Я видел плачущих ангелов, вырывающих себе крылья.
-Зачем?
-Чтобы ты был счастлив, все эти крылья тебе.
-Мне не нужны. Я не хочу однажды умирая, не помещаться в
свою могилу из-за размеров этого счастья. Не столь высокой ценой.
Вы плачете, и тому виной я. Я не хочу этого счастья за счёт таких жертв.
-Но мы для этого созданы.
-А для чего создан я?
-Чтобы тебя любили, чтобы ты был счастливым.
Я закрыл лицо ладонями и заплакал, и зарыдали ангелы, вырывая руками себе крылья.

"Разве этого хотел Бог?"
-Только этого хотел Бог.
-В таком случае я не хочу знать того Бога. Оставьте себя в покое, и возвращайтесь на небо.Там ваш дом, там ваша жизнь. Не здесь. Вы прекрасны, а я... а я всего лишь человек. Я отвратительное существо, причиняющее вам боль.

Ко мне подошёл один из ангелов, крепко обнял и растворился в небе,
за ним последовали все остальные. Тогда я остался один.
Я помню, как тогда начался сильный дождь, я тоже плакал опустившись на колени.
Я благодарил Господа за то, что тот меня помнил. Я чувствовал его в себе.
Я помню, что одежда моя была порвана и я чувствовал за спиной своей лёгкость.
Я помню слова, которые прошептал мне тот ангел.
"Ты был создан не для этого мира, мы будем тебя ждать."
Тогда я возвысился с ними на небеса, а сейчас я тянусь руками к своим крыльям,
чтобы перестать существовать ради кого-то.
Как трудно мне сейчас говорить человеку, что мы для этого созданы.

Она сидит в углу и просит, чтобы я этого не делал.Теперь я понимаю отчего они плакали. Человек, пожертвовавший своим счастьем ради кого-то
превращается в ангела, который обречён на подобный конец.
Я подхожу к ней, обнимаю и тихо говорю "Ты должна жить и ты должна быть счастлива"
Я поднимаюсь высоко к небесам, вырываю руками свои крылья и падаю.

R.T. Tavi 20 мая 2008

Мне есть много о чём говорить,
И есть много о чём сожалеть.
Я должно быть хотел просто жить,
А приходится просто стареть.
Я мечтаю о вечной любви,
А имею раздробленность фраз,
Поцелуев и чьих-то ресниц,
И на утро отвод чьих-то глаз.
Я пытался создать себе жизнь,
Где улыбки бы были нежны,
А построил сарайный каприз,
Где друг другу мы все не нужны.

Как же просто сидеть у костра
И руками кого-то согреть...
Как хотелось любить и страдать,
А пришлось просто долго стареть.

R.T.Tavi 18 мая 2008

Гвозди в зубах и спина тихо стонет
Крест километрами мне силы изводит
Я распял бы себя, но боюсь нужна помощь
Я похож на истерзанный хищником овощ

Я иду к небесам по чернеющей крови
Я отдал бы себя заплатив своей болью
Где то там на крестах улыбаются лица
Я тащу к ним себя успевая напиться

Уже вОроны кружат, меня ожидая
Я гвоздями насквозь себе руки пронзаю
Я дошёл, я устал, будьте счастливы люди
Я пока отдохну на вороньей посуде.

R.T.Tavi 21 преля 2008

Возможно всего лишь мозаика
Возможно всего лишь прямая
Как мне из песка строить замки
Коль море без дна и без края?

Сомнения дарят нам жизни
В сомнениях мы погибаем
И еслиб я был не капризным
То как бы я жил не сгорая

Я может быть вечное прамя
А может холодная галька
Возможно я просто прямая
Возможно всего лишь мозайка


R.T.Tavi 17 февраля 2008

 

По голой улице, парком.
Пройдя под белою аркой,
Хрустя наваленным снегом,
Он шёл с цветами, чуть бегом.

И оживала в нём сказка
В простых гуашевых красках,
И мысли были простыми....
Какими то даже пустыми.
Он верил что будет прекрасна
Она в позолоченном красном...

 Гуашь растворилась от снега,
И быль превращается в небыль.
И снова рисуется сказка,
Но в этот раз новою краской.

 Она - беспризорная девка
Лежит и скулит на скамейке...
Цветы на земле, а в объятьях
Девчушка в изорванных платьях.

 Спиной к незаконченной сказке
Домой разбавлять снова краски,
Раздеть, отогреть и ванну...
Звонок, словно соль на рану.

В Любовь в позолоченном красном
Он верил всю жизнь. Напрасно...
Пред ним уж другая богиня
В своей непросохшей рванине

 И ею рисуется сказка,
Совсем не в гуашевых красках,
Их взгляды - мазок акварели,
Их голос как пенье свирели.

 Они у окна на кухне,
Пьют чай и смеются над шуткой.
Лаская друг друга взглядом -
Для счастья то больше не надо.

R.T.Tavi 21 августа 2006

Взгляд слишком ясен, дуло в висок

Мёртвые стены без выхода в жизнь.

В левой руке ароматный цветок,

В правой обойма и чёрный курок.

Кошке назойливой шёпотом «Брысь!».

Хочешь скулить, только сил уже нет,

Хочешь вернуться, но страх у виска

В куче окурков больных сигарет,

В красных осколках прокуренных лет,

Дрогнет ли снова живая рука.

Стены исписаны чёрным углём,

Так же как руки металлом худым.

Ты себя чувствовал вечно пустым,

Ты вечно жил в тесном мире своём

Только тот мир оказался гнилым...

Взгляд твой уставлен в оконный проём

Рассвет багровеет на чёрном курке

Можно заплакать, сказав тишине

«Жаль что один раз на свете живём»
И боль ощутить на вспотевшем виске.

R.T.Tavi 4 марта 2008

 Слышишь, как за окном падают весенние тяжёлые снежинки? Как тает февраль? Слышишь? А хочешь ли слышать?
Тебе приятнее слушать дым едких сигарет и незаметное мерцание негаснущих лампочек. А там, за окном идёт снег и общаются между собой ночные здания, серые и неподвижные. Там за окном танцует ночь, совершенно одна под мотивы холодной музыки.
Когда то ты ей наслаждался и писал ей стихи. Тебе нравилось, что она отвечала рассветом. Каждый раз разным, не похожим на предыдущий. По крайней мере, тебе так казалось. У тебя никого не было, кроме холодной ночи. Ты любил говорить с ней и изредка любил плакать, не стесняясь её. А она всегда молчала, всегда уходила и возвращалась. Всегда такая же одинокая, как и ты.
Однажды тебе показалось, что ты не один. Ты научился улыбаться людям, ты научился их любить и лелеять. Ты стал отдавать себя им, а ночь одиноко продолжала танцевать. Ты изменился и многое забыл, но что-то продолжало подзывать тебя к окну, за которым теперь ты видел только пустые тёмные улицы.
Это был я, кусочек твоей личности, воспоминание твоего одиночества, который так и не смог расстаться с тем танцем холодной прозрачной ночи. И ты помни.. хотя бы просто помни.

На берегу сидел старик,
Встречая мраморный рассвет.

Туман был голоден и тих,
Как дым от тихих сигарет.

По белоснежной бороде

Сбегали капельки росы.
Он может думал о судьбе,
О смерти на краю косы.

А может просто наблюдал ,
Как здесь берёт начало день.
И тихо песню напевал
О том, как шепчется сирень

В одном заброшенном саду.
И звал он солнце в гости к ней,

И звал туман, и звал росу.

А море становилось злей.

Исчез туман, роса сошла.
Светился одинокий брег,
А в темноте морского дна
Лежал без жизни человек.

Пучина не могла простить,
Что каждый новый божий день

Любимый продолжал любить
Не гладь морскую, а сирень.

R.T.Tavi 20 февраля 2008

Мы шли с тобою над рекой

По деревянному мосту:

Ты тихо пела о любви,

Я молча слушал тишину.

Мы шли с тобой в последний раз,
И каждый думал о своём:

Ты о миноре моих фраз,

А я о пении твоём.

Я крепко за руку держал
Твою шальную красоту

И с горькой грустью вспоминал,

Как здесь, однажды на мосту

Тебя коснулся я рукой,

И заглянул в твои глаза,

Как были веселы они.

Как блик луны по волосам

Чугунно-чёрным пробегал.

И здесь, над мягкою рекой

Тебе я врал, правдиво врал

Что вечно буду я с тобой.

Ну а сегодня на войну…
Я знаю, что в последний раз
Мы шли по ветхому мосту
Что разлучил на веке нас...

R.T.Tavi 16 февраля 2008

Сегодня на лекции по сценарному мастерству преподователь зачитал нам один великолепнейший стих. Он читал, и я прям муражками весь покрывался. Ну и собственно вот оно...

НАСТЯ КАРПОВА
(Е.Евтушенко)
Настя Карпова, наша деповская -
Говорила мне пацану:
'Чем я им всем не таковская?
Пристают они почему?
Неужели нету понятия -
Только Петька мне нужен мой!
Поскорей бы кончалась проклятая...
Поскорей бы вернулся домой.'
Настя Карпова, Настя Карпова.
Как светились её черты.
Было столько в глазах её карего,
Что почти они были черны.
Приставали к ней, приставали
С комплиментами каждый лез.
Увидав её приставали
За обедами смазчики рельс.
А один интендант военный,
В чай подкладывая сахарин,
С убежденностью откровенной
Звал уехать на Сахалин:
'Понимаете, понимаете
Это вы должны понимать,
Вы всю жизнь мою поломаете,
А зачем вам её ломать?'
Настя голову запрокидывала
Хохотала и чай пила.
Сколько баб ей в 'Зиме' завидывало
Что такая она была.
Настя Карпова, Настя Карпова
Сколько помню, со всех сторон
Над её головою каркало
Молодых и старых ворон.
Сплетни, сплетни, её обличавшие
Становились всё злей и злей.
Все, отпор её получавшие,
Мстили сплетнями этими ей.
И когда, в конце сорок третьего
Прибыл раненый муж домой,
Он сначала со сплетнями встретился,
А потом уж с Настей самой.
Верют сплетням сильней, чем любимым.
Он собой по-солдатски владел.
Не ругал её и не бил он,
Тяжело и грозно глядел.
Складка лба поперек волевая,
Планки орденские на груди:
'Все вы тут, пока мы воевали,
Собирай свои шмотки - иди!'
Настя встала, как-будто присмерти,
Буд-то в обмороке была
И беспомощно слёзы брызнули,
И пошла она и пошла...
Шла она от дерева к дереву,
Посреди труда и войны,
Под ухмылки прыщавого деверя
И его худосочной жены...
Если вам на любимых капают,
Что в дали остались без вас,
Настя Карпова, Настя Карпова
Пусть припомнится вам хоть раз!

Ты держишь в руках моё хилое тельце.
Ты гладишь изгибы моих тонких рук.
Я мягкий комочек в ладонях принцессы,
Я вечный твой нежный и ласковый друг.

Мечтаю стать больше, коснуться руками
Твоих недоступных чарующих глаз,
Но всё оградится пустыми мечтами,
Мне жизнь суждена без излишних прекрас.

ты помнишь как небо смеялось нам с неба,
Ты помнишь как дождь разливался дождём...
Сжимая в руках моё хилое тельце,
Навряд ли ты слышала сердце моё.

Я маленький кролик я просто игрушка,
Способная жить и кого-то любить.
Пушистая, мягкая белая тушка,
Которую можно в момент раздавить

Сжимая в когтях моё мёртвое тело,
Смеёшься над воплями собственных губ.
Я знаю ты этого так не хотела,
Ты будешь сжимать долго маленький труп,

Издохший от ласки, и вечных объятий,
От чёрствой чернеющей ложной любви.
И я всё же счастлив был жить тебя ради,
И медленно дохнуть в ладонях твоих.

R.T. Tavi 31 января 2006

(древний стишок :))

Когда мы отмываем руки от грязи, они становятся белоснежно белыми. Ни одно мыло, ни одно моющее средство не сделает их такими чистыми, как глина.
Быть может так же в жизни, чтобы переодически становиться белее, нужно поливать себя грязью. Я совершенно забыл что жизнью нужно наслаждаться, а не перекрещивать её рамками морали и законов.
И вот сейчас под этой грязью, где-то там во мне рисуется картина:

 Заброшеные старинные японские руины, утопающие в изумрудных вьюнах и белых молодых сакурах. Над ними голубое небо, подобно океану. И пахнет это всё вишнёвым чистым бризом. И музыка звучит, деревьями, цветами, птицами. И в музыке танцуют лепестки сакуры пушистым белым снегом.
Как белоснежен ангел сейчас передо мною, прекрасная, с чистейшей парой крыльев, с глазами неземными колоров разноцветных. Я погружаюсь в эту радугу, схожу с ума и сердце бъётся так по детски нежно и наивно. И в музыкальном шелесте сакуры танцуем мы прекрасный нежный танец. Дыхание её так вкусно, так душисто, скользит по шее мне,я отвечаю тем же, слегка губами прикасаясь её горячей шеи. Она поёт мне шёпотом, что для неё я ангел. Могу ли я им быть, ведь за моей спиной чернеющие крылья. Но тем не менее она поёт, сжимает мою руку. Я чувствую как падает на шею белёсый лепесток сакуры, я чувствую как дышет её грудь как бъётся её сердце. Она поёт, так сладко и печально. И я шепчу ей, что я стану её ангелом навеке.
Так пусть под сводом вишни танцуют грациозно две пары крыльев в чёрно-белых перьях. И пусть так будет вечно... они не раз ещё сердцами  друг друга прикоснутся, нашёптывая слово, которое сильней проклятий и молитвы. Любовь добра и зла способны сделать этот мир прекрасней... пусть вечно любят, здесь под сводом белых вишен.

 Обязательно скачайте песенку и прослушайте до конца.

Ты впустил мне когти в плечи,

Шепчешь сладостные речи,

Обещаешь небеса мне.

А вдали коса на камне

Ждёт мою пустую душу,

Чтоб вонзиться и разрушить

Бесконечную унылость

И зовёт меня на милость.
И летит мне прямо в сердце

Плачем мёртвого младенца,

Скорбью матери по детям,

Болью от удара плетью.

И стеною стали крылья,

Что давно покрылись пылью,
И коса гнилой иглою

Прошивает тебя болью.

Ты сильней вцепился в плечи,

Стали тише твои речи,

И я слышал как ты плакал…
Либо демон, либо ангел:

Сила беса, слёзы бога,

Смех разбойника с дороги,

Голос девы непорочной,

Но слова сулят страсть ночи.

Ты сегодня за спиною,

Завтра в небе над землёю
С болью, не своей, чужою,

Не найдя себе покоя.

Ты шептать мне продолжаешь

Цену душам словно знаешь,

И на мне ты пишешь кровью

Присогнувшись под косою:

Всё, чего я пожелаю!

Сердце пламенем сгорает,

Я влюблён в тебя мой ангел,

Я хочу быть столь же жарким -

И душа теряет тело,

Погрубела, покраснела,

Распустила злые крылья,

Загустел туман могильный.

Предо мной ты на коленях

Без судьбы и сожаленья,

Весь изрезан и исколот,

Но красив и вечно молод.

И когтями в твои плечи

Я впиваюсь в то же вечер,

Я теперь  такой же демон,

Так же мил и так же черен.

С крыльями из чёрных перьев

Над густой листвой деревьев

Так же ночью я взлетаю,

Так же души покупаю.

А ты умер в тот же вечер,

В миг когда затухли свечи.

Ни коса, ни чья то сила,

А любовь тебя убила.

И теперь шепчу я речи,

Впившись  в плечи человечьи.

Так же вечно телом молод,

Но изрезан и исколот.

R.T.Tavi 27 января 2008

 

Тихие улицы, тёплый снег.

Мёртвый автобус, дорожный знак

Тихо скулит «Остановки нет».

Впившись ногою в машинный бак,

Тихие улицы, крик ворон,

Ветхая будка, собачий труп

Давно превратился в протяжный стон.

В миске остался горячий суп.

Мёртвые здания, грязный стол

Так и остался стоять в кафе,

Чашки без кофе, бокал с вином

Стал поминальным в гнилой руке.

Мёртвые здания, ржавый кран.

Грязные блюдца, засохший хлеб.

Грязные стены, сухой таракан,

Лёд из под крана давно окреп.

Мёртвые люди,  вечный сон,

Кровь на кирпичиках мёртвых стен.
Кто-то в кого-то здесь был влюблён,

Кто-то в углу избавлялся от вен.

Мёртвые люди, снег на губах,

Пальцы сжимают последний вздох.

Кто-то сжимает кого-то в руках,

Кто-то в углу одиноким издох.

 

R.T.Tavi 10 января 2008

Где то что-то упало, заскулило и сдохло

И размазало краски по стене рукавами.

Облизало и тошно у стены застонало,

А затем тихо стихло, так же тихо заглохло.

И лежало укрывшись шерстяным одеялом,

И дрожало от жара царапая ногти

И смотрело в глаза свои не засыпая

И зубами кусало отсыревшие локти.

А потом приподнявшись ухватилось за горло

И душить его стало дрожащею хваткой...

Где-то что-то упало, застонало и сдохло

Написав на стене что-то траурной краской

R.T.Tavi 27 декабря 2007

Ps. Спасиба за симпу.

Часто мы ловим рукой монеты
Вгдяд упирая в грань небосвода
только безумным дана свобода
красные лестницы только в небо
синие радости в дождь и слёзы
только безумным холодные руки
только безумным горячее сердце
только несдавшимся под ноги розы
тем кто асфальт поливает кровью
врезавшись в серость последним взглядом
тем кто любовь разбавляет ядом
не рисовать свою жизнь любовью
кто свои струны пустил на леску
тот не поймает ни рыбы, ни славы
он уже тает в дрожании лавы
только и в лаве бывает тесно
только и лавы бывает мало
и только безумца с горячим сердцем
вместо огня, тишина целовала.

R.T.Tavi 28 ноября 2007

Я не хотела жить и не хотела верить
Что кто-то будет сны мои лелеять
И умирала радужно, смиренно
Качая ангела и демона в руках
И первому была я просто пленной
Второму матерью в тоскующих глазах
Забившись в угол била криком стены
Разбивши страх брала в ладони пену
Похожую на пену в небесах
На облаке уютно свесив ноги
Я не желала снова жить в углу
Я не желала той искать дороги
Которую найти я не смогу
Я не желала жить и не хотела верить
Что ангел будет в снах меня лелеять
А демон будет сыном на гробу.

R.T.Tavi 22 ноября 2007

Был 31 вечер декабря. После войны ничего не осталось. Последние взрывы разнесли близлежащие города в клочья. Лишь единицы людей остались в живых. Кто-то бродил одиноко по призрачному метрополитену растерзанного мегаполиса, кто-то нашёл убежище в чудом сохранившемся здании, а кто-то просто сидел на обломках потерянной жизни, сжимая в руке изображение прошлого и мёртвыми глазами смотрел в пустоту ожидая рассвета. Жизнь практически прекратила своё существование, и солнцу светить теперь стало не кому. Оно и не светило вовсе, лишь изредка заглядывало сквозь чёрную тучу сгустившегося над землёй пепла.
  Нетронутой осталась последняя пригородная электричка. Остановившаяся где-то два дня назад между стен елового леса.  А те единицы, возвращавшиеся поздно домой куда то пропали, возможно, просто вслед за машинистами, потерявшими связь с диспетчером, рванули в близлежащий населённый пункт.
  Сегодня одинокая стальная машина стояла среди путей, покрытая льдом, и по прежнему сопротивлялась безумству бешеной вьюги.

   Играла ночь. Одинокий железнодорожный путь, одинокая электричка в одном из вагонов, которой, было светло. Горел огонь, разведённый по углам вагона, горели, неважно где, найденные, несколько свечей и два сердца стучали так громко, что слышно было с неба. Там было жарко, там соприкосновение пальцев, там сладость слов и губ, там нежность рук и тёплое дыханье. Две любящих души средь ада, что был за окнами вагона, которым нужно было только видеть взгляд друг друга. Тогда в ту ночь, когда сбывались все мечты, когда планета почти умерла, освещённые светом огня, они танцевали под вой стихии, целуя друг друга так крепко, как никто никого никогда не целовал на этой земле. Лаская друг друга так нежно, как мать не ласкала своего младенца. Любя друг друга так сильно, как бог не любил своё небо и звёзды. И закружил тогда пушистый снег, и ветер стих и стало тихо. И в тишине они друг другу говорили «Я люблю», и пожелали умереть вот так, душой и сердцем примкнув друг к другу навсегда, пока ещё дышала та планета и падал тёплый снег.
   Я видел это с высоты. Я видел тот огонь горящий одиноко на прожженной земле. И видел, как он гас и как его засыпал тот тёплый новогодний нежный снег…

                                                                                          R.T Tavi

 Журавли (Бернес Марк)

 Мне кажется поpою, что солдаты,
 С кpовавых не пpишедшие полей,
 Hе в землю нашy полегли когда-то,
 А пpевpатились в белых жypавлей.
 

  Они до сей поpы с вpемён тех дальних
 Летят и подают нам голоса.
 Hе потомy ль так часто и печально
 Мы замолкаем, глядя в небеса?

Летит, летит по небy клин yсталый,
Летит в тyмане на исходе дня,
И в том стpою есть пpомежyток малый -
Быть может, это место для меня?

Hастанет день, и с жypавлиной стаей
Я поплывy в такой же сизой мгле,
 Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.

Мне кажется поpою, что солдаты,
С кpовавых не пpишедшие полей,
Hе в землю нашy полегли когда-то,
А пpевpатились в белых жypавлей. (с)
 

 

Куда ты летишь и что держишь в руках?
Горячее сердце? Кровавую розу?
Зачем ты сжимаешь её на морозе?

Ведь роза умрёт на твоих же глазах.

Кому ты расстрел приготовил во снах?

Курок на кого ты направил невольно?

Стреляешь по зеркалу.. думаешь больно?

И видишь ли в зеркале собственный страх?

И что ты вообще позабыл в небесах?

К чему эти крылья и раны на теле?

Ответишь что ноги твои онемели

И ты не способен жить на костылях?
А знаешь ли ты одиночеству цену?

И знаешь ли ты, что в твоих зеркалах

Ты видел всего лишь избитые темы

Тобой же прожитые горькие сцены

В твоих же пробитых снарядом мозгах.?

R.T.Tavi 27 октября 2007