95 лет назад на маленькой станции в Рязанской губернии родился большой артист Борис Новиков.

За полвека он сыграл 180 ролей в театре и в кино. Главными избалован не был. Но каждый, даже самый маленький эпизод делал ярким и запоминающимся. Придумывая реплики, добавляя детали к костюму, а порой и находя оригинальное режиссерское решение. Щупленькому, чудаковатому, с озорными глазами, ему ничего не стоило рассмешить или заставить плакать. Бывало, один герой вызывал одновременно и смех, и слезы.

"А вы, Татьяна Ивановна, мне надоели"

Таким получился его Василий Теркин в театре им. Моссовета. Несколько лет до этого был разбег по сцене, ежедневные тренировки. И вот — победа, его "полет в космос" в 1961-м. "Роль требовала предела человеческих сил. Но играл бы ее вечно", — запишет потом в дневнике Новиков.

Фронтовики в зале смеялись, утирали слезы. Твардовский подошел и обнял со словами из поэмы: "Это был, конечно, он!" И только Завадский не смог скрыть ревности — не подписал Новикову документы на заслуженную Ленинскую премию. Как это — у него, главрежа, нет, у мэтров Марецкой и Плятта — нет, а у какого-то Новикова будет? Обойдется!

Завадский и до этого не очень жаловал артиста ("Василия Теркина" ставил другой режиссер), а теперь и вовсе перестал замечать. Спустя годы вдова скажет: коллеги не просто завидовали Новикову, они его травили. Однажды Борис не выдержал — подошел к Завадскому: "Почему вы не даете мне больших ролей?" Тот посмотрел на актера свысока и ответил вопросом на вопрос: "А ты кто?" Может, история и гиперболизирована, только вскоре ушел Новиков из "Моссовета" в театр Сатиры.

Больше идти было некуда — коллега постарался: обзвонил ведущие коллективы, чтобы наговорить о Борисе гадости. Согласился его принять только Валентин Плучек. Но в "Сатире" Новикова невзлюбила Татьяна Пельтцер. Как написал потом в книге Александр Ширвиндт: "Боря был пьющий, опаздывающий, не приходящий на спектакль". Вот Татьяна Ивановна и возмущалась на партбюро (хотя Новиков был беспартийным): нет сил терпеть, он позорит театр. Новиков устал обещать, что "больше так не будет", и как-то сказал при всех: "А вы, Татьяна Ивановна, мне надоели… Имейте в виду, вас никто не любит, кроме народа".

В 1971 году 46-летний Новиков перенес инфаркт. Спустя год ушел из "Сатиры". И больше ноги его не было на театральной сцене.

Никогда ни у кого ничего не просил

Жизнь в кино оказалась более удачной. Правда, тоже не с самого начала. Дебют был незаметным. Еще несколько фильмов прошли спокойно. Но "Тихий Дон" Сергея Герасимова сделал всё! И для всех артистов. Кто не был известным, тот им стал. Кого зрители знали, полюбили еще больше. Новиков, сыгравший Митьку Коршунова, не стал исключением. Небольшая роль принесла артисту всесоюзную славу, а работу с Герасимовым Борис Кузьмич называл "моими киноуниверситетами".

Среди других удач — "Адъютант его превосходительства" с пятиминутным монологом Новикова в роли ювелира Либерзона, "Тени исчезают в полдень", откуда присказка Тараса-Ильи "загремим под фанфары" ушла в народ. Говорят, артист никогда не подводил режиссеров, на площадке был послушным. При этом любил что-то досочинить, дополнить, согласовав с автором сценария. И совершенно не жалел себя: надо в холодную воду залезть — готов, проползти по снегу — пожалуйста.

А вот навязывать себя не умел. На встречах съемочной группы со зрителями мог спрятаться за спинами коллег, стеснялся. И уж точно никогда ни у кого ничего не просил. Снимался много, у крепких режиссеров. Работал в "Фитиле", "Ералаше", с удовольствием озвучивал мультфильмы. Одна из лучших работ в анимации — почтальон Печкин. Какой голос! Какие интонации! Ну, невозможно же представить в этой роли никого другого!

Впервые увидев доллары, расплакался

К сожалению, маленькие работы приносили маленькие деньги. А нуждалась семья Новикова практически всю жизнь. Он еще не приобрел широкую известность, был начинающим театральным артистом, когда родился сын Сергей. С детства слабый, он тем не менее учился, даже поступил в институт. Но в 20 лет врачи выявили у Сергея психическое заболевание. Состояние ухудшалось. Нужны были лекарства.

Жена артиста — коллега Надежда Климович — была вынуждена тянуть на себе домашнее хозяйство, больного сына, да еще ездить в киноэкспедиции с мужем, чтобы уберечь его от выпивки. Выйти на съемочную площадку нетрезвым Новиков себе не позволял. Тем не менее алкоголь был одной из его бед — отчасти потому, что благодарные зрители, встретив любимого артиста, непременно хотели с ним чокнуться. Больше 20 лет Борису Кузьмичу пришлось жить с диабетом. А в последнее время он был и вовсе прикован к постели — ходили слухи, что у него выявили онкологию. Узнав о беде, Леонид Ярмольник каждый месяц присылал семье $200. Увидев доллары впервые, Борис Кузьмич расплакался: "Я все отдам, Надя, передай Лёне, что заработаю…"

И все равно денег хватало только на еду. Надежда Антоновна даже попросила Союз кинематографистов, чтобы ей выделили сумму, причитающуюся на будущие похороны народного артиста. Но ситуацию это не спасло. Когда Борис Кузьмич умер, Надежде Антоновне даже не на что было его похоронить. В Москве как раз проходил Международный фестиваль, до семьи Новикова никому не было дела. Говорят, киночиновники отказались помочь. И на надгробный памятник потом собирали поклонники…

Он не сыграл того, что мог бы. Талант не был оценен по достоинству. Но роли Бориса Новикова остались, его герои по-прежнему вызывают улыбку у зрителей. Значит, все не зря…

отсюда

http://desert-man.org.ua/post472518520/