Никуда не спеша, жизнь втекает в центр оборачиваясь эмбрионом оставляет лишь сухость во рту в глазах ветках и листьях и уже не счесть, не помыслить разрывов на до и после На предпоследней строчке гигантской книги без песен и чисел всё уходит из мыслей под кожу, под землю под воду, под листья, в подполье То, что кто-то из нас называет любовью обращается в тихо и рядом и вращаясь бесцельно нацеленным взглядом устремляется вниз по течению реки В дымке спят острова – не видны, далеки, не нужны и бесконечны Здесь стоит сесть и остаться дышать в этот долгий момент Никуда не спеша, жизнь стекает в свой центр.
****
Что-то шепчет: то ли Сутру лотоса, то ли Иисусову молитву, то ли просто читает Джойса вполголоса. Ответов не задаёт, только вопросы, прячет свет в тень, тень – в свет, не зная это уже край или до него ещё ехать и ехать раскачиваясь в такт умирающему телу среди рождаемых пылью планет. Осыпается каменной крошкой, прорастая сквозь стены любви, закрываясь в глаза неуверенно долго в неопределённо оконченном крике вверх. Забери наконец и слёзы, и смех, и верни способность дышать на каждый удар, оставляя сны снам, мёртвое – мёртвым, живое – живым, радугу – радуге, воду – земле, дыму – дым. Плоть от плоти течёт прочь, превращая не-день в не-ночь. Наступает на лезвия перед рассветом, просит так пронзительно не молчать, не стоять по колено в сонной реке. Кто его знает, что там, вдалеке, и куда выведет эта прямая речь: дай уже наконец просто стечь по скале натянутой в один волос плёнкой воды. Я собираюсь звенеть, а ты?
****
Имя того, кто не заметил себя на земле гигантскими буквами только из космоса видно и никогда – с низких небес. Иди через лес, читая книгу имён вращая листы из кожи оборачиваясь раз за разом через плечо через блуждающий нервный центр прислушайся, куда тянет всю кровь. Дыханье несёт тело вверх кровь тянет вниз, и не отличить, где подоконник, а где – карниз где я – где птица кто я – кто птица зачем я – зачем птица cколько ещё я – сколько ещё птица пусть только оно длится столько шагов, сколько отпущено капель смолы на упавшей от ветра сосновой тропе. Идти совсем близко – до Тебя и обратно без остановок без привалов и передышек. Но дай хоть иногда вдохнуть. Нет, не давай. Забудь. Я иду, а Ты просто будь там пока я иду через поле по снам.
****
В небо по снегу бежит королева алыми линиями по воде слишком сильно пахнет лилиями здесь и везде. Королева стоит по колено в облаке качает с сомнением головой руками и телом ни словом, ни делом не выдаст, не предаст себя земле. Крылья сложены перьев – ноль по праху раскидан пух, королева медленно слизывает соль с щеки, вспоминая как сладок дух. Королева уходит туда же, откуда пришла – миф о вечном возвращении превращаетсяв обращение к началу пути. Королева стоит и не двигается но не потому, что некуда идти а потому что движение, как и слова не имеет смысла только музыка и числа парят в её голове. Это что-то в какой-то ней видит что-то в каком-то тебе.
****
Тонкое искусство самообмана всегда проскальзывает тихо втекает в малейшую трещину заставляет усомниться заставляется поверить даже не обман – просто художник так видит о каком вообще обмане можно вести речь если цвета не существует только отношения внутри работы только отношения внутри
отчаянно хочется уцепиться за моноистину монотеизм монорим но незыблемость требует веры отречения или глупости
отчаянно хочется уцепиться за плюрализм за множественное число за равенство, братство и проч. но здесь можно только барахтаться подставляя лицо лучам и осадкам
пальцы зубы и мысли скользят, отвлекая от иллюзии монолога перед внутренней толпой о том как остаются людьми среди носорогов
****
Сжимаясь в точку стучащую болью на карте обещает, что будет и в марте и во все остальные времена года во все остальные времена разных жизней отряхивать песок с лица и ног отличать тепло от холода оставаться здесь там, где надо быть ловить отблески в поиске верных действий единственно возможных отличать сладкое от горького не отлучать себя от себя смотреть из зеркал пить чернила земли забыватьзабыватьзабывать иначе никак не вспомнить отпускать так и не долетевшую до земли душу открыть все форточки тела чтобы она летела чтобы звенели капли льда не тая ничего от взгляда воды и если умирать прямо сейчас – то только от красоты.
****
Мосты
огненный красный внутри тонкой оболочки праха пылью рассыпать если не догореть идти по наспех сколоченному неумелой рукой молодого бога мосту под каждым следующим шагом – еще один сантиметр шершавой доски уже очень близки к земле и совсем далеки от неба хлеба в дороге, в общем-то, и не обещали говорили что-то там про радости и печали и равностность вперемешку со страстью волосы на затылке щекочет дым пятки греет, но не обжигает соглашаясь оставаться с ним небо делает ход вода играет а земле не до игр – столько принять простить забыть повернуть разбежаться остановить – за спиной опять исчезает мост и я снова иду за собой едва слышно подталкивая тело в спину одной рукой а другой собираю пепел хрупкие хлопья огня оседают в ладонь огненный красный закрывает глаза фениксу снится сон там натирают пеплом тело несмело отчаянно до костей перебирая себя заново собирая опору для новых мостов "Это пепельное воскресенье. Не прощаюсь. Прости". Кислородом последних слов надышаться, и дальше ходить по мостам Знать, как оставаться здесь навсегда оказавшись там.
****
Кортасару
Если очень долго бродить по Городу без цели, желаний, сомнений нет, это неправда, начнём сначала:
Если очень долго бродить по Городу с целью, желаниями, сомнениями нет, это уже слишком похоже на конец:
Если очень долго бродить по Городу, превращаясь из цели в желание становясь сомнением без особого мнения по очень волнующим все человечество вопросам рано или поздно попадаешь в сновидение становишься чьим-то забытым сном оставшимся на одежде запахом утреннего ветра распахнутым окном из которого видно поле Знаешь, а мне почти совсем ни капельки не больно просто иногда почему-то хочется кричать чтобы никто не слышал кроме утреннего ветра и невидимых птиц и падать перед Тобой то ли ниц, то ли навзничь Возьми любое из своих лиц и возникни внутри меня прямо сейчас. Тебе ведь это легче самых дышащих легких проще самых простых поворотов пространства и извивания времени вверх. Вот, смотри, я молчу, так бывает нечасто чтобы вообще ни одного слова в секунду чтобы даже не прыгать глазами по лужам не разбрызгивать радость прямо в прохожих, в ближних и дальних и тех, что между концами оси, таких не похожих на ноты Ты ведь сам знаешь, как это бывает когда так далеко от Dominus до небес от Господа до siderae от постели до сна. Если очень долго бродить по Городу – пожалуйста, поверь мне на слово – можно найти Телль. Забыть имена вещей и ждать, пока не наступит так приходящая весна.
****
Я – детонатор взрыва в зеркальной поверхности сна Раз – иссыхаю в пустыне, просыпаясь в горле песком Два – тело идёт ко дну, а глаза поплавками всплывают – о, нетерпеливый рыбак! Три – коже так жарко, что даже крупной дрожью не согреться и не согреть недалёких от сердца Я – детонатор взрыва без перца и соли – ни-ни, ни щепотки в любовью скрюченных пальцах Кожа как тканая тишь да гладь на пяльцах костей, сухожилий и прочих ограничительных лент, за которых – ни шагу ни влево, ни вправо и – радуйся! – ни на месте Я – детонатор взрыва, скорей позабудем о мести и разлетимся осколками горькой бешеной радости, стуком костей о стены вращаясь вокруг боли невыбранным спутником нас не выбиравших планет. Не знаю, что там с богами, а с болью яснеет свет и сгущается тьма, тело уже не тюрьма, а просто граница, которая манит, зовёт, предлагает нарушить, пойти на разрывы на полупальцах с предсмертной улыбкой разливаясь в полную силу лица я пытаюсь вспомнить, но до конца снова и снова не узнаю, как звучит Твоё имя, можешь остаться с близкими или даже родными и делать во мне синкопы паузы и перерывы – не бойся, я подожду, я – детонатор взрыва
****
Видишь ли, мир распадается на фрагменты – их протираю от пы
