Когда ему стукнуло двадцать два,
в 1983,
он не вернулся осенью после каникул в институт,
домой тоже не вернулся,
искали с милицией, сбились с ног,
одна Наташа чуть не отравилась,
просто сел в поезд человек в Магнитогорске
и не вышел из поезда в Москве.

Появился через десять лет,
в 1993,
приватизировал какую-то скважину,
хвастался похождениями в артели,
сверкал добытыми золотыми зубами,
рассказывал, как жил в Монголии,
ездил по Москве на "Мерсе"
с рыжим глухонемым шофером,
вкладывал средства в современное искусство,
купил квартиру у Покровских ворот,
выдвигался в депутаты от партии беспартийных,
снова сошелся с одной Наташей,
а когда ему стукнуло тридцать три,
опять исчез.

Появился через десять лет,
в 2004,
был случайно встречен скульптором Аксельродом
в пригородной электричке,
ходил по вагонам,
продавал брошюры о здоровом образе жизни,
об арийской диете,
о ведической перистальтике,
сам был похож на овощ: сто одежек,
камуфляжный жилет, как у Вассермана,
под ним майка с портретом Блаватской,
под ней клетчатая рубаха,
Аксельрод заговорил с ним, проводил до дому:
частный сектор в дальнем Подмосковье,
пять собак, более пятнадцати кошек,
куры кивают друг другу, клюют во дворе ерунду,
каждый день с пяти утра под окнами собираются
молчаливые женщины, приезжают со всей России,
на каждую у него отведено по полчаса,
заходят мрачные, выходят со светлыми улыбками,
Наташа следит за порядком в очереди.
Аксельрод вернулся через год:
дом заколочен, соседи молчат, как грибы.

Пятьдесят пять.
В этом году ему стукнуло пятьдесят пять.

http://r-l.livejournal.com/2573530.html