«Над грудой чудовищных обломков медленно кружились снежинки»…

ОБЩИЙ ПЛАН. Бесконечные груды обломков,  однообразные уродливые руины. Безжизненная пустота. Тишина. Нет, тишина – слишком красивое слово. Пусто и глухо. Тоскливо. Душно и холодно.

ПАНОРАМА (влево, как у Феллини). Глухая пустота. Вдруг над этой апокалиптической картиной начинают кружиться снежинки, оживляя и смягчая ее. Маленькое светлое пятнышко вдали кажется сначала большой снежинкой.

НАЕЗД. На груду обломков бессильно опускается маленькая девочка с ангельским личиком в неожиданно легком светлом одеянии. Она осторожно поднимает и прижимает к груди покалеченную икону. «Они больше не посмеют, Господи! – шепчет она. – Я не отдам, я не отдам». Голубые от холода губы пытаются улыбнуться, но огромные глаза прикрываются: девочка умирает от холода и мучений, засыпает, ей вот-вот станет тепло в этом смертельном сне. Тоненькими пальчиками она накрепко вцепилась в икону и попыталась, свернувшись калачиком, лечь, но неожиданно распрямилась, открыла глаза и заговорила: «Господи! Отпусти грехи детей твоих! Озари их светом милостей твоих! Прости им грехи неверия и ненависти. Пошли детям твоим, людям и зверям, мир и покой. Пусть у каждого из них будут пища и кров. И у каждого ребенка будем мама… и любимые игрушки… и верный пес, котенок… и другие животные. И пусть во славу тебе цветут цветы, и проливаются дожди, и светит солнце. И пусть воссияет солнце истины твоей, и смерть будет без боли, а жизнь – без страха. И пусть я встречу маму. Аминь».

А с небес невидимых смотрели на девочку Христос и Божья Матерь, и по лику Божию текли слезы. Да, да, он плакал! Я знаю это! И Мария кротко сказала: «Прекрати ее муки. Ведь ты нашел ту, ради которой спасешь их всех…»

СМЕНА КАДРА. Толстый мужчина в зимней куртке и молодая красивая женщина  в изысканной шубке внимательно смотрят на девочку.

— Черт возьми, она делает это все лучше и лучше. Я думаю, еще пара дублей – и все.

— Поимей совесть. Сколько можно ее морозить? Она заболеет.

— А кто сказал, что она нужна мне теплой? Это будет мой лучший фильм!

— Скотина!

— Ладно, снято! Погрейте девочку!

А девочка? Девочка неожиданно широко улыбнулась и сказала: «С  Рождеством, Господи!» Режиссер так и подскочил: «Вот это идея! Все по местам! Еще один дубль!»

Во многих европейских странах 6 января является праздничным днем. Что же празднуют европейцы? В ряде стран – это «День трех святых королей», которые не кто иные, как волхвы, принесшие дары Младенцу в яслях: Каспар, Мельхиор и Валтасар. Их мощи хранятся в Кельнском соборе в роскошном золотом ковчеге, доступ к которому широкой публике открыт раз в году – 6 января...

Наконец-то прибрала квартиру, нарядила елку, поставила на подоконник зажженную свечу и почувствовала: праздники. О свече прочитала давно, в детстве. Она – знак того, что здесь дадут приют. Кому? Деве Марии и Иосифу, которые сейчас идут в Вифлеем. Ведь Иисус не просто родился 2010 лет назад, он рождается каждый год, как многие боги древности. «Того, Кто вечно был и есть// Рождает миру Дева днесь…» И умирает не через 33 года, а спустя несколько месяцев. Такова сакральная темпоральность. Разумеется, я не бегу на звонки, ожидая увидеть в дверях святой семейство, но свечу на подоконник ставлю каждое Рождество. Иногда за несколько дней до праздника читаю Евангелия (особенно люблю от Иоанна: «В начале было Слово…»), несколько раз ходила на рождественские службы в церковь. Пожалуй, и все, кутью не варю, сено на стол не стелю. А, ну, конечно, подарки. И еще надо бы помолиться, обратившись вот к этому крошке в яслях. Помолиться за живых и мертвых (у Бога мертвых нет!). Есть дивная молитва праведника (вычитала у Достоевского в «Подростке») – за неверующих и разуверившихся и за тех, за кого помолиться некому…

ЛОНДОН