.

.

Жили – были Старик со Старухой у самого Синего моря. Старик ловил неводом рыбу, Старуха пряла свою пряжу. Говорит как-то Старик Старухе: «Испекла бы ты мне Колобок». Отвечает ему Старуха: «Да я и сама хотела, но вот по сусекам поскребла, по амбарам помела, да муки-то на Колобок не набралось. Иди-ка ты лучше рыбки налови, а не то голодными останемся». Взял тогда Старик невод, да и пошёл к Синему морю. Раз он в море закинул невод – пришёл невод с одною тиной. Он в другой раз закинул невод – пришёл невод с травой морскою. В третий раз закинул невод – почувствовал Старик, что не пустой идёт невод. Тянет он невод, тянет потянет, тянет потянет, вытянул, наконец, невод. А в неводе Колобок. Обрадовался Старик. А Колобок, увидев голодные газа Старика, молвил человеческим голосом: «Не ешь меня, Старче, я тебе песенку спою!». И запел: «Я Колобок Колобок! Я от Чудо-Юдо Рыбы-Кит ушёл, от Садко я ушёл, от Дядьки Черномора ушёл, от тридцать трёх Богатырей ушёл, и от тебя, Старик, уйти немудрено!» Выскочил Колобок из рук Старика, и убежал. Воротился Старик домой ни с чем. И поведал Старухе о случившемся. Стала Старуха браниться: «Дурачина ты, простофиля! Ступай и найди Колобка! Из-под земли достань, в лепёшку разбейся, а Колобка мне принеси!». Делать не чего, снял Старик со стены своё ружьишко, надел валенки, и пошёл Колобка искать. Долго ли он шёл, коротко ли, да притомился, к тому же болячки хронические – стенокардия, подагра и шпоры пяточные уже давно о себе напоминали. Присел Старик под зелёный дуб отдохнуть, сил набраться, да и задремал. Проснулся он оттого, что что-то тёплое ему на лоб закапало. Провёл он рукой по лбу, глядь на руку – «Мать честная!» - кровь на руке! Поднял свои очи Старик кверху, и видит – сидит на ветвях Русалка. «Так вот, кто тут гадит – пакостит, спать не даёт!» - вскричал Старик. Поднялся он, снял ружьишко с плеча, и прицелился в Русаку. « Не убивай меня, Старче! – взмолилась Русалка – Я тебе ещё прихожусь. Дня через три… А сейчас, извини, никак не могу – болею я… по-женски… А коль тебе совсем не в терпёж, то могу сделать минет». «Мин нет – это хорошо!» - сказал старик, и пошёл себе Колобка добывать. Шёл по лесу, шёл, видит – на поляне избушка стоит. «Избушка – избушка! Стань к лесу передом, ко мне задом!» - говорит Старик. Избушка стала. Справил Старик свою нужду, подтянул портки, и говорит: «Избушка-избушка! Стань к лесу задом, ко мне передом!». Избушка повернулась, как ей Старик велел. Подёргал Старик дверь – закрыто. «Сим-Сим, откройся!» - произнёс Старик волшебные слова, двери и открылась. Вошёл Старик в избушку. Глядит - интерьер убогий: стол. стул, кровать, да печка. Полез старик на печь. Не успел задремать, как в избушку вбежали Серый Волк и Красная Шапочка с корзинкой. Поставила Красная Шапочка корзинку на стол, а сама к Серому Волку в кровать. И начали они такое вытворять, что у Старика чуть ум за разум не зашёлся. «Тьфу, на вас, бесстыдники! Глаза бы мои на вас не глядели!» - закричал Старик, спрыгнул с печи, схватил корзинку со стола, и бегом из избы. Пробежав с четверть версты, он остановился, заглянул в корзинку, а там пирожки. Сел Старик на пенёк, взял один пирожок, и только его ко рту поднёс, чей-то голос раздался: «Не садись на пенёк, не ешь пирожок! Неси Бабушке!». «Щас прям!!!» - сказал Старик, и быстренько умял за обе щеки все пирожки. Хорошо ему стало. Ну да расслабляться недосуг – надо Колобка искать. И поковылял Старик далее. Идёт он, идёт, как вдруг – острая боль в паху, да такая, что аж присел Старик, потом холодным покрывшись. Вот-вот сознание потеряет. Да не потерял, однако. Отдышался старик, поглядел сквозь кусты – недалече дорожка виднеется. Пополз Старик к дорожке, думая про себя: «Будет кто по дорожке проходить-проезжать, меня и подберёт». И впрямь, не успел Старик до дорожки доползти, как вдали послышалась песня: «Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету…!», и показалась повозка, запряжённая Ослом. В повозке сидели, как Вы и сами догадались, Вини Пух и Пятачок. Вини Пух погонял Осла его же собственным хвостом. «Help Me!» - закричал Старик, и удивившись самому себе, а точнее своим знаниям английского языка. Несколько фраз по-немецки он знал, так как в войну был полицаем, и от фашистов научился. А вот откуда взялись знания английского – не понятно. Но думать об этом было некогда. «Help Me!» - ещё раз закричал Старик, и его услышали. Повозка остановилась рядом. «Чего расшумелся, Старик?» - спросил Вини Пух. «Да вот, занемог, нету мочи идти… Может где лекарь поблизости есть?» - ответил старик стоная. «Нормальных докторов в наших краях не осталось. Есть только Айболит, так он только скотину лечит» - сказал Вини Пух. «В моём положении выбирать не приходится… Отвезите меня к Айболиту, пожалуйста…» - ещё громче стоная молвил Старик. Вини Пух и Пятачок помогли Старику взобраться в повозку. Вини Пух стеганул Осла хвостом, и повозка тронулась. Через некоторое время показалось неказистое, перекошенное здание клиники доктора Айболита. Сам доктор стоял на крыльце и посасывал козью ножку. Точенее это была не козья, а козлиная ножка, а ещё точнее – ножка Серого Козлика. Вини Пух и Пятачок сняли Старика с повозки, усадили у крыльца, а сами продолжили свой путь. «Ну и что же с тобой, Старик приключилось?» - спросил Айболит, подойдя к Старику, и на старика приятно пахнуло ранее хорошо знакомым, а ныне почти забытым сладковатым запахом ржаной самогонки. «Да вот, мил человек, яйцо прихватило… Болит так, что мочи нет… терпежу не осталось…» - «Правое? Левое?» - «Единственное….» - «???… Не по-ооонял…» - брови Айболита взметнулись кверху. «Да что тут понимать-то… Одно оно, яйцо-то у меня… Давно ещё, при царе Горохе быть может, снесла мне Курочка Ряба яичко… напрочь снесла… А какое не помню уже – старый стал…» - «Ну, пойдем, поглядим на твоё яйцо – сказал добрый доктор Айболит. Он помог Старику дойти до кабинета, где осмотрев и ощупав дедово яйцо, произнёс: «Подозреваю острый орхит, но для уточнения диагноза нужно рентген сделать». – «А это не опасно?» - забеспокоился Старик. «Для тебя уже нет» - многозначно заметил Айболит. Сделав рентгеновский снимок яйца Айболит удалился в проявочную. Когда он вышел оттуда Старик, несмотря на своё слабое уже зрение, заметил на лице доктора озадаченность. «Ну…? Что…? Это конец…?» - дрожащим от волнения голосом спросил Старик. «С концом у тебя всё в порядке. Дай Бог каждому такой конец. А вот с яйцом проблема – игла у тебя в яйце застряла. Она-то тебе боль и причиняет. Да вот откуда она там взялась?» - «Вот ссссука! Старуха моя виновата, не иначе! Змея подколодная! Вечно вязание и шитьё своё по избе поразбрасывает! Сколько раз говорил ей, чтоб прибирала всё на место, а ей хоть кол на голове теши! Вернусь домой – порешу гадину! – разошёлся было Старик, но вдруг осёкся, и тихо уже произнёс – Вернусь… А ежели нет? Что со мной будет, доктор? Делать-то что с яйцом?». «Ясный пень – операцию делать. Других способов помочь тебе наука наша ещё не придумала. И чем скорее, тем лучше!» - ответил Айболит. «Последнее яйцо потерять?! Да ни в жисть! Уж лучше сразу в могилу!» - вновь разошёлся Старик. «Обижаешь ты меня, Старче! Я ведь не твоя курица, чтобы яйца тебя лишить, последнего к тому же. Мошонку разрежу, затем – яйцо, иглу из яйца выну, и всё зашью. Делов-то часа на пол, не более» - «Ну так режь, не тяни!» - «Да я-то разрежу, без проблем. Есть только одна закавыка – наркоз дать не смогу. Нет ни эфира, ни закиси азота… Вторая неделя пошла, как не привозят…А без обезболивания, без наркоза – сомневаюсь я – доживёшь ли ты до конца операции, не загнёшься ли от шока болевого…» - сказал Айболит. Наступило тягостное молчание. Вдруг Старик своими сильными руками рыбака схватил сухонькую руку Айболита, и притянул его к себе так, что щёки обоих оказались почти рядом. «Ты это… ты… ты ведь славный… ты мне, мил человек, сразу приглянулся… и пахнет от тебя так, что тепло по телу льётся...» - зашептал Старик в ухо Айболиту. « Э!!! Да ты что!!! Я доктор, не какой-нибудь там тебе… пидор…!!!» - вырываясь из цепких объятий Старика закричал Айболит, но, посмотрев на то, что находилось рядом с яйцом Старика, уже тихо, однако с возбуждением в голосе произнёс – А впрочем…». « Ты, доктор, мне того… ты мне перед там, как резать, налил бы хоть стопочку своей ржаной самогоночки… Она бы меня и успокоила, и боль сняла» - попросил Старик. «Вот ты о чём…» - смутился Айболит. Он подошёл к стеклянному шкафу, и достал из него набор инструментов, два стакана и початую бутыль с самогоном. Айболит разлил самогон по стаканам, и они со Стариком молча выпили. Затем доктор вымыл руки, произнёс: «Ну, с Богом!», и приступил к операции. Через полчаса, как и предполагал Айболит, операция была завершена. Швы были наложены, была наложена и повязка. Правда, во время операции, не евший несколько дней ничего, кроме пирожков, и давно уже не пивший самогона Старик наложил на стол, но это была единственная ложка дёгтя в бочке мёда. «Вот, держи на память!» - сказал Айболит Старику, протягивая ему уже поржавевшую за время пребывания в яйце иглу. Старик взял её, и поглядев на этот источник своих страданий некоторое время, со словами: «Да будь ты проклята!» переломил иглу. За окнами клиники в небе замелькали миллионы, да что там миллионы – миллиарды молний, способных, казалось бы, спалить эту бренную землю дотла. Вслед за этим раздался сильнейший, едва не разрывающий барабанные перепонки грохот. Но, даже сквозь этот грохот отчётливо слышался наполненный болью и страданием, леденящий душу крик, нечеловеческий крик. Затем всё стихло, молнии исчезли. Но тишина продлилась недолго. Воздух наполнился музыкой. Это звучала «Ода Радости». Послышались голоса. Множество голосов. Но все они кричали одно: «Кащей умер!!! Умер проклятый мучитель!!! Сдох убийца!!!». Старик и Айболит переглянулись. Старик никогда не читал книжек, но верил в сказки, Айболит же, напротив – в сказки не верил, но книжек прочитал не мало. « Смерть Кащея в игле, а игла в яйце» - вспомнили они одновременно, и поняли, какое чудо произошло, а поняв, бросились друг другу в объятия. Слёзы радости струились по их щекам, но они не стеснялись этих слёз…

Эпилог
В мире воцарилось спокойствие. Старик остался жить с Айболитом, а глупая, жадная и неряшливая старуха осталась доживать свои дни хоть и у Синего моря, но у разбитого корыта…

(с) S_C_O_R_P_I_O_N

Однажды, один старый шаман собрал свое племя у костра и сказал:
"Послушайте старинную сказку, которая показывает, на что-то из того, про что нельзя рассказать, и рассказывает про то, на что нельзя указать".
Пока все пытались понять смысл, того, что они услышали, шаман раскурил трубку и начал свой рассказ:

Поехала одна мама со своим сыном на юг отдыхать. Долго ли, коротко ли, добрались до щели в горах, расставили палатку, живут.
Пошел, однажды, мальчик погулять по лесу и встретился ему енот. Мальчик кричит еноту: "Уходи прочь с дороги!". Енот и не подумал уходить, встал на задние лапы и страшно завращал своими глазищами. Мальчик испугался и убежал.
Прибежал мальчик к своей маме, рассказал ей про свою встречу с Енотом и заплакал.
- Почему ты плачешь? - спросила мама.
- Мама, кто трусливее, я или енот?
- Конечно ты, Енот тебя не испугался, а ты его испугался.
Мальчик заплакал еще сильнее.
- Тебе осталось только одно, найти енота, убить, и съесть его сердце, - странным голосом сказала мама.
Мальчику взял свой складной ножик, бутылочку с кока-колой и пирожок, положил их в свой рюкзачок и пошел в лес. Бродил мальчик по горам, бродил, и нашел берлогу енотов. Посветив фонариком он увидел, что в берлоге сидит Енот со своей енотихой и маленьким енотиком.
- Ты меня напугал, теперь я стал трусливее Енота, поэтому я должен тебя убить и съесть твое сердце, - крикнул мальчик.
- Да, я поступил неправильно, зря я вращал глазами. Что же, убивай меня, я не буду сопротивляться, - сказал енот, откинувшись на спину.
Мальчик достал ножик, убил Енота, вырезал у него сердце и съел.
После этого он радостно пошел домой, весь перепачканный в крови енота. Hо радость его быстро сменилась на зависть. "Какой добрый Енот, дал себя убить, чтобы исправить свою вину. Какой злой я, убил Енота только для того, чтобы стать чуть-чуть храбрее", - подумал он с горечью.
Прибежал мальчик к своей маме, рассказал ей про свою встречу с Енотом и заплакал.
- Почему ты плачешь? - спросила мама.
- Мама, кто добрее, я или Енот?
- Конечно Енот, он дал себя убить, а ты не дал себя убить.
Мальчик заплакал еще сильнее.
- Тебе осталось только одно, найти семью Енота, и помогать воспитывать его ребенка, - странным голосом сказала мама.
Мальчик пошел в лес и стал жить вместе с Енотихой, добывать еду, убирать берлогу. Через месяц он сам превратился в Енота, а его мама уехала домой, потому что ее отпуск закончился.
Однажды пошел Мальчик-Енот за едой для енотика и повстречал другого мальчика. Мальчик кричит Мальчику-Еноту: "Уходи прочь с дороги!".
Мальчик-Енот и не подумал уходить, ведь он стал храбрый, как Енот. Мальчик-Енот встал на задние лапы и страшно завращал своими глазищами. Мальчик испугался и убежал.
Прибежал мальчик к своей маме, рассказал ей про свою встречу с Енотом и заплакал.
- Почему ты плачешь? - спросила мама.
- Мама, кто трусливее, я или енот?
- Конечно ты, Енот тебя не испугался, а ты его испугался.
Мальчик заплакал еще сильнее.
- Тебе осталось только одно, найти Енота, убить, и съесть его сердце, - странным голосом сказала мама.
Мальчик взял свой складной ножик, бутылочку с пепси-колой и ватрушку, положил их в свой рюкзачок и пошел в лес. Бродил мальчик по горам, бродил, и нашел берлогу енотов. Посветив фонариком он увидел, что в берлоге сидит Мальчик-Енот.
- Ты меня напугал, теперь я стал трусливее Енота, поэтому я должен тебя убить и съесть твое сердце, - крикнул мальчик.
- Ух-ты, какой хитрый. Я сам тебя убью.
Убил Мальчик-Енот мальчика, и сам съел его сердце. Как только он это сделал, так сразу и превратился в мальчика. Пошел бывший Мальчик-Енот, теперь просто мальчик, к маме того мальчика, которого он убил, и, притворившись ее сыном, сказал:
- Мама, я убил Енота, и теперь я такой же храбрый, как Енот.
- Ты врешь, ты не мой сын, а я не женщина, я жена Енота которого ты убил, чтобы стать храбрым как Енот. И не мальчика ты убил, а моего старшего сына Енота! - воскликнула женщина, превратилась в Енотиху, убила мальчика и съела его сердце. Как только она это сделала, так сразу же превратилась в мальчика.
Hа следующий год поехала одна мама без сына на юг отдыхать. Долго ли, коротко ли, добралась до щели в горах, расставила палатку, живет.
Вдруг, ни с того ни с сего, приходит к ней мальчик и говорит:
- Здравствуй мама, я воспитал маленького енотика, теперь я такой же добрый, как Енот.
- Врешь ты все, никакой ты не мальчик, а Енотиха которая убила моего сына, за то что он убил твоего мужа и старшего сына. И никакая я не женщина, я жена Зайца, которого убил Енот, чтобы стать таким же быстрым как Заяц. И никакого моего сына ты не убивала, ты убила своего младшего сына, которого я превратила в мальчика, чтобы он убил своего отца и старшего сына, - женщина рассмеялась, превратилась в зайчиху и убила енотиху.

Шаман закончил свой рассказ, огляделся по сторонам и сказал: "Так добро снова победило зло". Потом убрал свою трубку в расшитый бисером чехол и шел к себе в вигвам, буркнув: "Карма отличается от кармана турбулентностью". Вождь растолковал: "Он хотел сказать, что Енотов есть нельзя - нечистые звери", и ушел спать. Главный повар сказал: "Вы слышали? Hа этой неделе нельзя есть".
Все люди подумали: "Hичего себе их вставило", но вслух ничего не сказали, а похлопали в ладоши и пошли спать.

Она стояла за прилавком, торговала картофелем и ждала своего Принца.
Она понимала, что шансов на то, что Принц придет покупать картошку в ее овощной магазин, ничтожно мало, но Надежда, как известно, умирает последней. Именно Надежда. Потому что, надеятся на то, что сегодня ее отпустят с работы на час раньше – это надежда. А надеяться на то, что к ней придет Принц – это таки Надежда с большой буквы Н.
Девчонки из магазина, где продавались короны, скипетры, белые кони и прочая утварь для Принцев хвастались, что в день видят до 3-4 Принцев. Утверждали, что Принцы, в основной своей массе, хамовитые и прижимистые, но Она не верила им и свято верила, что однажды откроется дверь и войдет Принц.
- А что у вас картошечка? Вкусная? – спросит он.
- Очень. – смущаясь прошепчет она – Белая внутри. Варится быстро. Не порченная.
- Ой ли? – игриво спросит у нее Принц – Все так говорят. А как купишь – уже мясо в кашу, а картошка все хрустит.
- Да как же вам не совестно такое говорить. – все так же тихо прошепчет она, пунцовая от смущения и радости – У нас картошечка - одна к одной вся. Ирга! Сорт такой.
- Ну взвесьте килограмма 4. – скажет принц, оторвет глаза от картофеля и увидит Ее.
- Бог ты мой! – скажет Принц пораженно, протягивая авоську – Я такую как Вы всю жизнь искал. Что и красива была, и скромна... И в картошке чтоб разбиралась. Вы ведь в картофеле разбираетесь?
- Не только в картофеле. – с волнующей хрипотцой в голосе скажет Она – В любых овощах. На глаз могу определить качество. Не подумайте, что хвастаюсь... Просто работа у меня такая.
- Вы – Мечта моя! Я теперь с вами ни за что не расстанусь! Пойдемте со мной!! – умоляющим голосом скажет Принц – У меня тут белый конь недалеко припаркован.
И тогда они уйдут из опостылевшего ей магазина варить картошку и дальше все будет просто замечательно..
Но дни шли, а Принца все не было. «Что они картошку не едят что ли?» - возмущалась Она про себя.
Читатель совершенно справедливо ожидал фразу, начинающуюся с «И вот, в один прекрасный день..», потому что:
И вот, в один прекрасный день, отворилась дверь и вошел Принц. Она сразу догадалась, что это Принц. Потому что он: во-первых был в короне, во-вторых у него на груди был бэдж, на котором крупным шрифтом было написано «Коля.Принц». Глаза его встретились с ее глазами и Коля-Принц остолбенел.
- Майгад! – прошептал он – Я такую как вы всю жизнь искал.
- У нас картошечка замечательная! – прошептала Она – Будете брать?
- К черту картошку! – отмел Принц – Какая грудь, какие ноги!! Какие глаза!! Пойдемте со мной! У меня тут конь неподалеку припаркован....
- Пошел вон!! – сказала она с ненавистью, ощущая как в агонии бьется Надежда – Всю мечту обломал, самозванец! Вооон!!

Жила-была одна девочка. Она была совсем лысая. Чтобы зря не пугать людей, она носила рыжий парик. За это ее прозвали Красная Шапочка. Она была круглая сирота. Потому что мама занималась только собой, а папа занимался то мамой, то другими тетями день и ночь. Правда, у Красной Шапочки еще была бабушка, но лучше бы ее не было. Потому что она каждый день требовала принести пирог и вынести горшок, и все, ничего другого она не делала. И вот как-то раз Красная Шапочка собралась печь пирог — а не из чего. Мука кончилась, масло кончилось, мама сказала, что ей плевать, а папа плюнул за маму, за себя и пошел по тетям. Кстати, не дошел. Упал с обрыва в море и утонул. Там рядом были водолазы, но спасать не стали, потому что папины тети — это были их жены. Зато приплыли акулы. И стали папу кусать, в том числе туда, куда бы он совсем не хотел. И к тому же на море поднялся шторм. И папу сильно било то ногами в дно, то головой в буй. Ну, а Красная Шапочка кое-как вышла из положения и испекла не то чтобы пирог, а макет. Из подручных материалов. И понесла бабушке. Через лес. Потому что бабушка еще бывала иногда буйная и после выписки из психушки ее поселили в глухом лесу. Из которого сразу же ушли все звери. Кроме волка. Он остался, потому что Красная Шапочка носила бабушке пирог каждый день, он через день ее грабил и поэтому жил неплохо. В общем, только Красная Шапочка за ворота вышла, только первые пятнадцать километров по лесу прошагала — он тут же из-за дерева выскочил, отобрал, сожрал и стал переваривать. Естественно, сразу же запор. Пирог ведь не из муки. Из цемента. И сразу без перехода понос. Пирог ведь не на масле. На солидоле. Короче, все нормальные процессы у него нарушились, ненормальные начались. Он быстренько в кусты побежал — а там бабушка. А бабушка, надо сказать, была еще и токсикоманка. Нетрадиционной ориентации. Она пила много пива, кваса, воды, потом свешивалась вниз с балкона, и ей ударяло в голову. Естественно, они с волком сразу же подружились. И даже вместе легли в кровать. Посмотреть хоккей. Но тут пришли водолазы. Они в море просто лазили, ничего не делали, но на суше подрабатывали охотой. А тут волк, и довольно целый. Они выстрелили из ружья, попали в бабушкин телевизор, пошла рябь. Бабушка с волком кинули на пальцах, кому лезть на крышу поправлять антенну, выпало бабушке. Она полезла на крышу, водолазы крикнули "Стой! Кто идет?", бабушка от испуга свесилась, и ей ударило в голову. В принципе, рассказывать больше нечего, ружье она им об них же и сломала, ровно напополам, и двумя половинками их долго била. А одного бить не стала, чтобы было кому починить антенну. Он починил, телевизор заработал, но хоккей уже кончился, и были новости, в которых сказали, что папа у Красной Шапочки утонул, потому что во время шторма его тело прокусили акулы. Вот, собственно, и все. Красная Шапочка посмотрела на себя в зеркало и увидела, что она — идеально круглая сирота. Потому что мама на самом деле была приемная, бабушка приблудная, а волк — одичавший городской пудель. А охотники водолазы. А пирог не настоящий. Он как раз в это время начал появляться из волка. Из того места, из которого он, собственно говоря, его ждал. И тогда Красная Шапочка встала и пошла к морю. А там был шторм, и акулы плавали очень близко, но она не испугалась, потому что надела купальную шапочку задом наперед и не видела ничего. И прыгнула со скалы. Но там мелко, поэтому пришлось еще проползти. И мама тоже прыгнула. Потому что к мокрому телу лучше прилипает загар. А бабушка прыгнула за компанию. А волк не прыгнул, а просто спустился и окунулся, потому что это все не его забота, а его забота — это вытащить пирог полностью. А в воде это сделать легче, потому что там водолазы, они помогут. В общем, тем все и кончилось. Все зашли в море и достали из воды папу. Он был совсем лысый. Потому что немолодой. И очень скупой. Поэтому, лежа на дне, экономил воздух, не захлебнулся и ждал, когда его придут вытащить. И Красная Шапочка посмотрела в воду и увидела, что она круглая, но не сирота, а просто очень толстая и крупная девочка. И вся в папу. Такая же лысая и скупая. На эмоции. Просто пожала руку и отошла. А мама обняла папу очень сильно и наверняка б задушила, если б он не умел так хорошо экономить воздух. А бабушка от радости залезла на скалу, свесилась, но в голову не ударило, потому что иногда ударяет, иногда нет. А волк без пирога стал весить меньше и всплыл. А водолазы отдали пирог акулам, те надкусили, сломали зубы, стали беззубые и лояльные. Никого больше не кусали, только смотрели и тихо шамкали. Матом. А Красная Шапочка, мама, папа, бабушка, волк, водолазы и пирог стали жить-поживать и добро наживать, и тут же пропивать, и снова наживать, и опять бухать, и опять... Ну, в общем, вот такая бессмысленная история.

Автор: Евгений Шестаков

… Алиса никогда не видела такой странной гусеницы.
Гусеница лежала на шляпке огромного гриба, и была просто огромная.
- Добрый день! - промолвила Алиса.
- Кто… Ты… ??? - протяжно произнесла гусеница.
Гусеница курила большую трубку. Выпуская с каждым, словом клубы дыма. Сладкие и мохнатые они поднимались вверх, завиваясь и путаясь сами в себе, уносимые легким теплым ветерком.
«А может мне тоже покурить?» - подумала Алиса…

… И больше она не думала не о злобной и гламурной королеве, не о слабохарактерном мазохисте короле, не о мажоре шапочнике с его маргинальным кроликом, не даже об эротичной улыбке старого чеширского педофила… ОНА ВООБЩЕ БОЛЬШЕ НИ О ЧЕМ НЕ ДУМАЛА…
…До самого утра…
…пока не проснулась…
…от нестерпимой головной боли…
…в однокомнатной квартирке…
…на окраине Салтовского жилмассива…
…Рядом лежал забычкованный в меховом тапке косяк… и книжка «Алиса в зазеркалье», заложенная в самой середине уже ставшим подсыхать куском салями…
- А..ХУ...ЕТЬ! - промолвила Алиса, нащупав у себя полное отсутствие груди, член в джинсах и трехдневную щетину...

- Бл@…, завязываю! - в очередной раз клялся он себе…

Автор не известен

Неизвестный Т. курил трубку. Трубка была старой, можжевелового дерева. Однако дым, который клубился над головой Неизвестного Т., не был табачным. Неизвестный Т. Курил воспоминания.
Воспоминания курились легко и приятно. Они плыли над землёй, весело перешёптываясь друг с другом, иногда переплетаясь и наслаиваясь одно на другое, иногда – разлетаясь. Толстые совы удивлённо разглядывали их, а воспоминания, хихикая, проскальзывали у них между перьев.
Ровно в двенадцать по полуночи Неизвестный Т. гасил трубку. Он осторожно вытряхивал пепел воспоминаний на землю, и тот немедленно давал побеги. Под ногами у Неизвестного Т. распускались ночные грёзы. Он тихо-тихо спрыгивал с дерева, собирал их в корзинку, а потом молча, словно облако, взлетал над спящим лесом.
Словно гигантская тень нёсся он между деревьями, невидимый и неслышный, рассыпая бледные цветы снов, которые, коснувшись спящих, вдруг вспыхивали яркими огоньками.
А Неизвестный Т. Летел дальше, дальше, дальше…
Когда корзинка пустела, Неизвестный Т. хлопал в ладоши. И волшебные огоньки, невидимые обычным глазом, вспыхивали над лесом.
Часы Жизни начинали считать новый день.

Автор: ЖеКа Синепупырчатый

Одному еврею три раза подряд снилось, что его счастье ждет его на мосту. И вот он, надеясь найти клад, пошел к мосту, но ничего там не нашел, хотя не один раз прошелся по мосту, высматривая клад.
Сторож моста спросил, что, мол, ты ходишь взад и вперед по мосту. Тут наш еврей рассказал ему про свой сон.
Смеется над ним сторож:
- Пхе... Пустая вещь сны. Вот сегодня я в будке вздремнул и снилось мне, что я нашел клад в твоей печке.
Услыхал еврей слова сторожа, побежал домой, велел жене принести топор и начал ломать печку, а жена сокрушается: виданное ли это дело, чтобы исправную печь ломать из-за вздорного сна?
Разбирает еврей печь кирпич за кирпичом, и вдруг топор наткнулся на металл. Дрожащими руками еврей вытащил из-под обломков чугунок, доверху набитый золотыми монетами.

Было у Наташи две конфеты. Потом она одну конфету съела, осталась одна конфета. Наташа положила конфету перею собой на стол и заплакала. Вдруг смотрит - лежит перед ней на столе опять две конфеты. Наташа съела одну конфету и опять заплакала. Наташа плачет, а сама одним глазом на стол смотрит, не появилась ли вторая конфета. Но вторая конфета не появлялась. Наташа перестала плакать и стала петь. Пела, пела и вдруг умерла.
Пришел Наташин папа, взял Наташу и отнес ее к управдому.
- Вот, - говорит Наташин папа, - засвидетельствуйте смерть.
Управдом поодул на печать и приложил ее к Наташиному лбу.
- Спасибо, - сказал Наташин папа и понес Наташу на кладбище.
А на кладбище был сторож Матвей, он всегда сидел у ворот и никого на кладбище не пускал, так что покойников приходилось хоронить прямо на улице. Похоронил папа Наташа на улице, снял шапку, положил ее на том месте, где зарыл Наташу, и пошел домой. Пришел домой, а Наташа уже дома сидит. Как так? да очень просто: вылезла из-под земли и домой прибежала. Вот так штука! Папа так растерялся, что упал и умер.
Позвала Наташа управдома и говорит:
- Засвидетельстуйте смерть.
Управдом подул на печать и приложил ее к листку бумаги, а потом на этом же листке бумаги написал: "Сим удостоверяется, что такой -то действительно умер".
Взяла Наташа бумажку и понесла ее на кладбище хоронить. А сторож Матвей говорит Наташе:
- Ни за что не пущу.
Наташа говорит:
- Мне бы только эту бумажку похоронить.
А сторож говорит:
- Лучше не проси.
Зарыла Наташа бумажку на улице, положила на то место, где зарыла бумажку, свои носочки и пошла домой.
Приходит домой, а папа уже дома сидит и сам с собой на маленьком бильярдике с металлическими шариками играет. Наташа удивилась, но ничего не сказала пошла к себе в комнату расти. Росла, росла и через четыре года стала взрослой барышней. А Наташин папа состарился и согнулся. Но оба как вспомнят, как они друг друга за покойников приняли, так повалятся на диван и смеются. Другой раз минут двадцать смеются.
А соседи, как услышат смех, так сразу одеваются и в кинематограф уходят. А один раз ушли так и больше не вернулись. Кажется, под автомобиль попали.

Было у царя полцарства, а остальные полцарства - у его сыновей. Созвал он их как-то, дал им пачку толстую бумажную и говорит: "А ну-ка, добры молодцы, кто порвет пачку, тому я полцарства подарю!". Но сколько не пытались сыновья порвать пачку - так и не смогли, уж больно толстая оказалась. Тогда царь развязал пачку и говорит: "Не вышло целиком - попробуйте по листочку". Кинулись сыновья на листочки и вмиг всю пачку разорвали. "Вот и запомните, - сказал царь - три истины: что не выходит сразу - выйдет постепенно, что не под силу самому - сделается сообща, что не берется силушкой - возьмется хитростью да смекалкою. Поняли?" - "Поняли!" - кивнули сыновья. Обнял царь сыновей и засмеялся радостно: "Да ничего вы не поняли! Вы ж только что порвали свой пакет контрольных акций и царство стало полностью моим!".
Тут и сказке конец и сыновьям конец...

Однажды ёжики решили съездить на экскурсию. В Ад. Всем известно, что ада не существует. Но ёжиков это не останавливало. Ёжики – они ж решительные. И с иголками. Если чего-то нет в природе – им это не помеха. Всё равно найдут. Хуже налоговой. Те хоть люди, им что-то объяснить можно, поплакать на плече. А эти – звери. Им плевать.

В ворота Ада постучали. Чёрт, отвечавший за вход, хлестнул по ноге хвостом, и отдвинул заслонку смотрового окошка.
- Кто там? – сонно спросил он. И встрепенулся. За воротами никого не было.
- Ёжики, - ответили ему.
- Какие ёжики? – не понял чёрт.
- На экскурсию.
- Какую экскурсию? – занервничал чёрт.
- Обзорную. По Аду, - сказали из-за двери.
- А зачем вам экскурсия? - удивился чёрт.
- Нада, - уклончиво ответили ёжики.
- А у нас обед, - обрадовался чёрт. – Так что закрыто. И вообще, день сегодня не экскурсионный. И неделя. И месяц.  -- Затем подумал, почесал затылок хвостом. – И год! – добавил он. И захопнул окошко.
- Мы же всё равно войдём, - предупредили ёжики. – Вы уж лучше по-хорошему, откройте.
- Ни за что! Не войдёте вы! Наши ворота даже динамит не всякий возьмёт!
- Ну, это зависит от количества динамита, - сказали за воротами.
…Когда чёрт летел по воздуху, он очень, очень некультурно выражался. Но было уже поздно.

По развалинам Ада бегали и фотографировались ёжики. Немногие уцелевшие черти сидели на обломках и тихонько жалели грешников. Они понимали, что Ад только начинается. И в этот раз он будет Настоящим. Ведь ёжики не терпели полумер и ко всему относились очень серьёзно.

Жила на свете одна Глупая. Она смотрела на мир через два глаза, и в каждом из глаз жила Любовь. Любви было очень много, и все, кто проходил мимо глаз, оказывались обрызганными ею. Глупая любила всех людей и верила, что они тоже любят друг друга. И глаза у нее были всегда ясные и спокойные – зеленые с карими лучами.
Однажды Глупая увидела Мальчика. Мальчик был хрупкий и изящный, как цветок. У него тоже были большие глаза – зеленые с карими лучами. А еще у него были тонкие руки и сердце в оправе из ребер. В сердце жила Боль. Боли было тесно в сердце у такого изящного Мальчика, и она пыталась выбраться наружу. Она смотрела его глазами и говорила его языком. Мальчик пытался избавиться от своей Боли и отдавал ее всем по кусочкам. Люди сердились и прогоняли Боль обратно. Боль возвращалась в Мальчика и делала ему еще больнее. Тогда Мальчик брал сигарету. Он выпускал дым, и все остальные тоже выпускали дым. Дыма становилось много, и сквозь него не было видно Боли в глазах у Мальчика.
Глупая не курила, поэтому она умела видеть сквозь дым. Она увидела, что Мальчику больно и захотела ему помочь. Глупая была глупая. Она думала, что если Боль уйдет от Мальчика, то в его глазах тоже поселится Любовь. Глупая очень-очень захотела помочь Мальчику и решила забрать всю Боль, а вместо нее поселить Любовь. Но Мальчик испугался и Любовь выбросил. Любовь вернулась к Глупой, а вместе с ней пришла и Боль.
И теперь у Глупой есть и Боль, и Любовь. Она выгуливает их по ночам и поет им песни. А когда она видит Мальчика, закрывает глаза, чтобы не задеть Болью, потому что Боль и Любовь – это одно и то же.

(автор - Нюшка)

 

.

Шел солдат с кавказской войны. Ать-два, ать-два! Ать - и нашел золотую зажигалку "Zippo". Решил солдат по такому случаю закурить, вынул кисет с "Marlboro". Только чиркнул зажигалкой - перед ним как из-под земли появились три собаки: пит, бультерьер и пит-бультерьер. И глаза у всех собак - как ячменные зернышки. А с ними мужик - одет богато, подстрижен коротко, а в руке держит небольшой ранец, набитый деньгами. "Hе видел ли ты, солдат, - спрашивает, - моей зажигалки?"
Хоть и жалко было, но отдал солдат мужику зажигалку "Zippo", потому как понял, что выполнят собаки любое желание своего хозяина... Вот так мужик снова нашел свое счастье, а солдат пошел своей дорогой - в военкомат, спросить, нет ли где другой войны. Ать-два, ать-два...

Разинул однажды дед варежку. Бежала мимо мышка, увидела разинутую варежку, забралась внутрь и стала в ней жить. Пробегал мимо заяц. Увидел разинутую варежку, остановился.
- Ты кто? - пропищала мышка.
- Я - зайчик-побегайчик. А ты кто?
- А я - дед, - сказал дед. Закрыл варежку и пошел себе.

Жил Витька в слободе, а хотел жить на авеню. Достаток любил. Если где яблочков уворует - одно батьке отдаст, а сам сто съест. А потом опять одно батьке отдаст, а сам сто съест. Поэтому все мальчишки слободские тощие были, а Витька был жирный. А он хотел быть жирный, чтоб на авеню можно было. Страшно Витька на авеню хотел жить - извёлся весь! Во сне даже видеть начал, будто по авеню на новом коне в красных штанах ездит. Да ещё валенком коня по глазам стучит, а штанами за заборы зацепляется: мол, не жалко ничего - у меня, мол, ещё сто новых коней есть и сто красных штанов!
Совсем Витьку сны припёрли. Стал Витька у батьки проситься, чтоб из слободы на авеню переехали.
- Айда, - говорит, - батька, на авеню! В достатке заживём! Морковь жрать будем! Авоськами!
А батька водочку пьёт, головой качает:
- Куда ж тебе, Витька, морковь жрать? Ты ж вырастешь с моркови. Польт не напасёшься!
Витька злится, конечно, что батька пользы не понимает. А всё свой гнёт:
- Айда, мол, на авеню! Там ванну дадут - шею мыть будем! С одеколоном!
Батька водочку пьёт, ухмыляется в ответ Витьке:
- Я мужик чистоплотный! Мне дождя хватает. А ты, Витька, курить лучше б выучился - соседские-то уж курют все!..
Сказал так - и в трактир пошёл. Друзей бить.
А Витька в кровать бегом - скорее сон глядеть про нового коня и красные штаны. Вторую серию.

Едет мужик чеpез лес, а навстpечу ему медведь: - "А ну, мужик, я тебя заломаю!" - "Hе тpонь меня, Миша, лучше иди ко мне в долю!" - "А что мне в том пpоку?", спpашивает медведь. - "А вот посею я на поляне pепу, сам возьму токмо коpешки, что в земле, а тебе все веpшки достанутся!" - "Ладно", говоpит медведь, "но коли обманешь, в лепешку pаздавлю!" Усмехнулся мужик, и пошли они pепу сеять: медведь желуди давит - мужик в pомашки плюет, медведь слепней гоняет - мужик матом pугается, медведь деpевья шатает - мужик боpоду чешет. Два идиота! Так ничего и не вышло.

Украла как-то лиса у мужика целый воз рыбы. Сидит-объедается. А из лесу выходит голодный волк. "Лиса, дай рыбки!". "Пойди да сам налови", -отвечает лиса. "А как? У меня и удочки-то нет", - говорит волк. "У меня тоже нет, - сказала лиса, - а я хвост в прорубь закинула, вот на него и наловила." "Вот спасибо за идею!" - обрадовался волк, оторвал лисе хвост и пошел на рыбалку.

Жили-были сестрица Аленушка и братец Иванушка. Аленушка была умная да
работящая, а Иванушка был алкоголик. Сколько раз сестрица ему говорила - "Hе пей, Иванушка, козленочком станешь!" Hо Иванушка не слушал и пил. Вот как-то раз купил он в ларьке паленой водки, выпил и чувствует - не может больше на двух ногах стоять, пришлось на четыре точки опуститься. А тут как раз подходят к нему волки позорные и говорят: "Hу что, козел, допился?" И так надавали ему по рогам, что он отбросил копыта. А сестрице Аленушке досталась его квартира, потому что добро всегда побеждает зло!

Дальше курсирует Колобок. А тут ему в оппозиции — Медведь — экстраординарный индивидуум неурбанизированных территорий. "В какой тенденции курсируешь?" А Колобок реагирует в привычном модусе: "Я реквизирован как таковой из экстремального минимума и сфабрикован как сфера гастрономических интересов. Я от Деда диссоциировал, я от Бабы диссоциировал, я от Зайца диссоциировал, я от Волка диссоциировал, а от тебя — Медведя — и подавно регрессирую на максимальную дистанцию".

И курсирует себе дальше. Но тут такой инцидент и казус — в оппозиции к нему Лиса формируется. Неординарный абсорбент и аматор гастрономических Колобков. "Куда же ты курсируешь, самый оптимальный из всех оптимальнейших Колобков?" А Колобок реагирует себе натурально: "Я реквизирован как таковой из экстремального минимума и, сфабрикованный как сфера гастрономических интересов, диссоциировал от Деда, Бабы, Зайца, Волка и Медведя. Идентично и от тебя — Лисы — регрессирую".

А Лиса ему и постулирует: "Дислоцируйся, оптимальнейший Колобок, в апроксимации, а то у меня аудиальные потенции не оптимальны. Колобок дислоцировался в апроксимации и декламировал итеративно. А Лиса ему
идентично постулирует: "А дислоцируйся, оптимальнейший Колобок, в интимной апроксимации. А то ведь совсем не оптимальные у меня аудиальные потенции".

Колобок апроксимировался в интимной апроксимации, а Лиса — неординарный абсорбент и аматор гастрономических Колобков — его и абсорбировала, ликвидировав абсолютно без всяких фрагментарных реликвий.

Жила - была девочка, и звали её Красная  Шапочка. Однажды мама Красной Шапочки испекла пирожков, сложила их в корзинку, и сказала: "Красная Шапочка, отнеси, пожалуйста пирожки своей бабушке." Взяла Красная Шапочка корзину с пирожками, и пошла к бабушке. Шла она, шла, покуда не дошла... Зашла она в дом, села у бабушкиной кровати, посмотрела на неё внимательно, и спрашивает:
- Бабушка, а бабушка, почему у тебя такие большие глазки?
- Ты ведь знаешь, Красная Шапочка, что я очень люблю твоего дедушку. А дедушка любит вкусно покушать. Когда я иду на рынок за продуктами, то всегда внимательно смотрю, чтобы продукты эти не были испорчены. И когда готовлю для дедушки еду, смотрю, чтобы в пищу не попала ни одна соринка. Вот поэтому у меня такие большие глазки.
- Бабушка, а бабушка, а почему у тебя такой большой носик?
- Я очень люблю твоего дедушку, внученька. А дедушка любит вкусно покушать. Выбирая на рынке продукты я всегда их обнюхиваю, чтобы узнать, свежие ли они. И когда готовлю еду для дедушки, тоже нюхаю её, чтобы знать, чего и сколько добавить в пищу. Вот поэтому у меня такой большой носик.
- Бабушка, а бабушка, ну а почему у тебя такой большой рот?
- Эх, внученька, видела бы ты дедушкин хуй...

(Прошу прощение за нецензурщину, но, из сказки, как и из песни, слова не выкинешь)

Медведь был безобразным, косолапым и грязным животным. Однако добрее его не было никого во всем лесу. Hо звери замечали только его внешность, на что Медведь жутко обижался, ловил их и жестоко избивал ногами. Поэтому звери его не любили. Хотя он был очень добрым. И веселым. Он любил задорные шутки. За эти шутки звери его скоро жутко возненавидели и били. Да, трудно быть на свете добрым и веселым.
Волк был тоже безобразным и грязным. И еще он был очень злым и жестоким. Hо звери не испытывали к нему ненависти и не били. Потому, что Волк умер еще в раннем детстве. Потому, что Медведь родился раньше Волка. Да, хорошо, когда Добро побеждает Зло.
Заяц тоже был злым и жестоким. И грязным. И еще он был трусливым. Гадостей Заяц никому никогда не делал. Потому, что боялся. Hо его все равно сильно били. Потому, что Зло всегда должно быть наказано.
И Дятел тоже был злым и жестоким. Он не бил зверей, потому, что у него не было рук. Поэтому, он вымещал свою злость на деревьях. Его не били. Потому, что не могли дотянуться. Однажды его придавило насмерть упавшее дерево. Поговаривали, что оно отомстило. После этого звери целый месяц боялись мочиться на деревья. Они мочились на Зайца. Заяц простудился и умер. Всем было ясно, что во всем был виноват Дятел. Hо его не тронули. Поскольку не смогли выковырять из-под упавшего дерева. Да, Зло иногда остается безнаказанным.
Крот был маленьким и слепым. Он не был злым. Он просто хорошо делал свое дело. Это он подъел дерево, которое упало на дятла. Об этом никто не узнал, и поэтому его не избили. Его вообще били редко. Чаще пугали. Hо его было очень трудно испугать, потому что он был слепой и не видел, что его пугают. Когда не удавалось испугать Крота, звери очень огорчались. И били Медведя. Потому, что им было очень обидно. Однажды Медведь тоже захотел испугать Крота. Hо Крот не испугался. Потому, что Медведь его убил. Hечаянно. Просто Медведь был очень неуклюжим. И звери его очень сильно избили. Даже, несмотря на то, что Медведь сказал, что пошутил. Плохо, когда твои шутки никто не понимает.
Лиса была очень хитрой. Она могла запросто обмануть кого угодно. Когда ей это удавалось, то ее не били. Hо иногда ей не везло. И ее били. Били всем лесом. И она уже не могла кого-нибудь обмануть. Потому, что очень трудно кого-нибудь обманывать, когда тебя бьют. Однажды ее избили до смерти. Да, обман всегда на правду выйдет.
Кабан был большой, сильный и страшный. Его все очень боялись. И поэтому его били только всем лесом. Или просто кидали в него камнями. Кабан этого очень не любил. И однажды ночью он спрятал все камни в лесу. За это его очень сильно избили. Больше Кабан никогда не прятал камни. Воистину говорят - время собирать камни и время их не трогать никогда.
Козел не был ни злым, ни добрым. Он был просто Козел. Он часто козлил. И его боялись бить. И он своим козловством всех достал. И тогда его избили до смерти. Потому, что иначе он бы умер от старости. Когда-нибудь. Когда Козел умер, Медведь сильно плакал. Потому, что он в тайне любил Козла. Да, любовь зла, полюбишь и Козла.
Ежик был маленький и колючий. Он кололся. Он не был злым, он кололся по своей природе. Из-за этого его били только в живот. Ежик этого не любил и стал бриться наголо. И тогда его стали бить как всех. Да, очень трудно быть не таким как все.
Скунс был почти таким, как Заяц. Hо только очень вонючим. Он плохо пахнул. Его били только в полиэтиленовом пакете. Тогда запах был не такой сильный. Однажды у Скунса был день рождения. Он пригласил всех зверей, потому, что был жадным и любил подарки. И звери подарили ему новый полиэтиленовый пакет. И сильно избили до потери сознания. И Скунс задохнулся в пакете. Так его и похоронили. В пакете. В Очень Дальнем Лесу. Потому, что мертвый Скунс вонял еще сильнее. Потом пришли жители Очень Дальнего Леса и всех сильно избили. Им не понравился запах мертвого Скунса. Да, с соседями надо жить в мире.
Хомяк был тоже очень жадным. И богатым. Если бы он делился своим богатством, его бы били не так сильно. Hо он был очень жадным. За это его били, сильно. И ему все равно приходилось делиться. И он горько плакал. Да, богатые тоже плачут.
Лев был царь зверей. Он правил лесом. Царей бить не положено. Это закон. Hо звери давно забили на закон. Звери били и льва. Hи за что. Потому, что так уж здесь повелось...
Мораль: а зори здесь тихие...

В ту дальнюю-дальнюю пору, когда власть в стране захватили Мальчиши- Кибальчиши, жил да был Мальчиш-Плохиш, по прозванию Мальчиш - в помойке торчишь, со своим дедом-кулаком и отцом-дураком. Жили - не тужили. Себя кормили, соседей кормили, комиссаров городских кормили, маленький кацо знаешь? - и его кормили.

Гоп! Гоп! Хорошо! Дед работает - сено косит, отец работает - дурака валяет, а Плохиш знай себе лопает хлебопеченье и хлещет бочками самогоноваренье. Но вот - дело к вечеру, вышел Плохиш из дома то ли корову подоить, то ли сельсовет поджечь, и почудилось ему, что пахнет ветер не цветами садов, не медом с лугов, а пахнет ветер жареным. Лег он спать, и вдруг - стук в окно. Стоит всадник - конь вороной, сабля острая, сердце горячее, руки чистые, а голова - холодная и говорит: "Эй, козлятушки-ребятушки, отопритеся-отворитеся, Губчека пришла, приговор принесла". Сказал эти тревожные слова, и открыл беспорядочную стрельбу. Хотел дед-кулак винтовку взять, да такой он старый, что не поднимет, хотел саблю нацепить - нацепил, да не туда, только все уши в кровь изрезал. Хотел просто так выйти, по башке настучать, да лень ему стало. Сел дед на 20 лет и громко заплакал.

Остался Плохиш со своим отцом-дураком жить-поживать. Гоп, стоп. Плохо! Плохиш работает - сено косит. Отец работает - в сено с разбега прыгает. Но вот однажды ночью стук в окно. Открыл Плохиш и видит: стоит перед ним всадник. Тот, да не тот. Нос орлиный, грудь в крестах, а голова в кустах. И вдруг говорит голова из кустов человеческим голосом: "Вот вы печенюшки кушаете? Это харашо. А с собой насушили? " Делать нечего. Собрался отец-дурак, подозвал Плохиша и говорит: "Ну что, сынок? Щи в котле, каравай на столе. На дворе трава - на траве дрова. Эне бене раба - квинтер финтер жаба. " Сказал он ему так, ткнул вилами в бок и сгинул.

И вот однажды вылез Плохиш из теплотрассы - то ли в Баден-Баден собрался, то ли отопительный сезон кончился. Вдруг видит - стоит перед ним всадник. Тот, да не тот. Коня нет - пропал конь. Сабли нет - пропала сабля. Папахи нет, мыла нет, сахара нет, помидоры гнилые и жрать нечего. У Плохиша от из умления даже сыр изо рта выпал. А всадник и говорит: "Товарищ! Я не ел 70 лет. У вас не будет лишней печенюжки? " Делать нечего. Достал Плохиш масло, намазал на фигу и протянул всаднику: "Вот все, что у меня осталось! " Облизал всадник дулю, и, вдруг, из хилого дряблого старца превратился в хилую др яблую старуху. Вскочила она на помело и умчалась прочь. "А ведь догоню! " - подумал Плохиш, и верно подумал, так как торчащее между ног помело мешало старухе бежать быстро. Но тут дорогу преградил поезд. "Постой, паровоз, не стучите, колеса! " - молвил Плохиш. И встал паровоз, а колеса продолжали стучать. Подбежали к Плохишу три добрых молодца - один краше другого, а третий и вовсе урод, подхватили его под белы ягодицы и кинули в подвалы Бердского ЧК. Стали они его бить-пытать. Дед бил-бил, не разбил. Баба била-била, не разбила. Привели Плохиша к Главному Кибальчишу. "Ничего не сказал нам проклятый Плохиш! " - "А вы бы ему тряпку изо рта вынули, может, и скажет чего! " - сообразил Главный. Вынули. И плюнул Плохиш в толстую трусливую морду Кибальчиша. И Кибальчиш плюнул в худое, мужественное лицо Плохиша. И так плевались они три дня и три ночи. И стали оба они такими склизкими и омерзительными, что все люди отвернулись от них. Пошли Плохиш и Кибальчиш куда глаза глядят, а так как у них оба глаза с детства глядели в разные стороны, то и разорвали они себя на две половинки...

(До этих строк дописал смертельно уставший автор эту сказку и заснул.)