На свете множество отвратительных и неприятных работ. Индийские неприкасаемые, день за днём ныряющие в переполненную канализацию. Молодые люди, добровольно запертые нуждой в душных офисах и грезящие о краткой передышке в пятницу. Я завидую им всем.

Моя работа хуже всех. Я охраняю Гитлера.

Точнее, я работаю во вневременной охранной организации «Хронос». Мы защищаем исторические фигуры от психов, дорвавшихся до машин времени. При найме звучало крайне интересно, но на деле оказалось рутиной.

Сижу на смене, мониторя три потока времени в 1935 году: среду, четверг и воскресенье второй недели. Охраняю жизнь самого отвратного засранца в истории. Ой-вей... А ведь родня, как минимум наполовину состоит из евреев.

Теперь меня ненавидит бабуля и матушка. При каждом удобном и не очень случае тычут в лицо черно-белыми фото с изможденными людьми в грязной одежде с желтыми звёздами. Они никак не поймут.

Эх...

Я достал из внутреннего кармана стопочку фото, перелистал вглядываясь в лица погибших по вине проклятого ефрейтора родичей. Логичней было бы оцифровать фотографии, для сохранности. Но мне совсем не по нраву загружать такое в гаджеты и листать елозя пальцем. Такое, как-то обесценивается память. Что бы не говорила мать с бабушкой, я не забыл убитых.

Спрятав фото, посмотрел на экраны. На первом Гитлер скорчился на унитазе, на втором сидит за столом и подписывает бумаги. Третий транслирует диалог с Герингом по телефону. Ладонь легла на кобуру табельного станера. Я могу прямо сейчас войти в фюрерский сортир и прикончить величайшего преступника в истории, на толчке.

Три выстрела из станера в висок упокоят кого угодно.

Но нельзя. Преждевременная смерть Гитлера повлечёт за собой конец света класса П.

Полную смену потока времени и «смерть» миллиардов людей. Они просто не родятся, а если, божественным чудом, появятся на свет, их личности буду другими. Наш мир просто исчезнет.

Вот и думай: стоит ли выживание миллионов забвения миллиардов?

В комнате вспыхнул красный свет. Я встрепенулся и бросил взгляд на мониторы, на третьем пространство-время рвётся, выпуская в реальность человека с штурмовой винтовкой. Статный красавец со звездой Давида во всю грудь, лицо искаженно чистой ненавистью, а с губ готова сорваться коронная фразочка мстителя. Наверное: Шалом фюрер. Они частенько говорят подобное.

Гитлер его не видит и не слышит, оживленно споря с Герингом, почти крича в трубку. Я простонал невнятное ругательство и быстро отстучала команду на браслете, покрывающему все предплечье. Мир вокруг сжался в струну и распахнулся во всю ширь, выпуская меня в кабинет фюрера за двадцать секунд до вторжения.

Часть помещения накрывает хронокупол, ефрейтор нас не увидит и не услышит. Я достал станер и принялся ждать, лениво считая секунды. Мститель выскочил из ниоткуда, громко рявкнул:

— Хаста ла виста, фю...

Заряд станера ударил в висок, парень покачнулся и грохнулся на бок, выронив винтовку. Я тяжело вздохнул и пошёл к нему, снимая с пояса наручники. К удивлению, неудавшийся мститель ещё в сознании, пытается подняться, но тело не слушается, а изо рта стекает тонкая струйка слюны. Скосив глаза, он увидел меня и с ненавистью промычал:

— Фшист... Ты... хуже... защитник зла!

Я молча заломил ему руки, браслеты с щелчком сомкнулись на запястьях. Взяв винтовку, сел на неудавшемуся ассасину на спину и принялся ждать, когда хроно пузырь схлопнется и нас выбросит в настоящее. Парень, постепенно отходя от шока, изрыгает проклятья.

— Антисемит!

«Интересно, что бы он сказал, будь я арабом или ливанцем?» — Подумал я с тоской, глядя на преступника.

Можно прочесть краткую лекцию, но я слишком устал. Браслет мелко завибрировал, отмечая мгновения перед отправкой. Я перевёл взгляд на Гитлера и криво улыбнулся.

За ним придут, в последнюю секунду перед выстрелом и заберут в наше время. Ладони зачесались от предвкушения сладостного мига. О! Он ответит за всё, как и тысячи других преступников!

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p218137858.htm