доводит.

_____________________________

 

Блять, я начинаю верить в гороскопы!

Это же я, люди, ЭТО Я! xD

Раз.

Рваный, использованный воздух – морозным облачком из приоткрытого рта. Накануне он забыл закрыть балконную дверь, и теперь комната наполнилась мерзким, вязким холодом. Он издевался; то касался толстыми шершавыми щупальцами нежной кожи шеи, оставляя едва заметные синеватые пятна, то нахально лез под рубашку, острым языком буравя кожу.
Холод – да, холод! – он обнимал его за плечи, прижимался колючим лицом ко впалой щеке; бесформенными конечностями зарывался во влажные волосы, царапая и покусывая потрескавшиеся губы.
Густая, как сливки, тишина на мгновение воцарилась в комнате, лишь изредка прерываемая слабым, сиплым дыханием. Тишина пыталась успокоить воспаленные мысли – мысли, воспаленные бесконечными буквами и строчками, вечными моралями и законами, они засыпали в ее объятьях. В противоположность холоду, она теплая. Как летний дождь. Как чашка, в которой секунду назад был кофе. Как голос. Чей-то голос. Знакомый и уже почти горячий – немного резкий, впрочем, как и обычно.
Для подобного времени суток было точное название – оно витало в студеном воздухе, уподобляясь желтым лентам, огораживающим место преступления, оно впитывалась в хрупкие запястья, образуя некое подобие стигмат. Но такой символ святости сейчас был абсолютно не к месту.
Веки тяжелеют сами по себе, закрываются, и, тут же мгновенно становясь легкими, будто крылья бабочки, с легкостью раскрываются. Воспаленные глаза слезятся, при каждом моргании обжигаясь ноющей болью. Он сильный, он сможет. Он не будет спать.
Если он заснет, все повторится вновь. И он вновь ничем не сможет помочь. В его силах – держать слабеющую руку, прижимать к себе бьющееся в судорогах тело. Он больше ничего не может. Ничего!
Он встал, сбросив с себя аморфное тело холода. Пошатнулся, рухнул обратно на кровать – собрав всю волю в кулак, встал вновь; покачиваясь, пошел прочь из комнаты, передвигаясь почти по стенке. Мерзлый паркет казался скользким и почти ледяным – он будто бы двигался под ногами, норовя сбить его с ног, которые, в свою очередь, и так дрожали и подкашивались при каждом шаге.
Он оступился, рухнув на пол; попытался ползти, но только царапал длинными ногтями паркетное дерево. Перед глазами поплыли тусклые радужные пятна – столкнувшись вместе, они образовали четкую картинку...

by Otto. Я посмертно ему благодарен за это.

Сегодня какой-то день фейлов. Неудача за неудачей, я устала, как ездовая собака. Мне стало противно ездить в метро.

Раньше поездка в метро была для меня каким-то ритуалом. Я не прыгала у дверей с мыслью "бля, ну скоро будет эта чёртова станция?". Это некий ритуал причёсывания мыслей и впечатлений. Спокойно сажусь, включаю музыку и копаюсь, копаюсь, копаюсь в своей голове под мерный стук колёс. Помогает, кстати, становится легче.

Сегодня же мне стало похуй абсолютно на всё.

И была лишь одна мысль: "где же эта ёбаная станция?"

Настроение сейчас - БЛЯТЬ!

Отвратительное чувство.

БЛЯ БЛЯ БЛЯ БЛЯ БЛЯ БЛЯ БЛЯ БЛЯ БЛЯ!!!!!!!!!!!!!!!!!

Эта дрянь гложет меня постоянно. Б-же мой, как мерзко. Чувствую себя гаже некуда.

А главное, сама виновата. И из-за этого мне ещё хуже.

 

В колонках играет - Ginger Inside - Sleeping With Girls

За окном плясали миллиарды маленьких белых мотыльков. Сегодня их особенно много. Это те самые дни, когда зима не кажется такой колючей и холодной. В эти дни с тобой остаётся Надежда на что-то хорошее - она греет тело и душу.
Иногда Надежда сбывается и уступает место Счастью. И тогда ты начинаешь верить в чудеса, верить во всё хорошее, как ребёнок: в Деда Мороза, летающие сани, в снежных фей и волшебство новогодней ёлки. Моё Счастье самое тёплое, самое светлое. Каждый его взгляд и каждое прикосновение - они отпечатываются в сознании, заставляя бабочек в животе перебивать все органы и оседать прямо на сердце.
Артём закурил вторую сигарету. Замёрзшие пальцы дрожали, болели и отказывались двигаться, чуть было начавшая тлеть сигарета намокала и затухала. Это жутко раздражало, но ничуть не портило настроения.

Счастье, где ты?

Он не заметил, как очутился на ёлочном базаре. Снег, запах хвои - ощущение праздника наконец-то пришло и к нему. Он взял в покрасневшую руку мохнатую лапу ели. Она была колючей, но очень мягкой и, казалось, даже тёплой. Продавец - деньги - ёлка - он снова не понимает, где находится. А за спиной пушистая ель. Раздаётся звонок, Артём отвечает. В голову проникает тот самый голос - такой забавный, тёплый и родной, он заставляет забывать про всё вокруг, вновь впуская в брюшную полость сотни белоснежных бабочек.

"Тём, где ты? До Нового года четыре часа, а у нас даже ёлки нет!"

По губам бродила сумасшедшая улыбка, он по-удобнее перехватил мохнатую ель и двинулся сквозь плотные стаи мотыльков в строну дома.
Приятно быть сугробом.

 

С позитивным настроем на платформах по Арбату.
В наушниках White Vodevil.
Их музыка помогает мне отвлечься от суеты и понять, что в жизнь бывает разной и не состоит из депрессняка и слёз.
Никаких подростковых текстов а-ля "нахуй родителей", всё гораздо сложнее и в то же время чуть проще.
Такой творческий настрой. Хочется петь, рисовать и ставить  яркие аватарки.

Yellow sunshine, purple lipstick,
I am something too artistic.

Фрау. Неужели я действительно чем-то на неё похожа? о.о

­

В колонках играет - little BLACK dress - Incantation

Настроение сейчас - Бла.

Моя девочка счастлива и она знает в жизни толк.
Жаль, не могу радоваться вместе с ней.
Да, ей плевать меня, она наверняка даже забыла, кто я, как меня зовут и что я вообще существую.
Но где-то там, на самом дне, в самом центре сердца, в самой глубине души...
Она всегда будет моей девочкой.

Она приходит неожиданно, внезапно,
Она стирает грани всякой красоты.
С ней так легко, но с нею быть опасно.
Она ведь словно ядовитые цветы.

Но кто ты для меня? И я не понимаю,
Как же теперь меня тебе простить.
Я для тебя - никто. А ведь я точно знаю,
Что буду в глубине души грустить.

Она всегда сильна, она всего добьётся.
Её желанье для неё самой - закон.
И не одна слезинка больше не прольётся,
Не вырвется печали тяжкий стон.

Когда ей дождь в лицо, а под ногами слякоть,
Совсем не нужно ей свою судьбу корить.
Она не остановится, не будет плакать.
Ведь эта девочка давно умеет жить.

 

 

Настроение сейчас - *голодный тролль*

Второй день задаюсь вопросом: а нахуя я завела здесь блог? (кстати, ещё в марте, раньше был ещё дневник, он и того старше...)

Здесь тебя никто не читает.
Здесь ты нахер никому не нужен.
Здесь неудобные настройки дизайна.
Здесь по-человечески инфу не почитаешь.
На том же сраном беоне и то удобнее всё.
Там крикнешь "ТОКИО ХОТЕЛЬ ГОВНО" - и тут же набегают толпы хомячков, обрушивая на тебя тонны лютой ненависти. Тролльская еда))
А я и правда ненавижу ТХ)))

Тут я могу хоть обораться, обкричаться, разреветься - никто не придёт.
Это мне и нужно. Определённо.
Моя личная маленькая тюрьма.

Нет, если хочешь - читай. Я не против. Только я пишу обычно непонятный бред и выблевки моего извращённого сознания.

В колонках играет - S.K.D - War Against The Machines
она приходит ударом в кулака в сердце.
она пронзает насквозь самые тонкие ниточки.
она обрывает их, лишая способности двигаться.
она сжимает холодными пальцами горло так сильно,
что перестает струиться дыхание и темнеет в глазах.
она держит в кулаке трепыхающееся тупыми ударами сердце
и сильнее вонзает ледяные ногти в беспомощные сосуды,
высекая искры тупой удушливой агонии.
она превращает приглушенный свет в яркие вспышки,
иссушающие глаза и выжигающие зрачки.
она вытекает из глаз солеными как морская вода слезами
и засыхает на коже едкими пятнами.
она слизывает с тела все тепло,
заставляя его трястись и сворачиваться,
кутаясь в бесполезную ткань. она душит и мнет.
иссушает и выжигает. ее зовут боль. просто боль.
выстрелом в яблочко сердца.

(c) VULGAR
Не перестаю восхищаться этой безумно красивой и талантливой девушкой.

Настроение сейчас - ...

Сегодня.
Glosstorm.
Надеюсь, оторвёмся)))