Максим КАЛАШНИКОВ

«ЖИВЫЕ МЕРТВЫЕ»
Как преодолеть страшную беду РФ – люмпенизацию коренного населения? Когда нанять на работу иной раз некого


Официально трудовые ресурсы Российской Федерации составляют по состоянию на 2021 год составляют 72 миллиона душ. Не так уж и много. Но и это – сугубо бумажная цифра. Реально у нас гораздо меньше тех, кто может трудиться в современной наукоемкой, квалифицированной экономике. И мы еще толком не знаем, каков процент «живых мертвых»: тех, кто утратил всякую квалификацию и превратился в люмпен-пролетария, готового годами пьянствовать и жить на случайные, грошовые доходы. Сколько их из тех самых семидесяти двух миллионов? Половина, тридцать или двадцать процентов?
Не решив оную проблему, мы обречены на гибель.

ЗАВОЗИТЬ ГАСТАРБАЙТЕРОВ И МИГРАНТОВ ПРИХОДИТСЯ ВЫНУЖДЕННО

Начнем с картинки с натуры. Мои друзья-читатели, предприниматели родом с Тамбовщины, изрядно намучились при попытке создавать предприятия на своей малой родине.
Попробовали открыть бойню и переработку мяса в Мичуринске. И что же? Оказалось, что местные, живущие среди останов закрытых советских предприятий, работать идти не желают. Первая ступенька карьеры – работа обвальщиком, разделывателем мясных туш. Да-да, с применением современных электроинструментов. Обучение – неделя, зарплата – 45 тысяч рублей в месяц для начала. Для сел и небольших городков Тамбовской области – очень приличные деньги. Но набрать персонал из местных мои приятели так и не сумели! Пришлось завозить работников из солнечного Узбекистана.

Что делают местные? Перебиваются случайными заработками, получают какие-то пособия по безработице, живут на пенсии бабущек и дедушек. И пьют! Доходит до абсурда: если и удается взять на работу местного жителя, то он работает лишь до первой получки. Дальше он уходит в запой. Пока не пропьет все деньги.

- У одного из нас есть бизнес в африканской Гвинее, - поведал мне мой друг. – Так там все давно знают, что негритянским товарищам зарплату нужно выдавать только вечером, лишь в самом конце трудового дня. Иначе они возьмут деньги – и по домам уйдут. Поведение работников нашего – а это потенциально богатый Центрально-черноземный район! – до боли напоминает поведение чернокожих гвинейцев…

Вовка – один из первых читателей моих книг, за двадцать лет я его хорошо знаю. Он – из отборных предпринимателей-бойцов. Рожденный в 1976-м в селе под Тамбовом, СССР он застал буквально краешком. С 90-х смог подняться. Окончил истфак МГУ, добровольно в армию сходил, потом стал любителем-пилотом вертолета. Он долго рассказывал мне, как намучился, когда пробовал организовать на малой родине садоводческое (яблочное) хозяйство на манер польских. Как не мог найти работников.

- Кадровый голод жуткий! Огромная проблема – найти людей на должности главного инженера, главного энергетика или зоотехника. Зарплаты им предлагаются от 80 до 110 тысяч рублей. Но нет кадров! – горячо рассказывает он. Очень напоминая мне Олега Сироту с его «Русским пармезаном» в подмосковной Истре. Сыровар Сирота тоже с трудом ищет тех же зоотехников, и я сам видел, как у него – с развевающимся над сыроварней знаменем Новороссии – работали те, кто воевал в Донбассе и потом был вынужден оттуда уехать.

Статная (кровь с молоком!) блондинка Мария, 1977 года рождения – из Никифоровки, Тамбовской области. Давно перебралась в Москву, где сделала карьеру в крупной промышленной фирме, работающей по заказам космической отрасли. Но на малой родине остались дом и мама.

- Нанять человека, способного сделать ремонт или починить крышу – огромная проблема, - сетует она. – Все более или менее активные перебрались в Москву и большие города. Остались лишь те, кому ничего не нужно, кто угасает. А ведь все недавно было иначе. В моей Никифоровке в Советском Союзе работали ленто-ткацкая фабрика, маслозавод, отличная пекарня, строительные и дорожно-ремонтные организации, комбикормовый завод, сильное отделение «Сельхозтехники». И ведь люди работали! А теперь все позакрывали, одни магазины и торговые центры открываются…
Мария увезла в Москву маму, пораженную ковидом. Хотя ее легкие уже отказывали, местные врачи настоятельно рекомендовали ей оставаться дома. Да и класть было маму некуда: от советской районной больницы в Никифоровке после «оптимизации» практически ничего не осталось. Мест не оказалось ни в соседнем Мичуринске, ни вообще в Тамбовской области. Все места в ковидариях забиты. Фактически местные врачи приговорили пожилую женщину к смерти от удушья. Пришлось марш-броском на авто везти маме кислород, а потом перебрасывать ее в Москву, в ковидарий на ВДНХ. Угасание чувствуется везде. Погибла промышленность – загибается и социальная сфера…

Разговариваем с хрупкой Юлией, 1983 года рождения. У нее на Тамбовщине родственники. Она вспоминает, как в 1986-м ее, дочь рядового милиционера, вывозили отсюда в Москву вертолетом для того, чтобы спасти от болезни легких. Представить себе такое же сейчас невозможно. Везде – нищета, апатия, пьянство…

ТЕ ЖЕ ПРОБЛЕМЫ И НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ
Истории о том, что среди местных жителей в областях коренной Великороссии не сыскать, слышу регулярно. То о таком на Псковщине расскажут, то в Костромской земле. Хозяин лесопилки под Кировом (Вятка) тоже поведал, что работа продолжается до первой получки – а том наступает пьяный загул.

Но, может быть, за Уралом лучше? Нам ведь часто говорили, что в европейской части РФ (Московии, Великороссии) слишком сильно наследие крепостного права, что тут люди покорные, да и война выбила самых лучших. Да и в города самые энергичные, на заводы работать, подались. А вот, мол, за Уралом, да на Дальнем Востоке, крепостного права отродясь не бытовало, сюда веками ехали либо самые предприимчивые непоседы (добровольно), либо буйны головушки (на каторги и зоны, принудительно).

Но открываю журнал «Эксперт» за 6-12 декабря 2021 года, открываю статью Б.Корка «Мечта о новом порто-франко». Там – история небольшого древообрабатывающего предприятия в Уссурийске. Производит оно доски и брус для строительства частных домов в Приморье, на Магадане и Сахалине. Работников тоже остро не хватает: те, кто трудился раньше, умерли от алкоголизма. Остались те, кому 30-35 лет, без законченного среднего образования. Чудовищно малограмотные: в своей же фамилии по три ошибки делают. Пришлось сокращать штат с 35 до 16 работников, но и тех не наберешь.

Пытались завозить рабочих из депрессивных регионов: из Забайкалья и Биробиджана, где работы нет. Но они приезжают – и тоже начинают пить с местными. Цирроз печени в 19 лет тут – дело обычное.

Местные лесопромышленники вынужденно ищут работников в Китае. Те едут со своими станками и техникой и работают исправно: не бегают на перекуры и не торчат в мобильных телефонах. Однако теперь китайцы крутят носом и на предложение зарплаты в 140 тысяч целковых в месяц: мол, мы дома больше заработаем.
И тут – упадок, люмпенизация, вырождение…

ОНИ И ПРИ СОЦИАЛИЗМЕ РАБОТАТЬ НЕ СТАНУТ БЕЗ ПРИНУЖДЕНИЯ

- Может, все дело в том, что в СССР был социализм, а теперь люди не хотят гнуть спину на частника-буржуя и предпочитают спиваться в застойной нищете? – спросил я у Вовки.

- Как бы не так! – взвился он. – Они и при тотальной национализации всего и вся на работу не пойдут. Любят они про Сталина и социализм порассуждать, но Иосиф Виссарионович их бы принудительно на работу погнал. С введением кары за тунеядство. Я – за такой порядок…
Владимир рассказывает мне о причине смерти трудовой этики в РФ, которую я тоже прекрасно знаю: это последствия развала СССР в 1991-м и последующих почти двадцати лет гибели производства в РФ. Обстановка хуже, чем в 90-е: тогда еще были живы кадры советской школы и высокой квалификации. Теперь люди спились, утратили квалификацию и трудовую этику. Образовались целые зоны застойного, нищего люмпен-пролетарства. Как говорит мой друг Владимир, люмпен довольствуется малым. Он уже десятилетиями живет на гроши, но участи своей менять не желает. Государство может, конечно, рассчитывать на 72 миллиона трудоспособных, но сколько в РФ таких вот деклассированных бездельников – никто толком не ведает. И сколько реально дееспособных у нас работников – тоже.

Эмпирически известно, что мало – и потому приходится везти мигрантов из Средней Азии. Те уже тоже презрительно высказываются о русских: мол, вы спились и работать не хотите, вы без нас уже обойтись не можете.

Обычно в ответ люмпены цедят: «Платите нормально – тогда пойдем работать…»
- Не пойдут! – доказывает мой друг. – Предпринимателя и так со всех сторон давит бюрократия, он из последних сил платит. Люмпен, конечно, любит поговорить о том, что «чурки понаехали» и о том, что для Средней Азии надо визовый режим вводить. Но это треп пустой. Квалификации у люмпена нет. Работает он до первой бутылки. За что ему платить?
Введи сегодня социализм – люмпен без принуждения никуда не пойдет. Страну нужно отстраивать, вкалывать придется на первых порах не покладая рук, довольствуясь зарплатой в 15-20% от получек западного работника. А люмпену нужно, чтобы ему за шаляй-валяй отваливали золотые горы. Нет, принуждение придется вводить неизбежно. Какую бы экономику ни пришлось строить дальше: государственно-социалистическую, или со смешанными формами собственности, как в Китае, или полностью частную. Принуждать к труду – и при этом учить людей, давать им квалификацию.

Володька не перестает возмущаться: в РФ государственное чиновничество всячески травит и давит частного предпринимателя. Его почти явно считают жуликом и кровопийцей. Зато перед люмпеном всячески заискивают, воспитывают в нем привычку к подачкам от Нефтегазовой Трубы. Не таков ли тот «глубинный народ», о коем говорил незабвенный Сурков? Но страна просто обречена, если не преодолеет люмпенизации.
Без этого у нас нет будущего.

(Полный текст будет опубликован в спецвыпуске журнала Изборского клуба - https://izborsk-club.ru/magazine)

...

https://m-kalashnikov.livejournal.com/4182525.html