В один жаркий, даже по израильским меркам, день накануне шаббата (праздничная суббота) на рынке Хайфы особенно шумная торговая суета. Разноязычная горланящая толпа, захламлённая мостовая, ослепительный блеск безвкусно оформленных витрин и зазывные крики торговцев. Вдруг, заглушая базарный галдёж, раздаётся пронзительный вопль:
— Софа, и шо ты плетёшься, как на похоронах? Мы жешь обратно опоздаем на автобус!
Неповторимый еврейско-одесский акцент, море мимики и эмоций на лице пожило
й тётки внушительного роста и соответствующих габаритов. Она увешана баулами, как десантник израильской армии.
В нескольких шагах за ней семенит Софа – толстуха лет тридцати, по-видимому её дочь, но ещё масштабнее мамаши. На ней юбка, наполненная подвижными ягодицами, розовая застиранная кофточка, едва достающая ей до пояса и трещащая от арбузного изобилия грудей. Она семенит необычной походкой: широко раскорячив ноги, почти не сгибая их в коленях и при этом раскачивается из стороны в сторону, как кукла-неваляшка. В обеих руках у неё сумки, переполненные продуктами: острыми стрелами выглядывают перья зелёного лука, угрожающе свешивается прозрачный пакет с яйцами, окружающим приветливо помахивает рыбий хвост в такт колебаний её богатырского тела
После мамашиного окрика Софа наращивает темп, но при этом скорость её движения не меняется, только возрастает амплитуда колебаний. Рынок притих и с любопытством следит за потешной парой. Мамаша снова наезжает на дочку:
— Холера, проснись! Или ты себе думаешь, шо я обратно буду катать тебя на такси?! Таки выбрось эту дурь из головы и быстрее тащи свою толстую задницу!
Софа останавливается, широко расставив свои слоновьи ноги. Слёзы вперемешку с потом крупными каплями катятся по её бархатным, как персик, щекам. И она на весь базар с надрывом орёт:
— Да не могу я быстрее, у меня лопнула резинка трусов!
© Леонид Анцелович
http://the-cheerful-robot.diary.ru/p204662098.htm
