был один такой человек,
заводной и веселый, милый,
он смеялся всегда громче всех
и в компании был заводилой.

он ушел. как уходят любимцы судьбы.
не оставил ни писем, ни слова.
мы надеялись. ждали. любили мы.
он не вернется. и не найти другого.

разбился мальчишка. закончилась лента.
мы всё надеялись, что из больницы
вернется здоровый и невредимый.
но оказалось, что смерть всё же убийца.

я не писал стихи незнакомым,
но это событие меня потрясло.
столько людей, убитых горем,
навсегда потеряли его тепло.

вы знаете, я его один раз всё же видел,
мы как-то выступали с ними в бумажке,
но кто же знал? ведь никто не предвидел,
что ему я стихи напишу однажды.

закончилась жизнь и закончился вечер,
в больницу к нему никто не придет.
его заберут, отпоют, и свечи
ветер задует, холодный, как лёд.

был один такой человек.
улыбался. и жил. просто жил.
он прожил свой век.
был любим. и любил.


*Лучшие уходят первыми*
лучшие уходят первыми - вы знали? знали и молчали, как могли.
но, конечно, мы не ожидали. и отнять у смерти не смогли.
в вечер, когда ехал он по трассе, что-то там случилось у него...
и, когда попал в больницу в коме - мы так и не узнали ничего.
нам сказали просто, что разбился. и сказали, что к нему нельзя.
нас не пропустили даже когда мы сказали, что его друзья.
лучшие уходят первыми? молчите! и не говорите нам о том,
что могло бы так случиться, что он умер сразу, лишь потом
выяснили это гиппократы, где-нибудь... хотя б на Полевой.
но... теперь оправдываться поздно. хоть мальчишка был и волевой.
жаль его. как было жалко многих. только мне уже не привыкать.
я теряла всех. по доброй воле. больно это... ТАК людей терять.
так они уж точно не вернутся. так и нам их точно не найти.
я надеюсь, что он не собьется с истинно выбранного пути.
лучшие уходят первыми. я знаю. в небе чистом, в небе голубом
вижу я теперь его улыбку... знаю: попадет на небо он

Андрей, извини. я психанул... мне стыдно.
ну как обычно. прости. я опять.
я просто не смог устоять.
я хочу, чтобы стали мы вновь нулевыми.

я, наверное, слишком много болтаю
о всякой ненужной нам ерунде.
только я правда не знаю, где
оставил все мысли правильные.

ты меня прости, сам понимаешь....
я сорвался, это не со зла,
просто иногда я слишком скучаю,
чтобы как-то суметь это доказать.

да, договариваться с этим внутренне-зеркальным Вторым - самое Главное дело. а уж если у Него появляется Имя - это уже высшая степень Его к Тебе Доверия. Моего вот зовут Катерин. стервозный, гад, но мыслить рационально любит.

Настроение сейчас - об этом в другой раз

Первое, что приходит на ум, когда слышу фамилию Бёртона, хотя вовсе не являюсь его поклонницей, так это то, что он один из тех немногих режиссеров, которые всегда будут снимать фильмы только так, как они их видят. Бёртон сделал «Алису» именно такой, какой он хотел ее видеть. У него миллионы поклонников, которые, насмотревшись и насытившись «Сонной лощиной» и «Шоколадной фабрикой», будут ждать от него чего-то исключительно шедеврального. Но он всегда будет снимать фильмы только под диктовку своих идей, и ничего другого, даже если разочаровавшихся будет на порядок выше, чем довольных.

"… Здесь по дорогам разные истории скитаются, и бегают фантазии на тоненьких ногах.»

Алиса — это книга из детства. Это самая взрослая сказка, написанная талантливым математиком Л. Кэрроллом из графства Чешир. «Алиса…» — чистая фантазия, вылитая в короткую, но потрясающе законченную историю. Я очень люблю эту книгу и трепетно отношусь к любим аллюзиям на нее в искусстве, и уж тем более важным событием для меня стала экранизация повести.

АКТЕРЫ:

«Они не испаряются, они не растворяются,
Рассказанные в сказке, промелькнувшие во сне…»

Миа Васиковска: Просто удача. Тим Бартон угадал 100 из 100. Она просто воплощение непосредственности. Ее любознательность, храбрость, способность мечтать — все это выглядит органично, создавая образ «той самой Алисы». В Мии нет ни малейшего самолюбования или манерности, так часто свойственных голливудским звездам, ее не назовешь красавицей, но безумное обаяние притягивает к себе и создает то, что стоит гораздо больше смазливой мордашки — харизму.

Джонни Депп: с ним у всех отношения, как у зрителей с фокусниками. Он должен показывать только самые лучшие и свежие трюки, а если нет, то мы говорим, что он не оправдал ожиданий, где-то не доиграл, сдал и т. д. т. п. Так и я, думаю что шляпник был хорош, если бы это был бы не Депп, я была бы просто в восторге, а так.. ждала чего-то большего. хотя танец был очень-очень!

Хелена Бонем Картер: молодчина она. Как всегда на высоте. Великолепно сыграла.

Энн Хэттуэй: одно из того, что вообще-то не понравилось. Как-то слишком блаженно. Ну может, так надо было.

Сказочные персонажи: самые-самые были — кролик, мышь Соня и… ЧЕШИРСКИЙ КОТ!!! он был ЧУДЕСЕН!

Графика

«Добро и зло в Стране Чудес, как и везде, ругаются,
Но только — здесь они живут на разных берегах…»

Даже для избалованного многосортной фантастикой глаза, графика было вполне себе хорошая.

«И не такие странности в Стране Чудес случаются!
В ней нет границ, не нужно плыть, бежать или лететь,
Попасть туда не сложно, никому не запрещается,
В ней нужно оказаться — стоит только захотеть. »


«Алиса в стране чудес» Бертона — это замечательная игра актеров, весьма неплохие спецэффекты, смешные образы и большое количество всяких приколов. Возможно, неизгладимого впечатления этот фильм и не оставит, но, тем не менее, он получился неплохим представителем своего жанра — красивой сказкой, выведенной на экран.

В колонках играет - агата, наконец-то снова

Уладь все свои дела. Так, как ты уладил бы их, если бы был совершенно уверен, что сегодня
вечером тебе действительно предстоит умереть… или просто уехать
навсегда. И не надо смотреть на меня с таким ужасом! Я говорю это
не потому, что у тебя нет никаких шансов выжить. Просто тебе уже давно
следовало этим заняться… Помнишь, я как-то говорил тебе, что человек,
на шее которого висит множество незаконченных дел, здорово похож на
пройдоху, который ходит напялив на себя кучу чужих одежд
самых разных размеров. Может быть, ему довольно тепло и уютно, но вся
эта куча тряпок затрудняет движения, а концы путаются под ногами. Так и
упасть можно…

У тебя слишком много имущества, дружок! Когда ты поднимаешься на
холм, то волочешь за собой не только свои немногочисленные килограммы,
к твоим ногам железной цепью прикован целый мир — твоя личная
Вселенная, над созданием которой ты отлично потрудился... Твое любимое
кресло, и твой ненаглядный шеф, и остальные люди, без которых ты уже не можешь обойтись, — по большому
счету они действительно являются самой драгоценной частью твоего
неподъемного багажа... и в то же время самой тяжелой! — а еще твои
многочисленные квартиры, ни в одной из которых ты толком не смог
обжиться, сумасшедшая езда — предмет твоей забавной, но
понятной мне гордости, и эти смешные кочевники, которые наивно считают
тебя своим царем, и твоя царская резиденция, в которой ты почти не
появляешься, вместе с троном, на котором ты никогда не сидишь, слугами,
которым ты не отдаешь никаких приказов, и женами, с которыми ты не
спишь... а еще твоя любимая собака и две здоровенные мохнатые зверюги,
которых ты по привычке считаешь «котятами», и твои воспоминания о
странной и не слишком счастливой жизни в Мире, в котором ты родился, и
другие воспоминания о куда более удивительных приключениях, и
завалявшийся на дне одного из твоих многочисленных карманов зеленый
камешек — ключ, открывающий дверь в новенький
Мир, который еще не успел толком родиться, и твое бесконечное
могущество Вершителя, непонятное тебе самому, а ведь еще есть женщина, рядом с которой ты так любишь
засыпать, и другая, которой ты помог сломя голову нырнуть в
неизвестность, а теперь ежедневно возносишь хвалу небу за то, что в
этом Мире существует Безмолвная речь, поскольку ты и дня прожить не
можешь без коротенькой беседы с нею, — тебе мало? Я могу еще полгода
оглашать перечень твоего личного имущества, не умолкая ни на минуту.
Тебе кажется, что все эти вещи делают твою жизнь восхитительной, но ты
вынужден волочь их за собой, когда поднимаешься на мой холм. Какое уж
там легкое дыхание!
 

В колонках играет - сурганова и оркестр - белая песня

Беременная луна
Разметалась бледна
Голубые губы луны
Искусаны
Голубые руки луны
В травах спутаны
А живота свечение
Кесаревым сечением
Месячное кровотечение
С помятых её простыней
Льётся ленной крови
Рвёт луна на себе облака
Ток земле спадает рука
В брызгах белого облака
О возрадуйся, МАТЬ ЛУНА!
По склону звёздного дна
Покатилась дитё луны
Дочь луны
Серебра ребёнок
Свет ночей
О чудо лунёнок.

 

люблю подобные вещи. хочу работать с подобными людьми. как же мы далеки всё-таки от мечты чаще всего. не говорите мне про фотоаппарат!

В колонках играет - земфира

Господи, какое было Небо. Как будто Она шла по лестнице вниз, наступая на запылившийся уже камень ступеней, и ей оставалась всего пара шагов до того, чтобы. Просто, до того, чтобы. Я ждал. Я верил. Сегодня - мы все начнем отряхиваться от пыли, потому что сегодня - она наступила и на нас.

ВЕСНА
Мы ждали весны так долго,
Что забыли, чего же мы ждём.
И когда из-за туч вышло солнце,
Мы только закрыли глаза,
Продолжая мечтать о своём.
Все вышли на солнце,
Мы грелись у печки,
Часы на комоде сломались ещё в феврале.
Мы все так привыкли
Держать равновесье на льду,
Что нам трудно ходить по обычной земле.

И этот удар - наступленье весны -
Весьма ощутимо нарушил привычный покой.
И кто-то с горя запил,
Кто-то просто свихнулся,
И лишь единицы сумели остаться собой.
Нашли в себе силы
Принять перемены,
Вошли в своё время, стряхнули остатки сна.
И самый смелый сказал:
"В это трудно поверить,
Но мир оживает и, видимо, это весна.
Мир оживает... Вы видите? Это весна!"

 

 

В колонках играет - Зга - Весна

Настроение сейчас - осеннее

 

знаете... я люблю - и я, кажется, способна на любое безумство. глупо. а еще я постоянно жду звонка от Неё. не знаю... 

старые привязанности пробуждают старые воспоминания. все внезапно становится ярким, цвета обретают насыщенность. все налаживается, как будто внезапная болезнь, затуманивающая сознание сходит на нет после таблетки парацетамола. быть может это - просто аура присутствия моего отражения, может быть - просто момент перемены, такая правильная точка, которой я давно ждал. я не удивлюсь, знаете, если скоро выпадет снег. потому что так и должно быть.

 

В колонках играет - Башня Rowan - Красный Самайн

Солнечный луч, пробившийся сквозь просвет между не до конца задернутыми шторами, отплясывал развеселую джигу на моем лице, попадая мне в глаза. Не было уже ставшего привычным покачивания вагона поезда. Не было слышно воплей проводника и храпения какого-то мужика за стенкой купе. Я был дома. Я встал, подошел к окну, раздвинул шторы и открыл форточку. Свежий апрельский ветер ворвался в мою комнату, словно наваждение, проверил, на месте ли все мои бумаги, лежавшие на столе со вчерашнего вечера, и, успокоившись, запутался в складках одеяла. Теперь он тоже был дома. Я ласково посмотрел на кровать, и пошел в кухню - прежние хозяева обещали оставить мне какой-то сюрприз, который по их словам, должен был принести мне "небольшую радость". Еще на лестнице я почувствовал знакомый слабоватый запах. Кофе? Они оставили мне КОФЕ? Что ж, сюрприз им удался. Зайдя на кухню, я обнаружил там и правда маленькую "средиземноморскую" чашечку, из которой исходил самый прекрасный в мире аромат. "Из чего они его варили? надо будет спросить рецепт", - машинально отметил в голове я. Было довольно жарко, поэтому и на кухне пришлось приоткрыть окно, тем более, у меня была необходимость выкурить первую за день сигарету, а оставлять в кухне запах не слишком хотелось. Я сел, достал сигарету, прикурил, попробовал кофе - в жизни не пил ничего вкуснее! - и, наконец, попытался осмыслить всё происходящее.
Я в Праге. Сбылась мечта практически всей жизни. Стоило попытаться выйти из-под опеки родителей, как жизнь понеслась скорым поездом - сначала в Москву - как хозяина фотовыставки и автора большинства работ, а потом и сюда, в Прагу, в город мечты. Как часто я сюда приезжал, фотографировал - чтобы потом продать эти фотографии по довольно высоким ценам, и... Найти подобие счастья. Я уже тогда догадывался, к чему приведет меня любовь к этому городу, но даже не подозревал, насколько скоро я смогу купить здесь недвижимость и переехать сюда.
Вдруг где-то за окнами послышалась музыка. Скрипка? да-да, именно она. На пустой улице, утром, скрипач? Я выглянул в окно, но на улице было пусто. Должно быть, кто-то из соседей играет. Ну здорово, что сказать. Эти музыканты - они везде, и никогда не давали мне спать, ни дома, ни в Москве, а теперь и здесь будет твориться то же самое. надо будет найти этого неудачника и посмотреть ему в глаза. и сказать что-нибудь вроде "эй, милейший, вы могли бы играть на своей скрипке в моё отсутствие, а?" ну или еще что пожестче. никогда не любил музыкантов.
После такого потрясения мне просто необходимо было выйти на свежий воздух. Закрыв окно, я снова поднялся наверх, разобрал свой единственный чемодан, взял фотоаппарат, положил в карман сигареты - куда без них-то? - и спустился в прихожую. Охватил беглым взглядом двери, окна и заодно себя в зеркале, накинул плащ и, наконец, вышел из дома.
Скрипка уже смолкла, но единственное на всей улице открытое окно словно само давало подсказку о местонахождении неведомого музыканта. Я запомнил это окно - через два дома от моего - и решил, что загляну немного позже ? всё таки меня ждало свидание с городом, где я не был уже полгода, и где моё беспокойное сердце обретало счастье и дом.
Сам того не заметив, я дошел до любимой кофейни.
- Ник, ты? - я обернулся. Меня держал за плечо - кто бы мог подумать! - друг детства, практически бывший одноклассник Макс. «Ну вот. Придется сесть и покурить. Понесется рассказ о суровых буднях какого-нибудь офисного служащего - как обычно, черт возьми».
Тем временем парень продолжал нести какую-то чушь про Прагу, про обстоятельства, при которых он здесь оказался, даже предлагал устроить мне экскурсию…
- Объявляется посадка на автобус, следующий маршрутом Прага - Карлови Вари, - возвестил механический женский голос.
- О, это мой автобус! - обрадовался он. - Так ты едешь?
- Куда? - опешил я.
- Как куда, я же только что сказал, что еду в Карловы Вары?
- Карлови Вари, - машинально поправил я.
- Вари, так Вари, - нетерпеливо продолжил мой спутник. - Ты так покладисто кивал головой, что я решил, будто ты согласился составить мне компанию в моих тамошних делах!
Голос снова объявил посадку на автобус. Максовы нервы, видимо, сдали, и он потащил меня к стоянке.
- Скорей, а то опоздаем! Билет в автобусе купишь!
- Макс. Я не говорил, что поеду.
Я высвободил руку из цепких пальцев приятеля и, развернувшись, пошел куда-то в сторону проспекта Гедиминаса.
Солнце к этому времени уже настолько прогрело свежий апрельский воздух, что даже стало немного жарко для моего плаща. Проходя мимо очередного миниатюрного домика карамельно-пряничного цвета, я достал фотокамеру, сделал пару кадров - для своей коллекции.
Так я бесцельно бродил по городу до темноты. Заметив, что постепенно небо начало темнеть, я решил, что пора возвращаться и просмотреть снимки, которые я успел сделать сегодня. И непременно надо было зайти к тем людям, которые играли на скрипке. Поговорить…

То-Самое-Окно было закрыто. Хотя, я не сомневался, но для приличия и ради собственного спокойствия зайти следовало.
Я решительно направился к двери и… не обнаружил ни звонка, ни кольца, ни даже ручки. Я постучал. Стук глухо откликнулся внутри. Я постучал сильнее, и дверь открылась. Я осторожно заглянул в совершенно пустую комнату.
- Эй? – шепотом позвал я хозяев. Никто не отозвался, а я решил не рисковать, и, прикрыв дверь, отправился домой.

На кухне я обнаружил утреннюю чашку кофе и удивился: она была полная, как будто я утром к ней и не прикасался. Попробовал – вкус не изменился, температура и крепость – тоже. Мистика какая-то, решил я, и направился наверх.
Приоткрыв окно, я впустил в комнату звуки и запахи улицы. Да, здесь – не пыльная и шумная Москва, где только и слышно гудки машин, вопли детей и визги сигнализаций. Здесь даже птиц слышно не было, только деревья на противоположной стороне улицы чуть слышно шелестели. Как-то шепотом.

* * *
Слишком тихо, слишком спокойно. Этот ежедневный утренний чай, ежедневная скрипка от неизвестного музыканта – ко всему я привык. Новая работа, постоянное отсутствие дома, повсеместное и ежечасное фотографирование уже не столько для себя, сколько для читаемого издательства, - всё это приводило к отвращению к самому себе. Я стал занудным и перестал читать, даже окна открывал реже – боялся, что забуду закрыть. Кажется, тогда я стал стариком. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, насколько я был старым в душе…
В очередное утро я решился. Таинственный скрипач заиграл свои утренние трели, я, не допив кофе, выскочил из дома и понесся огромными прыжками к Тому-Самому-Окну. Скрипка всё играла. «наконец-то он заткнется, и перестанет доставать соседей – меня – своей какофонией,» - решил я, и, сделав решающий прыжок в сторону двери, оглушительно постучал. Дверь снова открылась, и я решительно переступил порог.
Естественно, скрипка смолкла, и я понял, что найти обладателя инструмента и, к сожалению, владельцу моего спокойствия, будет не так-то просто.
Вдруг сзади послышались шаги. Я обернулся, и единственное, что я успел увидеть, было размытое белое пятно. А потом наступила пустота.

* * *
Очнулся я на полу в огромной комнате. За окном был какой-то синий туман – непонятно, утро или вечер. И как будто вовсе не… «Не здесь?» - услужливо подсказал мне внутренний голос. «А ну-ка молчать! – прикрикнул я на него. – Тоже мне, паникер нашелся! Я и без тебя справлюсь». И не запаниковал почему-то. Не получилось. Зато получилось оторвать голову от досок, которыми был устлан пол – кстати, пахли они совершенно обыденно, деревом и лаком. Оторвав голову от пола, я первым делом попытался понять, куда меня занесла на этот раз моя та самая голова, которая столь немилосердно болела, оторванная от ставшей привычной поверхности.
Из-за тумана за окном в комнате было темно, и где-то на другой стороне была видна полоска дрожащего света. «Эй, в этом доме еще горят свечи, надо выбираться, пока не поздно», - подзуживал меня голос. Я решил не обращать на него внимания, и, наконец, оторвал от пола то, что еще там бесхозно валялось. Проделав эту довольно сложную операцию, я решительно направился к лучу света – с уверенностю, что где-то там я смогу получить оветы на свои вопросы.
Словно ожидая моего приближения, дверь немного приоткрылась, и оттуда снова послушалась музыка. Наверное, обитатель жилища решил дать мне невольную подсказку о своем местонахождении.
Дойдя до двери, я заглянул в освещенную свечами комнату. Свет затрепетал, тени на стенах переплелись, и человек на кресле развернулся в мою сторону.
- Ну вот почему, почему все думают, что могут помешать мне играть? – печально возмутилась седая девушка в белом. Скрипка лежала у нее на коленях.
- Знаете, я не думал… - попытался возразить я, но она меня перебила:
- Не думал. Никто не думал. Никто не сознается в своих мыслях. А я их просто знаю. Вот Вы знаете, где Вы находитесь, вот сейчас? – в ее мутных льдисто-голубых глазах загорелся какой-то нехороший огонек.
- Нет, не знаю, - я выбрал самый простой вариант ответа, дабы не спорить со странным существом. Внутренний Я подсказывал, что споры ни к чему хорошему в этом помещении не приведут.
- Правильно. Вот Вы – первый, кто так ответил. Все говорят, что знают. И отвечают неправильно! – она рассмеялась. Смех этот был похож на лед, который рассыпался по полу тысячами осколков вместе с моим удивлением, в которое перерос былой страх. А она продолжила спокойным голосом: - Так вот. Вам совершенно не обязательно знать, где вы оказались, это – моя забота. Главное сейчас – Вы должны понять, что всё, что происходит с Вами, сон, – она взяла скрипку и хотела заиграть, но я перебил ее:
- Не знаю, насколько это сон, но я-то чувствую себя реальным. И вы, наверное, догадываетесь, что я не просто так сюда пришел…
- Конечно не просто так. Вы не любите скрипки. А вот ваш друг любит. И поэтому уехал. А вам пора просыпаться… - голос становился тише, пока не смолк совсем, а я не открыл глаза.
За окном было довольно светло, голова была квадратной – казалось, по ней действительно били чем-то тяжелым. Сковородкой, например…