Вчера я обещал отметить окончательную смерть своего сраного фейсбука ежедневными историями, посвященными социальным сетям, и опрометчиво датировал свое первое знакомство с феноменом 1979 годом. Сегодня я внесу коррективы в эту датировку и расскажу о поэзии в фейсбуке, о том, как бывает трудно понять статус, если он соединяет экспрессию с лапидарностью. Я думаю, многие сталкивались с этим эффектом, я - постоянно. При этом я фиксировал только те случаи, когда не понимали меня, стараясь поскорее забыть многочисленные казусы, когда сам я попадал в капкан, сконструированный из моих неразличения иронии, непонимания аллюзий, поверхностного чтения. И, конечно, часто - из авторской поэтической неотчетливости формулировок, игры на грани искусства и прямого высказывания.
Я понятно говорю?
Короче: дыр бул щыр, и было три брата, лица полянской национальности - Кий, Щек и Хорив. В сущности, невозможные слова, и у этих братьев еще была сестра с вывихнутым именем "Лыбедь". По преданию именно из слез этой самой сестры произошла одноименная река. Река Лыбедь в прежние времена впадала в Днепр и была судоходна. На ней водились всякие там бобры и осетры, по ней сплавляли лес баржами... При советской власти река захирела и ушла в подполье. Она по-прежнему впадает в Днепр, вытекая в него из вонючей трубы. На поверхности же Киева реку Лыбедь можно наблюдать очень эпизодически, и созерцание этого мутного и пахучего ручейка, заключенного коммунистами в бетонное русло, не радует душ киевлян и гостей столицы нашей Родины - Руси.
Лыбедь можно наблюдать, в частности, в десяти минутах ходьбы от нашего дома, между линией скоростного трамвая и железнодорожной полосой. Лыбедь протекает значительно ниже окружающего рельефа, поэтому по левую руку Лыбеди устроена специальная стена из высоких бетонных блоков, вдоль которой однажды гуляли мы с малолетним братом Киркой и папой. Дело было году в 1973, в октябре. Солнце светило еще по-летнему, но уже дул студеный ветер.
Бог знает, какие романтические соображения завели нас в это дикое место. Очевидно, жажда дальних странствий и романтических приключений. Мы срывали мелкие холодные сладкие яблоки с заброшенных, но еще не одичавших вконец деревьев, когда-то принадлежавших жителям упраздненных шулявских усадеб. Мы двигались вдоль Лыбеди вверх по ее течению, вплоть до Поста-Волынского, где речка теряет бетонные берега и растворяется в кустах и болотцах. Мы возвращались домой, уставшие, но довольные. Мы рассматривали граффити на упомянутой выше бетонной стене.
Граффити были предсказуемого содержания, преимущественно эмблемы и краткие надписи. Херы с покоями сцеплялись по стенам, как сказал Жуковский. Что-то вроде социальной сети, но больше похоже на микроблог. Такой твиттер Пушкова или инстаграм Кадырова.
Среди этого единообразия графически и содержательно выделялась одна запись. Она была выполнена метровыми буквами и выглядела так:

ЗДЕСЬ БЫЛ ВАСЯ
С ОДНИМ ХУЕМ

До сих пор я помню свое тогдашнее недоумение.
Может быть Вася спешил поделиться с миром подробностями своего анатомического строения, внезапно открыв их и принимая за уникальные?
Или выражал пренебрежительное отношение к своему безымянному (и очевидно случайному) спутнику?
Или это неизвестный верлибрист-миниатюрист, последователь Маяковского и предшественник иных современных поэтов, оттачивал свое мастерство, подобно спятившему до градуса подлинной гениальности Дюшану, решившему вернуть свой фонтан в родную стихию? Коли так, то именно такой и должна быть поэзия в социальных сетях.
Я понятно говорю?

http://r-l.livejournal.com/2589476.html