11 октября 2019 г. 125 лет со дня рождения Бориса Пильняка (11 октября 1894 — 21 апреля 1938) - известного писателя

Борис Андреевич Пильняк (настоящая фамилия Вога
у, нем. Wogau; 29 сентября (11 октября) 1894, Можайск — 21 апреля 1938, Москва) — русский писатель

Пильняк Борис Андреевич

Родился в семье ветеринарного врача Андрея Ивановича Вогау, происходившего из немцев-колонистов Поволжья и родившегося в Екатериненштадте. Мать — Ольга Ивановна Савинова, родилась в семье саратовского купца.

Детство и юность Пильняка прошли в окружении земской интеллигенции в провинциальных городах России — Можайске, Саратове, Богородске, Нижнем Новгороде, Коломне.

Пробовать писать начал в 9 лет. В марте 1909 года было опубликовано его первое сочинение.

Борис Пильняк: Житие "на Посадьях"

Свое желание стать литератором Пильняк определил довольно рано: "Хочется начать в этом году выступать на литературном поприще - пора уж! - записывает он в новогодние дни 1911 года. - Выйдет ли из меня писатель? Дай-то бог! (я не верю в Бога-Саваофа, бог - Природа, вечный двигатель).

Что ж дал мне - 10 год? много работал, много прочел, в этом году была напечатана моя I вещь... Стало понятно все окружающее, и это все - скучно... разочаровался..."

"Я не знаю, шаблонен ли я, - пишет он в письме 1912 года сестре Нине, - но я знаю, что всегда стремился от всего обыкновенного и шаблонного".

В 1913 году он заканчивает гимназию в Нижнем Ногороде, через год поступает в Московский коммерческий институт на экономическое отделение, мечется между Москвой и Коломной, где живут его родители (отец писателя - А.А.Вогау - был земским ветеринарным врачом), и постоянно думает о литературе и карьере писателя..

Коломна. Дом, где жил Борис Пильняк с 1918-го по 1924 год
В Коломне сохранились два дома, имеющих непосредственное отношение к писателю. В доме № 14 на улице Полянской он жил с родителями. В дом № 7 по улице Арбатской переселился, когда женился, и жил здесь семь лет. После переезда в Москву в этом доме продолжала жить его первая жена с их детьми. 24 октября 1980 на фасаде дома открыта мраморная мемориальная доска

В анкетной биографической справке, составленной самим писателем для справочника, Борис Пильняк писал о себе: "Окончил высшую школу — Московский коммерческий институт, по экономическому отделению. Революция застала студентом и начинающим писателем. Близорукость не дала винтовку в руки. Литературные склонности послали в провинциальную газету фельетонистом.".

В 1915 году юношеские пробы пера превратились в рассказы подающего надежды и заинтересовавшего издателей начинающего автора, "когда были приняты и появились вещи (часть которых вошла в сборники, как, например, рассказ о птицах) в журнале В.С.Миролюбова, в "Русской мысли", в "Жатве", "Сполохах" и пр. толстых журналах и альманахах".

Этот год стал тем этапом, когда Пильняк ощутил "твердую почву" под ногами и смело вошел в литературную жизнь. 12 февраля 1915 года он пишет в дневнике, что в его жизни произошли перемены, что он перебрался из Москвы в Коломну: "Весь февраль, и урывками январь, декабрь, ноябрь - писал - с радостью и с жаждой писать. Не увлекаюсь, не влюбляюсь. Мечтаю жениться. Да вообще все, о чем мечтаю, будет в рассказах". Письма Пильняка этого периода редакторам, друзьям-писателям и другим адресатам, одновременно деловые и дружеские, по-писательски динамичные и красочные, передают и дух времени, и бодрое состояние духа уверенного в себе молодого писателя. "Пишу - много. И удачно. Приедете - зачитаю до смерти" - постоянно встречается в его письмах. Литературный подъем этого периода у Пильняка подобен взрыву, в записных книжках этого года появляются записи новых тем, легко узнаваемых в произведениях более зрелого периода. В конце апреля-начале мая 1915 года в дневнике появляется первое упоминание его псевдонима: "Между прочим, теперь я не Бор. Вогау, а - Бор. Пильняк".

В 1915 г. он жил на Украине в деревне Пильнянка (по-украински значит "место лесных разработок"), откуда посылал в редакции свои рассказы, подписываясь псевдонимом "Пильняк".

Борис Пильняк с матерью О.А.Вогау и сестрой Ниной. Коломна. Апрель 1915 года

Он был впечатлительным и влюбчивым молодым человеком, на всю жизнь сохранившим зародившуюся в юности мечту о "чистой девушке"", вокруг которой и вращалась бы жизнь; "<...> ведь я все время мечтаю полюбить и жениться <...> влю... влюбиться, полюбить. По-настоящему", - записывает он весной 1915 года.

И вскоре у Пильняка появляется невеста - поэтесса Надежда Александровна Павлович (1895-1980), с которой он живет в Коломне отдельно от родителей. Она была принята в доме родителей жениха и ждала ребенка. В письмах этого периода встречаются многочисленные упоминания и приписки Н.Павлович. "Ну, конечно, я никогда не забуду, как у меня живет Наденька Александровна Павлович. Это так. Но вот с осени будет издаваться журнал, где она примет близкое участие", - записывает в дневнике Пильняк в первомайские дни 1915 года. Приглашая в Коломну своего приятеля редактора А.М.Чернышева, 29 мая 1915 года он пишет: "У нас здесь - река, Екатерининская усадьба, парк, пруды, совы, кукушки, соловьи, рыбы, грибы, цветы... приезжайте, если это устраивает Вас. Я буду очень рад, буду водить и показывать Вам местные красоты. Н[адежда] Ал[ександровна] будет читать стихи и бранить меня: она очень строга ко мне. Будет весьма "пейзанно", просто, солнечно и - хорошо" . Судя по письмам к друзьям, у Пильняка "серьезные намерения" (например: "Женюсь на Павлович. Благословляете?" .

Павлович Надежда Александровна (1895-1980)Поэтесса, детский писатель. Первые её стихи были напечатаны в 1911 г. в газете "Псковская жизнь", После гимназии переехала в Москву, училась историко-филологическом факультете Высших женских курсов им. Полторацкой. Принимала активное участие в литературной жизни того времени, водила дружбу со многими известными поэтами, её стихи публиковались в периодических изданиях и альманахах.
В 1920 г. занимаясь по поручению правления Всероссийского Союза поэтов организацией отделения Союза в Петербурге, познакомилась с Александром Блоком и, как многие считают, стала его последней музой. Его смерть стала для неё огромным ударом, отразившимся во многих её стихах, заставила её обратиться к вере.
В 1922 г. она стала духовной дочерью известного старца Оптиной пустыни преподобного Нектария Оптинского. Когда начались гонения на церковь и монастырь в Оптиной пустыни был закрыт, используя свои связи спасла преподобного Нектария от расстрела, выдав его за своего дедушку, а также сумела спасти монастырскую библиотеку. А в 1974 г. смогла добиться, чтобы обитель получила статус памятника культуры.
Автор поэтических книг: "Берег" (1922), "Золотые ворота" (1923), "Думы и воспоминания" (1962), "Сквозь долгие года…" (1977), "На пороге" (1981) и др.; книг для детей: "Капризник Тики" (1925), "Паровоз-гуляка" (1925), "Веселая пчелка" (1930), "Коза в огороде" (1930) и др.; воспоминаний об Александре Блоке - http://www.bibliotekar.ru/Prometey-11/11.htm
Надежда Павлович ушла из жизни 3 марта 1980 года, похоронена в Москве на Даниловском кладбище.
http://www.po.m-necropol.ru/pavlovich-ap.html

В июле они вместе отправляются по Волге в Саратов. Однако их отношения складывались непросто и осенью того же года они расстались. Пильняк тяжело переживал разрыв. К этому периоду, после юношеских сумбурных лет поиска и вопрошений он довольно точно определял свое будущее, смысл жизни и ее ценности, которые сводились к крепкой семье с любимой женщиной и детьми и занятиям литературным трудом. В письме А.А.Альвингу с Пильнянки 2 октября 1915 года он писал о том, что "в сумерки буду сидеть у камина и мечтать о том времени, когда у меня будет 100-пудовое имя, жена, дети, и свой замок a la Пильнянка".

Ждать Пильняку пришлось недолго. В 1917 году он женится на М.А.Соколовой, земском враче: "Я - женился, окончательно, серьезно, при помощи церковного участка, на некоей врачице (земской!) Марии Алексеевне Соколовой (которая в данный момент - на обходе в своей больнице), женщине рассудительной (литературу - никакую - не признает), строгой (бранит меня и не особенно охотно позволяет ухаживать за всеми прочими женщинами, кроме нее) и правильной жизни".

Вот как Пильняк описывает это событие родителям и сестре:

Коломна, 2-го июля 1917.

Дорогие мои мамынька, папынька и Нина!

30-го числа было, в страшную грозу, с громом и градом, на погосте Старки, что около Черкизова, мое венчание, после которого Марийка стала Вогау, но не Соколовой. Коснувшись дождей, я вообще должен сказать, что они у нас часты, часты ночные грозы, хотя дни все же жарки, и я хожу босиком и в белых штанах.

Вас мы ждем. Свадьба, хлопоты - все это ужасно скучно и неприятно. Но с Марийкой мы ругались редко, живем в любви и в дружбе: она в Нининой комнате, а я в твоей, мама, в которой ничего не тронул: сплю на твоей кровати, бодрствую на диванчике, пишу на круглом столике.

В Коломне - тихо, покойно, и настроение - в смысле российских урядиц - бодрое. Выборы прошли. Большинство от с.-р., затем ка-де. Большевиков - всего два человечка. Эс.-эры - народ хороший у нас в Коломне; ни одного эксцесса не было, все в порядке. Полк - весь ушел воевать, с музыкой и с плакатом: "далой германский мелитаризм, война до окончательнаго свержения германской монархии", - так-что "товарищей солдатов" нет, сейчас-же уменьшились разные подзаборные дебоши.

Новая любовь и свадьба, однако, не заслонили разрыв с Павлович. Все последующие годы Пильняк пытается разобраться в причинах их неудавшихся отношений и делает многочисленные попытки описать историю их любви, обыгрывает в записях сюжеты возможного последующего развития их отношений.

21 декабря ст.ст. 1917 года у него рождается дочь Наталья Борисовна Вогау. Жене и детям позже, в 1924 году, он любовно посвятит свое первое собрание сочинений (в трех томах): "Я посвящаю эти три книги Марии Алексеевне Соколовой-Вогау и детям моим Наталье и Андрею, Марии Алексеевне потому, что без нее я не написал бы их, и детям потому, что им - читать их в будущем, ибо я, как и вся Россия, только этим будущим и живы".

Жизнь переломилась, когда в Коломну, которая на долгие годы стала, так сказать, "музой" и пристанищем для писателя, пришла революция: "В Коломне у нас - голодные будни, - пишет он 6 января 1918 года А.М.Чернышеву. - Я местными большевиками зачислен в "контрреволюцию" и новый год встречал - в тюрьме, был арестован, и по поводу меня поднимался даже вопрос - не расстрелять ли? - других расстреливали". Одно время Пильняк жил в Коммуне анархистов. В письме к И.А.Белоусову от 5 июля ст. ст. 1918 года он пишет, что из Коммуны он уже ушел "и был там для того, чтобы потом написать про них очерк и вообще почерпнуть любопытный материал".

В 1918 году выходит первая книга Бориса Андреевича ""С последним пароходом" и другие рассказы". Пильняк уже ведет знакомства с писателями, приглашает их в Коломну, устраивает им дачи для отдыха, организовывает литературные вечера. "Дача Вас ждет, - пишет он 8 мая 1918 года И.А.Белоусову. - Приезжайте: адрес - Дачи Поллерз, № 2. Комнату выберете сами. Я переезжаю туда завтра. С продовольствием улажено отлично - с нами будет жить пр[едседатель] союза кооп[ераторов]. Угостить Вас новостью? - У меня был Е.Н.Чириков, читал здесь лекции и... был арестован!.. Насилу выпутали из грязного дела. Не обошлось и без непечатных анекдотов: об этом потом. За компанию обыск был и у меня, и за компанию был взят велосипед!". Вместе с Белоусовым на дачу собирались приехать брат И.А.Бунина писатель, член литературного объединения "Среда" Ю.А.Бунин и Е.Н.Чириков.

Осенью 1918 года Пильняк, в котором бурлит общественный темперамент, занимается организацией литературного вечера в Коломне, о чем он пишет П.Н.Зайцеву: "Наш вечер будет в воскресенье 3-го ноября н. ст., через неделю, в Коломне. В субботу вас заберут на автомобиль и привезут в Коломну, где в этот же вечер вас ожидает файвоклок + 200 гр. ...Если можно - в субботу захватите еще зарплату для нелепого - Пильняка, Вам искренне преданного, 27 окт. 918".

Среди новых друзей и знакомых, Пильняк не забывает и старых. Как известно, в гимназию Пильняк поступил в Саратове, в городе его бабушки, но через год перевелся в Богородск, где прожил с родителями и сестрой и проучился до 1912 года. С этим городом (ныне Ногинск) он навсегда остался связан памятью детства, друзьями, первыми пробами пера. Туда он постоянно приезжал, будучи уже знаменитым писателем и привозил с собой товарищей-литераторов. Его детские друзья и их общие шалости были описаны в его произведениях и в последнем романе "Соляной амбар". С некоторыми из них (А.Перегудовым, А.Перовым, Д.Малышевым) его связывала и общая цель - стать писателями, а в более поздние годы - и взаимная поддержка. В долгие годы забвения эти друзья были из тех немногих, кто помнил и напоминал другим о писателе Борисе Пильняке. Пильняк постоянно оказывал своим друзьям помощь в публикации их произведений.

В годы гражданской войны жизнь Пильняка была полна бытовых забот и трудностей: "В феврале ездил за хлебом мешочником в Кустаревку, Тамбовской губ. В мае ездил за хлебом в Казань и удирал оттуда на крыше поезда от чехословаков. Муки, все-же, привез на полгода. Летом состоял членом коммуны анархистов в Песках, пока анархисты не перестрелялись. Летом впервые начал писать о революции. Осенью ездил 'полторапудником' за хлебом в Пензенскую губ. Муку получил в комбеде. Зиму и осень 18-19 гг. в Коломне прожил, к экзаменам читал, писал рассказы, нигде не служил, пил рыбий жир, на Рождество в Саратов ездил".

Но именно этот тяжелый и неспокойный период дал определенный толчок творчеству Пильняка, отразив в его прозе и борьбу за хлеб, и крушение человеческих судеб, и возникновение новых типажей, и тот сумбур революционного быта, мастерское описание которого впоследствии стало одной из отличительных черт его дарования и причиной постоянного раздражения большевистских цензоров.

Путешествие за хлебом было описано в рассказе "Поезд № 57 смешанный" (Дом искусств. Пг., 1921. № 1). Впечатления революционных лет легли в основу его второго сборника рассказов "Былье" (1920), а затем - первого романа "Голый год" (1922), принесшего ему мировую известность. По письмам того времени видно, что Пильняк не просто наблюдает за преломлением "красивых идей" и больших революционных целей в провинциальной реальности, но пытается понять глубинный смысл происходящих в стране событий: "Коломна встретила меня тишиной, миром, Машей, Наташкой и письменным столом, - пишет он П.Н.Зайцеву в феврале 1919 года. - У Николы бьют колокола, сумерки, размышляю и пишу тебе твердое мое решение: раньше, как через три недели, я в Москву не явлюсь. Слово мое твердо: Прошла целая зима, а я все треплюсь. Лучше уж я напишу рассказ, где под заглавием начертаю: посв[ящается] П.З[айцев]у, т. е. тебе. В Коломне сыпной тиф, мы живем на вулкане. Продовольствие гнуснеет. Нет керосина. Читаю поэтому Тургенева, - плохой писатель. Боже мой! Когда же русская литература перестанет быть кустарной. Кроме тем для рассказов, трачу мозги мои над размышлением о 1)х русской старине, 2)х литературе, 3)х нации, народе, интеллигенции и 4)х о Петре I Антихристе, уведшем Россию из Москвы в Петроград, и о большевиках, вернувших ее в обратное ее лоно : - не здесь ли ключ новой русской литературы?"

А.К.Воронский: "Русскую Октябрьскую революцию Пильняк принял прежде всего не как порыв в стальное будущее, а по-бунтарскому. Искал и нашел в ней звериный, доисторический лик <...> Октябрь хорош тем, что обращен к прошлому. Революция освободила народ от царя, попов, чиновников, от ненужной интеллигенции, и вот Русь "ушла в XVII век" <...>".

В 1920 г. окончил Московский коммерческий институт.

25 декабря 1920 года Пильняк закончил роман "Голый год", который еще до публикации стал событием в литературе. Он сразу же выдвинул писателя в первые ряды новой русской словесности.

В конце апреля 1921 года Пильняк едет в Петербург и знакомится с М.Горьким. В Москве у него появляются покровители (А.К.Воронский, А.В.Луначарский и др.), список друзей, знакомых и приятелей постоянно пополняется - Пильняк очень энергично и, как кажется, успешно ведет свои дела, стараясь быть в гуще событий. У него появляются оппоненты, и первые критические статьи больно задевают его самолюбие, как, например, в случае с публикацией в 1920 году в журнале В.Брюсова "Художественная литература" повести "При дверях": "Я думал и решил, - писал он В. Брюсову 10 декабря 1920 года, - что никакого письма в редакцию писать не следует, ибо доказывать, что я не верблюд - бессмысленно. Лучше того, как я сумел рассказать о себе своими рассказами, - рассказать я не умею. Я - молод, здоров, силен и вынослив, и, если бы я был против Республики, я плавал бы сейчас по Черному морю: - это основа моего отношения к Республике и моих ощущений. Мне никто не имеет права сказать, что он больше меня любит и понимает Россию. Революция - благословенна. Но - то мещанство, глупость, довольство, четверть фунта хлеба около красного стяга (все то же мещанство) - табак не по моему носу. Меня возмущает лакейство этих дней <...>".

Лишь немногие из его новых друзей и знакомых оказались впоследствии верными товарищами и сохранили отношения с Пильняком до конца его жизни, невзирая на ужесточающиеся гонения последнего. Это - Е.Замятин, Б.Пастернак, А.Ахматова, А.Яковлев, А.Воронский и некоторые другие. Надо сказать, что Пильняк, сам трепетно относящийся к дружбе, был верным товарищем. В нем не было чувства соперничества, устраивая свои дела, он помогал и другим, хлопотал о литературных вечерах, пайках, устройстве чужих рукописей. Впоследствии он помог "пробиться" в литературу целому ряду молодых писателей. Не все понимали, что за внешним "шумом" и озорством писателя кроется преданность и нежность, и среди обилия знакомых очень немногих можно назвать настоящими друзьями Пильняка.

В те молодые свои годы Пильняк активно утверждает свое место в литературе и решает при этом нескончаемые бытовые проблемы, изыскивая возможности для содержания своей семьи. Пильняк купил корову, доставал сено, сажал картошку. "Я злюсь очень редко и всегда болезненно тяжело, - пишет он В.С.Миролюбову 14 июля 1921 года. - Вечером дома жена сказала, что в поле у нас выкопали картошку - идет ужаснейший свистопляс. По весне надо было караулить семена, ибо днем сажали картошку, а ночами приходили негодяи и голодные и выкапывали ее. Теперь едва-едва поспевает картошка - и идет сплошной грабеж, такой, что к осени едва ли что останется. Трагедия в том, что некого послать караулить: все воруют. Сплошное, круговое воровство: каждый друг у друга. Но ведь картошка еще не поспела, и к осени на каждом кусте будет в 10 раз больше, чем теперь. Крестьяне стонут, собирают сходы, посылают сторожей - и сторожа проворовываются. Посылают новых сторожей, и новые сторожа - в отместку - воруют у прежних. А жулье, которое взяло себе в профессию копать ночами картошку (есть и такие профессии!), ходит с винтовками. - Я происхожу из немецкой семьи, - я так воспитан, что меня до тошноты возмущает воровство <...>

Большей бессмыслицы, глупости, воровства, хамства, чем теперь в деревне, я не знал и не знаю" (эта ситуация будет описана Пильняком в повести "Мать сыра-земля" в 1924 году.)

Борис Пильняк с отцом А.И.Вогау и сыном Андреем. Коломна. Лето 1923 года

В 1922 году Пильняк, уже будучи известным молодым писателем, в первый раз выезжает за границу - "<...> границу с паспортом Российской республики переехал в Ямбурге 16 января 1922 года. В Ревеле жил три недели, продал там для второго издания "Былье" - "Библиофилу". В Берлин приехал 11 февраля <...>". Поездка была удачной, в Берлине он поселился у Ремизова, общался с писателями в эмиграции, убеждал их вернуться, устраивал в журналы и издательства рукописи свои и товарищей, писал статьи и выступал. Приезд Пильняка сыграл решающую роль в возвращении в Россию А.Толстого, И.Соколова-Микитова, позже Г.Алексеева. Из Берлина Пильняк вернулся в конце марта. "Россия встретила меня простором полей, тишиной, тающим снегом, ветрами, солнцем, как девка в жару на празднике: то под вуалькой, то ржет, - пишет он в Берлин А.С.Ященко 25 апреля 1922 года. - Ни в какой Питер я не попал, в Москве надо было ходить, ногу от ноги отставляя на сажень, чтоб степенно бродить по лужам. - А Коломна прикрыла столом, рукописями, письмами, колокольным Николиным звоном: в Москве пробыл два дня, в Коломну поехал тоже на два дня, чтоб сейчас же вернуться в Москву, и застрял здесь до сих пор, сначала страстную, хворал, лежал в невралгении (отнялась нога), а теперь - пишу, не хочется отрываться, ехать с пустыми руками. <...> Я встаю утром, за окном торчит Никола, в задницу вставлена больная нога: так и сижу на одной половине, за столом, а по небу ходит солнце и заходят люди и такой волокут за собой быт, что черт его знает, сотню писателей надо на одну Коломну напустить, и то мало.

Литература - это как река, куда впадают разные притоки, - как Волга, что ли, в которую впадают и Ока, и Кама, и Караман, и все это течет, спутывает течения, меняет русла, подмывает берега, наносит мели на прежних глубинах, свободно, несуразно, бестолково, - а всю эту реку кормит (всю эту Волгу) подпочвенная вода со всей России. - Как в эмиграции, так и в России последние годы не было литературы, а были лишь литераторы: гл[авным] образом потому что не было подпочвы, старый быт уничтожился, новый не народился, литература иссякала. - А этой весной, вернувшись из-за границы, я увидел, что есть уже настоящая, безалаберная, молодо-бестолковая литература, литература гораздо больше, чем литераторы, и, как полая вода, литература моет, рвет, наносит, заносит".

К этому времени Пильняку добавились многочисленные хлопоты, связанные с организацией и редактированием московского альманаха "Круг" и необходимостью решать огромный объем редакционных вопросов наездами и письмами из Коломны. О Пильняке этого периода интересную запись сделал 27 февраля 1923 г. К.И.Чуковский: "Я с Пильняком познакомился ближе. Он кажется шалым и путаным, а на самом деле - очень деловой и озабоченный. Лицо у него озабоченное - и он среди разговора, в трактире ли, в гостях ли - непременно удалится на секунду поговорить по телефону, и переход от разговора к телефону - у него не заметен. Не чувствуется никакой натуги <...>".

Пильняку уже под тридцать, он знаменит и занимает особое место в литературе, у него семья, дети, друзья, поклонники, подражатели, завистники - он осуществил свою мечту, возмужал и посвятил свою жизнь любимому делу. Но с первых же шагов в литературе его творчество сопровождалось многочисленными запретами и критическими нападками, обидами и гонениями.

Уже в 1924 году Пильняк писал в рассказе "Расплеснутое время": "<...> мне выпала горькая слава быть человеком, который идет на рожон. И еще горькая слава мне выпала - долг мой - быть русским писателем и быть честным с собой и Россией".

Ю.Анненков. Портрет Бориса Пильняка. 1924

В 1923 году Пильняк вместе с писателем Н.Никитиным поехал в Англию Этот визит углубил замысел начатого до поездки второго романа Пильняка "Машины и волки", в котором невежество и дикие инстинкты, волки, - противопоставлялись разуму и промышленному прогрессу, машинам. "До сих пор я писал во имя "полевого цветочка" чертополоха, его жизни и цветения, - теперь я хочу этот цветочек противопоставить - машинному цветению. Мой роман будет замешан не на поте, а на копоти и масле: - это наша городская, машинная революция <...>".

Об этом же он пишет в письме литератору П.А.Лутохину (1890-1931) 10 сентября 1923 года: "В Россию из Англии я приехал в настроении хмуром, - я видел английскую культуру и дома решил делать только одно: работать, писать; прошлую зиму я пытался было общественничать, теперь бросаю; надо и можно только писать - а там разберет история, хоть и скучно чувствовать себя монастырски и жить в Коломенской - у Николы-на-Посадьях - обители в подвиге уединения. - Засаживаюсь на зиму за роман, сейчас готовлюсь к нему, читаю все, что можно достать об экономическом положении теперешней России, газеты от 18-го года и обхожу толковых людей, спрашивая их, что выводят они из прежних лет и что помнят; тема - рабочая (впервые у меня) и мужичья революция в разбитом российском корыте". Речь как раз идет о новом романе, подзаголовок к которому звучит так: "Книга о Коломенских землях, о волчьей сыти и машинах, о черном хлебе, о Рязани-яблоке, о России, Расее, Руси, Москве и революции, о людях, коммунистах и знахарях, о статистике Иване Александровиче Непомнящем, о многом прочем, написанная 1923 и 24-м годами".

К этому времени в семье писателя наметился разлад. В его жизнь входит другая женщина - артистка Малого театра Ольга Сергеевна Щербиновская, упоминания о которой появляются в письмах с осени 1923 года. Следующей весною Пильняк уходит из семьи и переезжает в Москву, покидая Коломну, с которой были связаны его молодость, первые шаги в литературе, любовь, решающие для него и для России годы.

Кира Андроникашвили-Пильняк

http://desert-man.org.ua/post461455145/