сам корабль себе сам себе дом и пожар находящий то коль ночи канал я древесной смолы сын рогат
вглубь пучины огня темноты изнутри настоящей я тебя увожу в окружной темноты суррогат
чтоб смотреть как летишь над качающим клапаном сердца вглубь себя самого разрешаю тебе заплывать
в такт уходу земли из-под ног позволяя раздеться всю её тесноту на ходу превращая в кровать
тяжесть выбора встать глубже мяса в меня проникает трепещу потому задыхаясь по полу ползу и мне нечем дышать дна кошмара страшней парника нет по каёмке трещит злой зрачок в раздраженном глазу
я тону в темноте в клейкой массе больничного жара расплываюсь в глазах на кусты и клубочки котят и в горячем плече застывает зудящее жало
люди мясо жуют первобытные птицы летят
гул окружный плывёт всё сильнее меня накрывает колкий плед духоты сам я стал чем-то вроде волны
и чесночной луны откровенности чьей глубже рва нет режут кожу лучи прежней мглы нашим жаром полны
наступает зима нас пасёт долгожданная старость нависая хрипит
я смотрю но не вижу ни зги
вот однако корабль шум воды и кассета за пояс в плеер вставлена play чуть зудит щетина на лице
в нервный музыки тик я нальюсь и пойму
это полюс
и застынет в руке связка улиц с бедой на конце
я к себе поднимусь в раскуроченный бункер квартиры но внутри никого ни тебя ни себя не найду а линкор наших снов поведут на врага приватиры и я прядью твоей задушусь сохраненной во рту
пусть вокруг ничего и ничья же рука в перерыве в кулаке не дрожит от контакта такой глубины
мы бессмертны с тобой в общем рвении слиться в порыве сей бессонницы в ночь что молекулы тьмы влюблены
***
закроет рот не в том каком-то виде злой человек на многое горазд
и я скажу что ничего не видел ни твоего ни прочего — не видел
хотя, конечно, видел
много раз.
был при дворе на стрёме на диване лежал в кустах тех душных комнат задь
где вы другие маски надевали
вы знаете что я хочу сказать
до той поры что голос мой любим им дай бог тех дней листвы не ворошить
кто хочет жить так чтобы быть любимым?
ты хочешь жить так чтобы быть любимым?
нет так как ты вообще не стоит жить
ну че молчим
вот домик с видом на лес нырнувший вдруг в сезонную паршу
сейчас пойду и кровь сдам на анализ
и эти строчки кровью подпишу
я наяву мечтами жил и снами но только щас узнал свой ранг и чин
как много было счастья рядом с нами как много сильных женщин и мужчин
жаль мы с тобой в тиски зажаты в клещи окажется висели у двери
где если есть о чем то говори
но всё равно пакуй обратно вещи
***
какой не помню год семнадцатый допустим
ты вроде приболел зима вращаясь вспять заносит снегом парк
подробности опустим но в школу не идешь и не ложишься спать
пытаешься писать текста выходит куцо и кажется домой приходит раньше мать
так много воздуха что можно задохнуться так мало рваных ран их нечем зашивать
у воздуха вокруг конкретны цвет и запах мне памятен ещё вкус пара изо рта
держу в руках слова потом кладу в рюкзак их и вот казалось бы какая красота
был не обременён затем чтоб с новой силой быть с каждым днём сильней зацикленным на том что делать чтоб не стать промышленным верзилой ругающим себя из прошлого потом
но вот не задалось того достичь пытаясь из виду упустил зубрежкой жить кажись прикольно не всегда
когда придёт усталость закончится на раз понятная мне жизнь
а жил я книжек для я жил как верный раб им плыл результата для насиловал режим
но слава богу блять не кончился с этапом попыток то постичь что путь непостижим
я нынешний — итог дай бог чтоб полугода
ну года с той поры что сердца плоть разит уверенность
я сын сочувствия того да я местных стен внутри засевший паразит
был заново рожден как смерти вечный невус я трикстер чьи ходы попробуй пересиль-т
за хитрости каким дано учить не мне вас в ракете взорвалась актриса пересильд
***
где прежде ночь тупил в рябую точку и всех кто враг не срал рубить с плеча
там нынче жизнь прорвала оболочку и потекла тепла и горяча
и я весь в ней испачкавшийся грязный в крови в поту с ружьём наперевес
в своем соку гнию бранюсь и вязну себя душу и местный воздух весь
да жизнь течет и улица ведома теченьем сим твердеет и горит
подите прочь меня сейчас нет дома злой человек из дома говорит
и пьяный врач пилу свою доставши трубит наркоз по пролитой сенной
но комната притом одна и та же
снесла же нас ей хоть бы хны и даже вы родились а мы не стали старше
другой вопрос какой такой ценой
глянь в коридор в плаще подбитый витязь идёт куда сказать и то боитесь и гасит свет
вот грязная вода течёт туда где кофе крепкий вечен
пусть сам я был иному царству венчан где воскресенье завтра и всегда
но под струю забит я разварился и затянулся, замер, раздвоился уплыл руки движением в плаще в туман в январь в неведенье в вообще
а часовой с ухмылкой кроманьонца с собой забрал что после остаётся
***
вот дворник совершает харакири на улице идёт холодный дождь
а я не знаю кто вы все такие
есть улица вот ты по ней идешь
есть ворох слов навязанных в них вязну бутылка в ней грузинский алкоголь
и под ногами снег пустой и грязный
я был другой плохой хороший разный
а вот сейчас сейчас вот я какой?
остывший чай на завтра снег обещан ты говоришь
я путаюсь в бреду
в снегу лежу последний перебежчик
мои сперва наследовала вещи не та земля куда теперь приду
глянь крутятся встревоженные будто как будто выживая из ума
