Но не всё ещё случилось,
И не всё ещё приснилось,
И написано не всё.
А меня уже несёт
Через годы, через реку,
Чтоб с хорошего разбега
Оказаться вдруг душе
На последнем этаже,
Где к тебе поближе, Боже,
Где не так уж страшен чёрт.
Но не всё ж ещё, не всё же!
Далеко не всё ещё!

Законы вам не пишут на коленке,
Раздумий долгих спелый плод оне:
За перебег дороги - сразу к стенке.
За переезд, наверное, к стене.
Заехал под кирпич - засунуть в топку.
За линию сплошную - ногти рвать.
Так наконец у нас исчезнут пробки.
И станет всюду рай и благодать.

Остается солнца сон лишь,
Остается ветра тень.
Завтра ты уже не вспомнишь,
А какой был этот день,
А какие были дали,
Как на кончике луча
Мы вдвоем с тобой стояли,
В вечность блинчики меча.

Как-то раз у Тру-ля-ля
Прохудились труселя.

Грустно шел среди аллей
Тру-ля-ля без труселей.

Плакал он на лавках.
И мечтал о плавках.

Хотелось вдруг пуститься беглым следом
За теми, кто уже лазурным небом
Насквозь отравлен или же излечен,
И оттого внезапно бесконечен.
Но вдруг вздыхал на кухне рядом чайник,
И молча становился взгляд отчаян
Тех, с кем по жизни повезло скитаться.
И вдруг хотелось навсегда остаться.

Для самых таинственных женщин
Из самых глубинных миров
На нитку нанизывать жемчуг
Из ласковых вздохов и слов.
Кружиться в стремительном танце,
По лезвию битвы скользить.
И снова домой возвращаться
К готовой понять и простить.
Кривясь от стыда и сгорая,
Я знаю: превыше всего
Что вместе мы вышли из Рая
И вместе вернемся в него.

Пусть не останется камне на камне,
Только надежду, пожалуйста, дай мне,
Что, отыскав под землею исток,
К солнцу пробьется зеленый росток.
Что всё не может опять не начаться:
Будут по-прежнему взгляды встречаться.
Будут стучаться два сердца сильней,
В мире, где больше не надо бояться
В спину предательских слов и камней.

Рыжий волк заползает на стену,
Рыжий волк грызет потолок.
А ему приходит на смену
Сумрачный волк.

Он подходит с немым вопросом,
Целый день собой заслоня,
Тыкаясь в мою руку носом:
Помнишь меня?

Я глаза закрываю и будто
Снова в дом возвращаюсь тот,
Где, пока не подступит утро,
Мама поет.

- Кто съел сметану?
- Это кот!
- А почему сметаной рот
Не у кота, а у тебя сверкает?
- А это кот меня так подставляет!

Небо дождиком скучало.
Ветер ветками качал.
Я молчал. И ты молчала.
Целый мир вокруг молчал.
Опустело место свято,
Не вписался в круг квадрат.
Только ты не виновата.
Да и я не виноват.
И куда ж теперь нам деться,
Без надежд и без обид,
Если больше сердце с сердцем
Ни о чем не говорит.

Шапку сняв, на коленях покаяться,
И уйти, как в копеечку, в свет.
Солнце катится, катится, катится,
И дороге скончания нет.

И на теплой ладошечке паперти,
От судьбы отдыхая шальной,
Молча грызть неподатливой памяти
Чуть соленый сухарик ржаной.

Прямо у подъезда
Кот сидит облезло.
Кот сидит замёрзло
У подъезда поздно.
Двери-то железны,
Так что бесполезно
Голосить в докуке,
Что жильцы все - суки!

Потемнело небо, всхлипнув,
Сбросив солнце с высоты.
А на улице охрипло
Блюзом вдарили коты.
Ночь вступает во владенья,
С нею тьма заподлицо.
Тают люди. Тают тени.
И родимое лицо.

Раз во мне простудный вирус
Рос, и рос, и очень вырос.
И набравшись сил сполна
Переехал он в слона.

За урожай из кабачков,
За свеклу и горох
Мы заплатили пять сверчков
И тридцать восемь блох.

Довольны мы, ведь продавец
Нам сдачи дал сполна:
Один квадратный огурец,
Вокзал и пол-слона!

Ничего уже не ясно.
Слишком тёмно наяву.
Лишь луны скользит неясыть.
Звезды капают в траву.
Слишком сумрачно и мутно.
И тропинки рвется нить.
Даже если будет утро -
Ничего не изменить.

Этот мир, в котором больно,
Что зовется миром дольним
И смеется надо мной.
Как в нем чудно все равно.

Хоть и манит воздух горний,
И слабее держат корни,
Но пока листки дрожат
Не спешишь переезжать.

Ты и сам уже не знаешь:
Где найдешь, где потеряешь,
А потом опять найдешь
Это солнце, этот дождь,
Это море, этих птиц и
Это небо в синем ситце,
Этот сердца шалый стук.
И тепло любимых рук.

- А знаешь почему я так быстро по бордюрам люблю бегать?
- Нет!
- Я готовлюсь, чтобы в цирке на канате выступать!
- Ты хочешь быть канатоходцем?
- Нет, ты что? Канатобегцем!

Я скольжу себе вперед.
Подо мной земля плывет.
Мелко мечутся по ней
Стайки пуганных людей.

Солнце клонится ко дну,
Всё уходит в глубину.
Лишь, касаясь облаков,
Трутся айсберги домов.