Режиссёр Алвис Херманис никогда не вскакивает и не машет руками в ответ на вопрос как играть. Только спрашивает тихо:

- А ты-то сам как считаешь?

Актёр в ответ что-нибудь мычит.

Херманис говорит:

- Очень хорошо! Но пойди домой и ещё чуть-чуть подумай.

Такой диалог повторяется примерно 20 раз. Потом актёр находит решение, за которое критики назовут Херманиса гением. И никто не догадывается, что режиссёр просто стесняется длинно говорить по-русски.

Другой гениальный режиссёр, Андрейс Экис, изучал русский в армии. Сегодня, ставя актёру задачу, он использует те же слова, какими старшины поднимали в бой поредевшие роты. Особенно молоденькие актрисы быстро вникают, как надо играть поцелуй у фонтана.

Недавно Экис знакомился с Натальей Рудовой.

- Какой у вас приятный акцент! - сказала Наталья и густо покраснела. И целый день потом молчала вообще.

Меня пригласили переписать сценарий Экиса с языка рабочих окраин на язык хотя бы школьных сочинений. Приходилось много спорить. Экис отвергает трусливые эвфемизмы вроде «вы ничтожество, Василий» или «самолёт пикирует, это фиаско». Он требует всё называть своими именами.

Кино снимается в Москве. Режиссёр застрял в Риге, карантин. Его лицо вывели на экран, подключили звук, монитор повесили повыше. Когда из угла под потолком, где у других людей иконы висят, прилетал совет или ремарка, участники съёмок не то чтобы писались, но подпрыгивали довольно высоко.

Экис живёт на острове в центре Риги. Мы с ним гуляем по тихим улочкам, обсуждаем сюжеты. Это очень дорогой остров. Там живёт премьер-министр, например. Там кошки настолько культурные, что не бегают, а ходят.

Раз в неделю респектабельную тишину взрывают крики, которые я в сценарии переделаю на «Василий вошёл в неё», «боже, какая нелепица» и «вы, Людмила, вертихвостка». Жители острова закрывают окна и ставни. Мне и лестно гулять с великим человеком, и неловко, потому что таблички «режиссёр» на нём нет. Вот такой вот внутренний конфликт.

Когда Экис мне звонит, домашние шипят друг на друга.

- Тише! Тише! Папе Экис звонит!

Я делаю важное лицо, прижимаю крепче к уху телефон и бегу на другой этаж, чтобы дети не слышали наших разговоров об искусстве.

Я хотел вам показать отрывок из нашего фильма. Там Д. Нагиев раздвигает чьи-то трепетные ноги, глядит с волнением и говорит:

- Никогда не целовал ничего белорусского!

Вы бы сразу узнали авторскую мою интонацию . Но Экис запретил показывать этот волнующий фрагмент в отрыве от прочего сюжета. Латышские режиссёры бывают внезапно стеснительны, я заметил. Поэтому просто картинка. Одни увидят в ней сплетение влюблённых душ, другие представят, какими словами режиссёр объяснял суть сцены.

https://pesen-net.livejournal.com/115515.html