– Может, мне все-таки стоит выйти замуж за Вадима? – спросила подруга, в течение последних пятнадцати лет озабоченная поиском супруга.

– А он предлагал?

– Пока нет. Но ему тридцать восемь, он строит дом и мечтает создать семью. Если я буду вести себя правильно, все получится.

– Ты его любишь?

– Нет, конечно. Но разве это важно? Если я буду ждать какой-то призрачной любви, я так и останусь навсегда старой девой. Мне тридцать шесть. Куда тянуть? Правда, я совершенно не воспринимаю его как мужчину. Он мне даже немного противен. Но вдруг это мой последний шанс?

Вот оно. Последний шанс. Тридцать шесть. Рожать. А-а-а! Караул. Пора паниковать?

Толпы отчаявшихся и почти потерявших надежду на тихое семейное счастье девушек согласны закрыть глаза на все. Ну, или почти на все. Особенно, если им около тридцати пяти. Особенно, когда тикающие часики превращаются в бомбу замедленного действия. Обратный отсчет уже запущен. Тебе тридцать пять?! Ты в группе риска. Ужас-ужас. Успеть. Успеть во что бы ни стало. Последний шанс. На семейное счастье. Домик у речки. Трехколесный велосипед. Сервиз с гортензией цвета фуксии. Надо брать.

Какая любовь?! Ты что, с Урала?

В моем окружении хватает незамужних и бездетных девушек плюс/минус тридцать пять. Они одиноки – в том плане, что даже приходящего в гомеопатических дозах любовника пока не наблюдается – и в ближайшем обозримом будущем свадебные колокола им объективно не светят. (Чудо, которому якобы всегда есть место в нашей жизни, не считается.) Так вот, в разговорах эти барышни довольно часто бросают фразы из серии "Когда у меня будут муж и дети, я планирую купить машину побольше/домик в деревне/сервиз на сто сорок персон", и так далее, и тому подобное.

Понятно, что это прекрасно. То есть оптимизм и надежда на светлое будущее, бесспорно, лучше унылых завываний на тему "я никому не нужна, и в сорок лет моя жизнь кончена".

Я за всеобщее счастье и вообще за мир во всем мире.

Но после тридцати пяти подобные фразы начинают слегка резать слух. Чуть-чуть. И где-то в глубине души задаешься вопросом: когда же ты планируешь все это успеть? Если взглянуть на ситуацию объективно и непредвзято: когда тебе уже почти сорок, каковы шансы, что ты еще встретишь свою половинку и родишь, как мечтала чуть ли ни с детских лет, двоих-троих детей? Если взглянуть правде в глаза, каков процент сегодняшних тридцати пяти – сорокалетних незамужних женщин так и останутся в одиночестве, похоронив мечты о семье и сервизе под грудой наполнителя для кошачьего туалета?

Так надо ли "брать Вадима"? Последний ли он шанс? Родить ребенка, развестись и считать, что твоя жизнь состоялась? Вопросы без ответов.

Не говоря уже о том, что у многих и Вадима-то нет. То есть свезло еще. Надо брать.

Чуть не забыла. Есть еще такое понятие, как последний шанс обернуться в занавеску. То есть надеть фату и белое свадебное платье с тысячей оборок и рюш, напоминающее приторный торт, изобилующий взбитыми сливками и белковым кремом. Ну, это как бы обязательно. Как бы каждая девочка мечтает об этом с младых ногтей. Пусть себе. Но бытует мнение, что возрастная граница для белых нарядов невесты – сорок лет. Согласитесь, что-то в этом есть. Многие сочтут, что пятидесятилетняя дама в кружевных рюшах и белой фате будет смотреться несколько… хм… неоднозначно. Хотя на самом деле это всего лишь вопрос личного восприятия. Кому какое дело?

Но все это еще не самое страшное. Если возрастной границы для замужества не существует и известны случаи, когда двое находят друг друга и в восемьдесят лет – дай Бог дожить, – то с рождением ребенка дела обстоят совсем иначе. Тут-то как раз и существует тот самый критический возраст, когда надо хвататься за последний шанс.

Критический возраст (или возрастная планка) у каждого свой, хотя, естественно, существуют и чисто медицинские ограничения. Согласно рекомендациям Всемирной организации здравоохранения, репродуктивным считается возраст женщины от 18 до 45 лет. Понятно, что помимо медицинских рекомендаций нужно руководствоваться еще и здравым смыслом. То есть тянуть до сорока пяти лет, особенно если речь идет о первом ребенке, нежелательно. Почему, объяснять, думаю, не надо.

И здесь возникает еще один вопрос. Как именно использовать этот последний шанс? Что делать, когда настал тот самый критический возраст?

Когда наступает тот самый последний рубеж – и ты понимаешь: вот он, твой последний шанс. Сейчас или никогда. Надо действовать. Но как? Решиться стать матерью-одиночкой не штука: кому какое дело до вашей личной жизни? А вот найти для ребенка отца – это вам не поле перейти. Получается, что все снова упирается в поиск более или менее подходящего мужчины.

Как страшно жить.

Так как же быть?

И откуда эта паника и нагнетание страстей? Из-за пресловутого стакана воды? То есть виной всему страх остаться в старости в полном одиночестве? Но кто и кому может что-либо гарантировать в нашей непростой жизни? Разве наличие семьи является гарантом того, что в старости вы не останетесь в одиночестве? И разве то одиночество, которое ощущаешь, находясь "при муже", не страшнее истинного?

Так не лучше ли расслабиться и начать получать от жизни удовольствие? Пусть идет так, как идет. Не омрачая сегодня мыслями о завтра. Даст Бог, все будет.

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p199226818.htm