Цитата сообщения ВЫШЕНЬ ВОЛОШИН: "Серебряные россыпи"...Последствия обретения

Я дух механики. Я вещества
Во тьме блюду слепые равновесья,
Я полюс сфер — небес и поднебесья,
Я гений числ. Я счётчик. Я глава.

Мне важны формулы, а не слова.
Я всюду и нигде. Но кликни — здесь я!
В сердцах машин клокочет злоба бесья.
Я князь земли! Мне знаки и права!

Я слуг свобод. Создатель педагогик.
Я — инженер, теолог, физик, логик.
Я призрак истин сплавил в стройный бред.

Я в соке конопли. Я в зёрнах мака.
Я тот, кто кинул шарики планет
В огромную рулетку Зодиака!

Максимилиан ВОЛОШИН, "Два демона"

Профессор Арсеньев пил чай. Из чудной чашки китайского фарфора. Чайник тоже соответствовал. Но главное – это был чай. В каждый сезон сбора чая в Краснодарском крае Юрий Андреевич брал билет до Лазаревской и обратно и на три дня отправлялся к морю…собирать чай. Самый северный, о чём знали почти все, и самый лучший, о чём догадывались немногие. Как и абхазский табак. Заходясь в ритуальном восторге от достоинств продукции «Филипп Морис», юные недоумки и «золотая молодежь» понятия не имели, что все достоинства (если к табаку вообще применимо это понятие) фирменного курева – ничто без «Золотого руна» как обязательной ароматизирующей добавки. А «Три слона» – солома, если не добавить краснодарского чая. Впрочем, чай, кофе, табак и вино, с особым усердием насаждаемые Петром, на века развели русских царей с лучшими представителями древних родов. Чага, травы, варенья и мёд, в том числе хмельной – чего же боле! Тем не менее Юрий Андреевич ежегодно высаживался в Лазаревской, и шел к Волконке, селу у верхнего края Волконского ущелья. Село и ущелье, да ещё школа в селе, были названы так в честь кузины погубленного в Нерчинске масонами князя. Отправленной за нежелание отречься от брата на Кавказ. Это сейчас здесь курорт, а в те времена – место ссылки. В Сибири жёны декабристов открывали школы и больницы. Сёстры на Кавказе поступали так же. Так и княжна не случайно обосновалась здесь, а не в приморском посёлке, где покоритель Антарктиды Лазарев ещё раз прославил своё имя во время турецкой кампании. Лазарев мудро решил, что баталии надо вести в водах турок, а сюда их просто не пускать. Кто знает характер побережья Чёрного моря, поймет: всего четыре крепости от Адлера до Туапсе лишили союзников турок подвоза оружия и припасов, а экспедиционный корпус Ермолова довершил начатое почётным гражданином Владимира предприятие. Княжна же выбрала местом жительства маленький казачий хутор в горах, построила здесь школу, а в нижнем конце ущелья, у древних дольменов – больничку, в которой лечила страждущих со всей Руси, Малороссии и даже балканских славян. Под ногами была серная грязь и радоновые источники, а над головой – сакральное для славян, и только для них, небо. Горцам ни грязи, ни воды не помогали. А вот славяне лечили здесь радикулиты и полиартриты, даже церебральные расстройства, выгоняли соли и камни из почек и иных мест! Профессор собирал здесь, чуть повыше, самый северный в мире чай, как научили его казаки. Казаки завезли чай сюда и далее по Дону и Кубани много ранее Петра. Вместе с жёнами-татарками, как звали они кавказские и левантийские племена. И ритуалом пития сего напитка в полдень, сохранившимся до сих пор. Казачья сиеста.
Собрав чай, профессор сутки «вялил» его и купался в море. А в понедельник уже сидел в кабинете и заполнял убористыми крючками формул ученические тетради. Он отдавал предпочтение тетрадям в клеточку в дюжину листов всем другим «носителям» своих мыслей. Вот и сейчас он пил чай, а правее вазочки с мёдом лежала на треть заполненная открытая тетрадка, в которую он поглядывал время от времени. По его лицу бродили тени. Удовольствие от процесса чаепития и раздражение от выкладок в тетради.
– Бред, – раздражение пересилило и профессор потянулся к тетрадке.
– Опять основное решение лежит в мнимой части, а побочное скорее всего – обертон. Мнимое…А фильтры у аспирантов летят вполне материальные, – он усмехнулся собственному каламбуру, – где же эта неуловимая гармоника?! Профессор отошёл к окну и стал тупо разглядывать морозный узор на стекле, в котором чудилась та же загадка.
– Ну, всё, кажется я подхватил вирус навязчивой идеи!
Объяснимся: третий месяц Юрий Андреевич, завкафедры прикладной математики мучился в поисках гармоники, услышанной им при исполнении секстетом «Гиперборея» простенькой с виду песенки, да ещё собственного сочинения. Ряды Фурье и развёртки звукоряда на осциллографе приводили к одному. Попытки обеспечить абсолютную сходимость путём модулирования и в интегральной, и в тригонометрической форме загоняли область решений в мнимую часть, точки сингулярности просто не разрешались, а на осциллографе то и дело появлялись разрывы. Складывали амплитуды и частоты периодик – значит сама результирующая тоже должна быть, пусть и сложной, но гармоникой с кучей локальностей. Но не разрывов – откуда разрывы?! И ведь месяц назад устроил этот стервец мне головоломку после конкурса песни: чуть ведь я не рехнулся, моделируя их распев. А он как-то увёл в сторону с этим гармоническим анализом. Я-то дурень порадовался: ряды Фурье, что у меня второкурсникам не даются, эти "детишки" в две недели расщёлкали. А он, выходит, уже тогда всё это предвидел, знал и вот - нате вам!
Профессор снова взял чашку и, отхлёбывая остывший чай, попробовал зайти с другой стороны. Можно ли найти косвенные проявления этого фантома? Безусловно – явления массовых психозов и летящие фильтры. Что их объединяет? Хороший вопрос, горячий – так что?!
– Резонанс астральный.
Профессор стремительно обернулся и чуть не выронил драгоценную чашку. У стола, чуть склонив голову к его изыскам и при этом пытаясь изобразить учтивый поклон в его сторону, стоял некто в тяжёлом, до пят, плаще, подбитом серебристым мехом. Шляпа с перьями и крупным камнем. Ну, тот самый... Забранная в перчатку рука округлым движением указывает на тетрадь. Ряженый, шут,…если бы не эти пронзительные глаза, в которых плещется вечность.
– Пифагор Гипербореец с помощью своей «четверицы», цифровой гармонии арийского Космоса, нашёл основные музыкальные интервалы: квинту, кварту и октаву. И создал свой открытый строй, где 12-я квинта не равна исходному звуку, а фа-диез выше соль-бемоль. Разрыв: вот он – разрыв в логике Аристотеля! Музыка сфер, астральный резонанс. Там, у Господа, всё гладко. Ни тебе разрывов, ни мнимостей.. Музыка сфер, двойной кватернион, астральный резонанс, милейший профессор! Мальчик его вам сыграл. Что ж ещё-то?!
И пока профессор прикидывал, потребовать ли объяснений столь внезапного и необъяснимого прохождения сквозь запертую дверь, или просто выставить наглеца, незнакомец с любопытством осматривал диковинный кабинет Арсеньева, причём весь вид его говорил: предстоит разговор.