Бабочка бьётся в людей
автор - Лета Югай

* * *

Пятница, налетевшая на понедельник,
Крошечку поднимает, кружит в воздушном потоке:
Семечко, муравей, покинувший муравейник,
Жук, паучок, задремавший на солнцеприпёке.

Ямы, юго-восточные небесные пробки,
Северо-западные магистрали — летучие трассы...
"Я опоздал, дорогая. Умение просчитывать красит:
Мне б догадаться и выбрать другие тропки".

Там у самой Итаки — взлёт небесной развилки:
Ветер кидает вверх капельки дождевые,
Время сминает, как будто бы неживые,
Усики, парашютики и надкрылки.

Крошечка крошечки ткёт паутину и ждёт момента:
После среды обещал вернуться и быть свободней.
Но мегаполис неба уже за границами континента,
И "никогда" маячит на зыби водной.


* * *

"В отпуск хочу уехать в город.
А то сейчас везде вокруг эта зелень…
Хочется смотреть на что-то другое", —
Говорит жительница бескрайней деревни.

Море было зелёным и черным,
Пока не изобрели синий.
Небо было черным и белым,
Пока не изобрели голубой.
Люди прорастали деревьями,
Пока не изобрели бессмертную душу.

Здесь видна только зелень…
Кровь скрыта, если только ты не взрослеешь — ягода —
Или не болеешь — осенний лист.
В землю уходит человек,
Летней порой прорастает.
День бесконечен,
Ночь безначальна.

Небо обнимает Землю, покоит сонную главу на её песчаной груди.
Земля отвечает зелёным мычанием.
Сны ее бегают между веток,
Строят стены и города
— Только б не видеть везде эту зелень,
Только б не слышать
Эти гулкие вдохи,
Шумные выдохи.

Куда они несутся в обнимку,
Земля и Небо?
Где остановка, на которой они разойдутся?
Зелень мешает синий и жёлтый.
Шумные выдохи,
Гулкие вдохи.


Межвидовая коммуникация

* * *
Во дворе

Люди:

Жук-плавунец…
Нет, водолюб!
Нет, всё-таки плавунец.
…ползёт по асфальтовой магистрали, тропе без конца и без края…

Котик:

Молодой округляет глаза,
концентрирует вибриссы,
рыжая шерсть переливается переспелой пшеницей, ветреный день…
Но тут приходят они, возвышаясь. Они могут сгубить, одарить — молодой не читал сказки "Морозко" и не слышал рассказов про леших — он и так знает, что надо вести себя осторожно. Но внимательно. Чу. Складываются и замечают добычу.
О, как они ловят жука, как метко его поддевают когтями! Бац, поймали. Возвысились и унесли.
Молодой нюхает след, осторожно крадётся и смотрит в спины, провожает до подъезда, бац — встречается взглядом. Складываются: "Котик, котик!" Возвышаются и уходят.
Они тоже едят жуков
и играют с ними, как с мышкой!
Вот всегда знал, что в них есть что-то котовье.

Жук:

Вариант 1.

Жук по тропе ползёт.
И вот пойман в тёмный рот,
но спасся и снова ползёт.

Пойман и чуть помят,
но спасся и снова ползят.

Лапой немного прибит,
но пасся и снови ползит.

И пойман,
и съеден.

Остались от жучика
усики да надкрылья.
Ой-ли, илья-илья.

Вариант 2.

Жук по тропе ползёт.
И вдруг — вода вокруг.
Стеклянные стены.
Паника.

И вдруг — много воды вокруг.
Червяки со вкусом куриной грудки.
Поймал.
Ух, можно зарыться…
Непроницаемое дно с синтетическим привкусом.
Паника.

И вдруг — снова вода вокруг,
и полиэтиленовые
стены
колышутся.
Апатия.

И вдруг — окружает вода пруда.
Илистое дно.
Вот теперь можно зарыться!
Да!
Дух
перевести.
Ух.


* * *

Испортить настроение — хлестануть поводком по лицу, прекрати скакать! — чтобы шла, как положено леди: ровно, слегка покачивая белым хвостом, несколько апатично, не отвлекаясь от курса (ласково пнуть коленом под жопу). Такая воспитанная, не то, что некоторые, которых совсем распустили.

Каково это, жить свою жизнь в окружении существ, настолько крупнее тебя?
Царевна у троллей, бусинка, дюймовочка, светлячок.
С 19 до 20 ч. встречать существ своего вида, но не успевать привязаться.
…Вечером они возвращались в пещеру, говорили на непонятном, непонятное перебирали пальцами толщиною с её лодыжку, гордились её золотистыми волосами, порицали, смеялись, гладили, одобряли.

Хорошая собака:
Верная
Аккуратная
Жертвенная
С родословной / Естественная
Добрая
Не даёт себя погладить чужому мужчине
Красивая
Здоровая
Уверенная в себе
It’s a man’s world
Вы не поверите, сколько я трачу на её содержание: косметолог, диета, всякие штучки-дрючки…

Я вечно замороченная, а она у меня жизнерадостная…
Я слежу за собой, а она толстушка…
Я не успеваю за собой следить, но она на диете…
А ну-ка собралась и взяла барьер!
Ну иди, дрыхни, пока я работаю.
А всё-таки мы похожи, особенно выражением морды.
…Женщина обнимает своё выносное "я": решается позволить/запретить то, что не может себе.

Сына, сына, ну-ка иди к маме! Иди к мамочке, фу, прекрати лаять, сынок!

— Я вообще не понимаю, зачем заводить свою собаку, если столько чужих, с которыми вечно просят погулять? — сказал обаятельный молодой человек, ненавязчиво беря меня за руку.

Когда он умирал, я держала его за лапы, пыталась убедить себя, что он меня слышит. Несколько лет почти не видел, несколько дней почти не вставал. Мы лежали на полу несколько часов. Та, что принадлежала ему, отпросилась с работы, и последний вечер он провёл с ней.
После него осталась куча неиспользованных шприцов и ампул, пелёнки, любимая еда, такая большая пустота от маленького тела.

Я никогда не забуду тебя, моя чернобровая попрыгунья.
Я любила тебя так, как никто из людей любить себя не позволил,
утопала в наших рычащих играх, в нашем бок о бок храпе, бок о бок взрослении, летнем раздолье и зимней лени.
"С собакой ты никогда не можешь быть уверен".
Я уверена: ты любила меня.
У тебя не было выбора.
Наша привязанность —
Поводок,
Пуповина,
Судьба.


* * *

Огромный мотылек,
Залетевший в квартиру,
Атакует меня так яростно,
Словно я —
Источник света.
Денис Крюков

Это летучая мышь?
Убейте её! Убей!
Бабочка бьётся в людей.
Ловлю её широким подолом, выхватываю в темноту майской прохлады. Чуть гофрированный шёлк (кора? лепесток? прошлогодние листья?). Бабочка крепко схватилась за юбку, вышивая брюшком новый узор. Прежде, чем я успеваю пересадить её на траву, она рожает мне десяток яиц. Это космос поцеловал меня в раскрытое сердце.

Принесла в подоле, в шелковом коконе драгоценную кладку. Привезла домой.
Они вывелись, восемь штук. Малинный коконопряд.

В то лето мы долго не могли уехать на дачу, но каждое утро ходили в соседний двор за листьями свежей малины. Ребята ели. И замирали на ветках или стекле трехлитровой банки. Трижды сменили кожу. Забавны / красивы / шикарны. Черные червячки / бархатки в оранжевую полоску / густошерстные звери с огненными боками. Я очень ими гордилась.

— Давайте им насыплем земли и окуклим!
— Дай им волю.
— Ты знаешь, сколько им нужно земли в глубину?

Первая упала с моей руки на тропинку в траве — топала-топала и не удержалась. Это было больно.
Остальные семь недоуменно сидели в малиннике и не шевелились.
Второй мы не досчиталась утром.
Потом третьей.
Четвёртой.
Пятой и шестой.
Седьмой.
Они не знали, что значит прятаться, зарываться в землю, самим искать новый лист.

Я стояла под солнцем наутро второго дня и уже всё понимала.
"Господи, думала я, я согласна, что у меня нет детей. Отзываю жалобу, посланную ранее. Это чувство вины за опеку, за то, что не научила. Эта невозможность исправить…"
— Да ладно, природа бы подсказала — всё же детёныши своего вида…
— Их маме не подсказала, она не могла больше ждать и перепутала листья.

И всё-таки
семь лет спустя
в начале лета я опять напряжённо гляжу в малинник. А вдруг кто-нибудь всё же сумел окуклиться?
Вылететь?
Завести потомство?
Мне снилось, что бабочка прилетела и села мне на толстое брюшко. Снилось, что я прощена.


* * *

…Разве ты не властно жить, как травы
В этом упоительном саду?
Н. Гумилев

...ягуары видят в крови кукурузное пиво...
Э.В. де Кастру

Или слово "алоэ".
Я взяла его, чтобы приживить в новую душу.
Автор стихов гордился охотой на леопардов. Это сложно простить, когда тебе девять или семнадцать. Я прощала — продиралась сквозь колючие заросли любви к нему и любви к ним. И мне это удалось.
"А его беспринципность с женщинами Вас не смущала?" — много лет спустя спросил мой приятель. Честно ответила: "Нет".
Panthera pardus, male, Абиссиния, застрелен по квоте.
Мы говорим о мёртвых, сидя вокруг костра, и пятна дыма складываются в их лица.

Или листья алоэ.
Я срезала их в гостях у подруги, чтобы посадить в новой квартире.
Её мать была переводчицей, любила стрелять леопардов из открытого джипа. За роман с наследником её вернули в Союз и сделали невыездной.
"Этот её стакан под виски я помню с детства".
Panthera pardus, female, Ангола, умерла в неволе.
Мы говорим о мёртвых, сидя вокруг костра, и пятна дыма складываются в их лица.

Люди-леопарды невидимо ходят по лесу, пьют пиво из чьей-то крови, для кого-то грозны, для кого-то — мурчато нежны.
Люди-алоэ не имеют глаз, чтобы их увидеть, не имеют ушей, чтобы их услышать, не имеют алого сока, чтобы утолить их жажду.

Áloë зеленеет ныне и присно:
мир безопасен,
немного реален,
больше — сновиден.

Алое-алое
небо заката.
Сердце,
для чего ты опять в изумрудном покое?
Разве ты не властно жить, как эти великие кошки?

https://polutona.ru/?show=0523211856