Вырвавшись из плоскости коллективных инстинктов мира, который в виде той же плоской поверхности, отображающей само сознание человечества, покоился на животном постаменте, человек, обретя вертикаль связи со временем, вскарабкался на сферу.

И Земля для него уже перестала быть плоской, приобретя форму шара. И небо, которое, впрочем, всегда было сфероидально, из замкнутого купола выгнулось в бесконечность. Человек начал познавать биосферу, создавая объёмное представление о заселяемой им планете.

Само слово «сфера», звучащее для большинства представителей человечества как комплимент многомерности их мышления, широко используется для обозначения наиболее значимых элементов современного общества: сфера науки, сфера культуры, сфера образования и т.п., подразумевая под собой нечто объёмное – всю совокупность параметров данного явления.

Познанное нуждалось в описании, анализе и систематизации. Ширилась сфера, вбирающая в себя слова и мысли человеческой цивилизации, набухала идеями и абстракциями планетарного разума. Человек начал осваивать ноосферу (термин, введённый В.И. Вернадским).

В ноосфере безраздельно властвует русский язык, который именно своей многозначностью способен создать многомерную информационную картину, описать и принять весь объём человеческого знания.

В последнее время внимание к слову возрастает. А поскольку в словах хранится время, то и ко времени!

Слово… Именно оно выделяет человека из животной экониши – делает нас уникальными на этой планете.

То ли возникшее само по себе как творение неведомой «цивилизации букв», то ли взявшее своё начало в глубокой древности как необходимость обмена информацией между людьми, как продукт нуждающегося в общении только что зародившегося разума… Слово уже само по себе является проводником времени. Зеркалом, отражающим вечность.

Посудите сами: наделённый способностью словотворчества, человек не только упаковывает в слова знания о себе самом, об окружающей природе и о мире в целом. Он облекает в словесную оболочку свои чувства и ощущения, переживания и представления. На долгую-долгую память…

Благодаря слову нам становятся доступны все достижения человечества – прошедшие и настоящие. Описанные в слове, они транслируют будущему поколению землян и наше время, формируют информационный банк – основу дальнейшего развития потомков.

Претерпевая изменения вместе с человеческой цивилизацией, «страна слов и букв» ширится, множится, усложняется или, наоборот, упрощается, в зависимости от процессов, протекающих в обществе.

Некогда человек, чья жизнедеятельность ограничивалась удовлетворением основных природных инстинктов, направленных на выживание, обходился лишь немногими междометными словоформами, выражающими эмоции или побуждение к действию.

Постепенно, с набором интеллектуального потенциала, человеческая речь приобретала всё большую абстрактность, направленную на описание не только бытовых моментов. Человека влекли звёзды…

Несомненно, язык (наша с вами речь) является зеркалом, в котором отражается человеческий разум.

Эпоха за эпохой на взрослеющее человечество (где-то малыми каплями, где-то широкими потоками) проливались новые слова и языковые образования.

Новая жизнь, новые события нуждаются в осмыслении и описании, а значит – в новом слове.

Объём информации каждые 10 лет увеличивается в несколько раз, не говоря уже о скорости обработки и передачи этой информации. С развитием интернета проникновение в «информационные хранилища» человеческой цивилизации стало практически мгновенным. В любой момент – любая интересующая информация.

Любая…

Но в том-то всё и дело, что «любая»…

Доступность и массовость сделали слово (то самое – хранящее время цивилизации разума) не просто обыденным, а что самое печальное – не осмысленным. Появилось даже такое понятие, как «словесный мусор» – языковые образования, лишённые времени, а значит, не способные творить жизнь. А кому нужно слово, не являющееся творцом, слово, не способное вдохновить, слово, не способное удивлять и радовать, – мёртвое слово?!

Как сохранить богатейшее языковое наследие и повысить речевую культуру народа? Над этими и подобными вопросами всерьёз задумались на самом высоком уровне.

Результатом размышлений стало провозглашение в ноябре 1999 года на 30-й сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО Международного дня родного языка, ежегодно отмечаемого 21 февраля, начиная с 2000 года. Цель этого дня – «способствовать защите и сохранению всех языков народов мира». (По оценкам ЮНЕСКО, каждый месяц исчезают два языка. В ближайшее время половина из шести тысяч языков мира могут потерять последних носителей. Это при том, что на 95% всех языков говорит лишь 4% населения планеты!)

Русский язык не относится к разряду вымирающих. Интерес к нему в мире не только не угасает, но и неукоснительно повышается. На сегодняшний день русский язык изучают более 10 миллионов иностранцев.

О значении русского языка в наше время говорит его членство в «Клубе мировых языков». В этот лингвистический клуб зачислено шесть языков, которые большинство стран мира оценивают как наиболее значимые и считают обязательным элементом образовательных программ.

Французы, например, считают, что изучение русского языка – это «гимнастика для ума». Учёными доказано, что для развития умственных способностей необходимо изучать языки, в которых чётко выражаются логические взаимоотношения. Русский язык, в силу своей грамматической структуры, как раз и относится к языкам, способствующим развитию логического мышления.

Представляете, каким инструментом развития человеческого разума мы владеем? Но беда и проблема современного россиянина прежде всего в слабой способности пользоваться этим инструментом. В неумении или нежелании по достоинству оценить и применять на практике семантическое разнообразие родного языка, его богатейшую грамматику.

Последние несколько десятилетий всё чаще и чаще поднимается тема падения качества русского языка. Но язык сам по себе – это действительно лишь инструмент, с помощью которого создаётся покров человеческой мысли. И, на мой взгляд, стоит говорить не о падении качества языка. Русский язык велик, что доказано временем.

Имеющий огромнейший словарь (более 150 тысяч слов!), «русский язык многомерен и многопланов – он даёт большое количество возможностей трактовки одного и того же понятия и явления».

Это язык великой литературы, не только художественной, но и научно-технической. Язык Пушкина, Достоевского, Лихачёва… (перечислять гениев российской словесности, вы знаете, можно бесконечно долго).

Интересное высказывание оставил о русском языке немецкий писатель ХIХ века Varnhagen v. Ense, переводивший Александра Пушкина: «По богатству слов русский превосходит романские языки, по богатству форм – германские и смело может помериться силами с самыми различными языками. Русский язык способен к прогрессивному развитию, границ которого нельзя предвидеть».

По статистике, русский язык является родным для 288 млн. человек, проживающих не только в России, но и за её пределами. Но лишь редкие единицы из них владеют даром рождать золотое слово или «живое слово» (понятие, введённое Евдокией Дмитриевной Лучезарновой) – слово, которое могут услышать миллионы и миллиарды; слово, не возмущающее внешнюю среду; слово, способное творить миры и формировать события. И слово это способно родиться в недрах именно русского языка – языка, владеющего ноосферой – сферой человеческой мысли, человеческого слова – там, где рождаются все идеи и озарения, открытия и творческие находки.

На защиту «живого слова» стало даже государство. И если для познания этики «страны слов» необходимы такие меры, то почему бы и нет?

Этика страны слов и букв

Нанизывая буквы и слова,

Как ювелир нанизывает бусы,

Осознаю, скорей всего, едва

Творенье речевых излучин.

Они живут законами войны,

В пространство занятое залетая прочно.

Узнайте этику словес страны

И соблюдайте праведно и точно.

(Е.Д. Лучезарнова. «Радость ритмолога»)

Осталось только добавить, что сфера, какая бы то ни была, вывернутая наизнанку, обнажает своё содержимое и делает его целостным и всеохватным. Знание уже хранится не внутри оболочки, а, превратившись в псевдосферу, составляет основу всего. Знание везде, и человек есть знание!

Русский язык становится близок и понятен – его форма, строение, буквенная комбинаторность.

Поэтому кому как не нам, носителям огненного языка, выступить в поддержку живого слова!


Светлана Солнцева, автор программы «Живое русское слово» на канале «Просвещение»



ЛГ 19-10-2016

Жуков Дмитрий





Дмитрий Анатольевич Жуков был уникальный литератор, мыслитель, переводчик, яркий человек. Казалось бы, по отцовской линии ему суждено было стать нефтяником, но его влекло иное. Так и вышло потом, но прежде был фронт, военная служба, работа в Генштабе, разведка... Он – автор повестей и рассказов, «Русских биографий» (среди его героев, например, Александр Грибоедов, Василий Шульгин, Василий Верещагин и Дмитрий Скобелев). Он – знаток Персии, книгу «Иран глазами русского» с почестями встретили там, в том числе на самом высоком уровне. Жуков не писал в стол – всё, что выходило из-под пера, сразу брали в печать. Поэтому его вдова Ирина Аркадьевна сказала: вряд ли мы найдём что-то «из неопубликованного». Просмотрели множество папок, повезло. Например, отыскалась статья 1967 года о будущем ЭВМ – очень смело, проницательно. К тому же благодаря ей я узнал от Ирины Аркадьевны, что писатель был среди создателей первого в СССР «компьютерного переводчика». Возможно, эту статью «ЛГ» позже опубликует. Сегодня же – не печатавшиеся заметки о языке. Они передают интонацию писателя, его чувство юмора, человеческую теплоту.

Владимир Сухомлинов

«Есть притча короче носа птичья» – говорят в народе, что целиком и полностью можно отнести и на счёт каламбура. Вроде бы и слово нерусское, а, как явление, каламбур (без наименования) су­ществовал в русском языке с незапамятных времён. И в любом дру­гом тоже. Владимир Даль выразился коротко: «КАЛАМБУР м. франц. – игра слов, по двусмыслию, двоякому значению...»

Теперь уж и неважно, пошло ли это слово от имени графа Калемберга из Вестфалии, который острил или путал слова, то ли вырвалось со двора Людовика ХIV, то ли со двора бывшего поль­ского короля Станислава Лещинского, обретавшегося в Люневилле. Называют ещё парижского аптекаря Каланбура. А то относят это слово к немецкому сборнику шуток Каленберга, изданному в 1500 го­ду. Просмотрите «Моление» опального Даниила Заточника, жившего в XII веке, и найдёте там немало каламбуров. «... Кому Боголюбово, а мне горе лютое; кому Белоозеро, а мне оно смолы чернее; кому Лаче-озеро, а мне, на нём живя, плач горький; кому Новый Город, а у меня в доме и углы завалились» (перевод Д.С. Лихачёва).

У французов первый «Словарь каламбуров» издан в Париже в I860 году. Важно и то, что редко какой каламбур доживает до чести быть оттиснутым на бумаге или войти в большую литературу. Как и анекдот, он всецело принадлежит стихии устной речи. Да и лучшие из анекдотов построены на каламбурах. В разговорах каламбуры рож­даются то и дело и забываются тут же, если не случится им быть занесёнными в записную книжку какого-нибудь известного человека.

Где читал, не помню, но засело в голове такое.

Знаменитый Ермолов был известный острослов. Язык доводил его даже до ссылки. Он командовал батареей, когда инспектором артиллерии был Аракчеев. На смотру приказали вывести батарею на позицию. Ермолов запоздал на несколько минут. Но лихие ухо­женные кони вынесли батарею, и орудия чётко изготовились к бою. Аракчеев разбранил Ермолова за опоздание, но похвалил команди­ра за содержание лошадей.

– Вот так, господа, – сказал, обращаясь к офицерам, Ермолов, – репутация офицера иногда зависит от скотов.

В письменном виде до нас дошли в основном каламбуры дворян­ского сословия, острословие людей пишущих, а уж как играли сло­вами крестьяне, рабочие, купцы, о том можно лишь догадываться. Незаписанная речь вызовет живой отклик и забудется навеки, ес­ли не скажет кто-нибудь что-либо подобное в похожем сплетении обстоятельств...

Как тут не вспомнить Гоголя: «Выражается сильно российский народ!.. А уж куды бывает метко всё то, что вышло из глубины Руси, где нет ни немецких, ни чухонских, ни всяких иных племён, а всё сам-самородок, живой и бойкий русский ум, что не лезет за словом в карман, не высиживает его, как наседка цыплят…» И ещё добавил, что «нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырвалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и животрепетало, как метко сказанное русское слово».

В языке угадываются черты национального характера. И то и другое меньше всего поддаётся неумолимо убегающему времени.

Мне довелось долго служить в армии, и я не знаю роты, которую не потешал бы записной остряк. Стоило ему рот открыть, как людей начинал разбирать хохот. Доставалось и приятелям, и начальству. Жить и служить было легче.

Вот старшина роты даёт команду «смирно», оглядывает ряды и грозно говорит:

– Кто там взаду вертится?!

– Земля, – слышится из строя.

– Кто это сказал? – спрашивает, оборачиваясь на голос, стар­шина.

– Галилей, – тотчас отвечают с другой стороны строя.

В этом коротком диалоге при желании можно усмотреть, по крайней мере, три вольных или невольных каламбура.

Жаль, если никто из моих современников не завёл, подобно Вяземскому, записной книжки специально для каламбуров, которые, в отличие от анекдотов, редко передаются из уст в уста.

А что уцелело в памяти?

Известный сценарист Алексей Каплер жил в Доме творчества писателей в Коктебеле на втором этаже, вставал рано, делал зарядку с гантелями, и стук их будил другого известного писателя, Олега Михайлова, любителя поспать, обитавшего как раз под Каплером. Как-то его спросили о самочувствии, и он тотчас ответил:

– Вам-то хорошо. Над вами не Каплер…

Каламбур очень злободневен и потому недолговечен. Его рождают находчивость и безупречное владение родной речью. Недаром создатели Козьмы Пруткова заимствовали каламбуры у автора «Конька-Горбунка» Петра Павловича Ершова, о котором Пушкин сказал: «Этот Ершов владеет русским стихом, точно своим крепостным мужиком». А сам Пушкин тоже был горазд на каламбуры, и самый из­вестный – плод устной импровизации.

В.А. Соллогуб, выходя из книжной лавки Смирдина, стал со­чинять:

Коль ты к Смирдину войдёшь,

Ничего там не найдёшь,

Ничего ты там не купишь,

Лишь Сенковского толкнёшь.

И Пушкин тотчас подхватил:

Иль в Булгарина наступишь.

Нам известны в основном литературные каламбуры, то есть рождённые за письменным столом, а они не столь непринужденны, не с языка скатились... Каламбурная рифма в стихах – тоже род литературных упражнений, если даже они чрезвычайно удачны, как у Минаева, который даже к финским скалам бурым обращался с каламбуром.

Вершиной русской каламбуристики, безусловно, следует считать незабвенного Козьму Пруткова. Он весь в традиции устной шутки. Самый первый афоризм вы­мышленного поэта построен на каламбуре:

«Обручальное кольцо есть первое звено в цепи супружеской жизни».

К собственному удивлению, обнаружил, что я и сам грешил каламбурами в книге «Козьма Прутков и его друзья». Иные из них натужны, слишком литературны, а другие сносны. Например: «Маленький Кузька получил прекрасное домашнее воспитание. Кузькина мать была справедливой, но строгой женщиной, и в этом последнем её достоинстве следует, очевидно, искать корни столь распространённого русского выражения, непереводимого на иностранные языки».

В каламбуре как бы сам язык подтверждает правоту высказы­вания. И не только подтверждает, но и усиливает. Оригинальная рифма легко запоминается, и когда звучит не просто шутка, а, скажем, политическая сатира, действенность её возрастает во мно­го раз.

Порой каламбур был обезоруживающей защитой в самых рискованных обстоятельствах.

Так, известному артиллерийскому генералу Николаю Алексеевичу Аммосову, изобретателю, начальнику Сестрорецкого за­вода, приходилось жестоко воевать с артиллерийским департамен­том, отстаивая свои начинания. Рапорты его были так резки, что генерал получил строгий выговор за их «неуважительный тон». Оп­равдываясь, Аммосов написал, что никогда не терял уважения, ибо знает, что артиллерийский департамент есть нужное в России место. «Каламбур имел такой уcnex, что даже строгий Николай I приказал указать ему Аммосова издали на разводе», – вспоминал один из его современников.

И вот тут надо бы сказать ещё раз о том, что каламбур воспринимается остро лишь тогда, когда вы живёте в той обстановке, к которой относится каламбур. Или, по крайней мере, хорошо знаете обстоятельства, при которых он был произнесён.

Надеюсь на появление словарей богатой каламбуристики советского времени, в которой есть такие «церлы»:

Хоть вы и Валтасар,

Хоть вы и Навуходоноссор,

Но вы балда, сэр,

Вам в ухо дано, сэр.

И давайте снова прочтём каламбур Архангельского о Луначарском:

О нём не повторю чужих острот.

Пускай моя звучит свежо и ново:

Родился предисловием вперёд

И произнёс вступительное слово.

1987 г.

На снимке: Д. Жуков на вручении премии «ЛГ» «Золотой Дельвиг» с поэ­том, священником В. Неждановым
Фото: Фёдор Евгеньев


ЛГ 30-08-2017

Мазурова Людмила

И названия для горе-толмачей бывают неподъёмны

Перевод поэзии – это, безус­ловно, высший пилотаж, но, оказывается, и наименования объектов не всем по зубам.

Гости из Поднебесной, побывавшие в открывшемся недавно грандиозном столичном парке, пришли в полное недоумение, попытавшись по указателю найти место под названием «Красная колбаса». Так перевели на китайский Красную площадь. В принципе наша главная площадь довольно длинная, видимо, поэтому переводчик поставил иероглиф, означающий не площадь, а кишку. Но в сочетании со словом «красный» это уже будет колбаса.

Ещё загадочней перевод Патриаршего подворья. Сначала «Жэньминь онлайн», а затем и вся китайская блогосфера уже третью неделю изгаляются, предлагая свои варианты прочтения. Дословно это название перевели как деревня сильных мужчин и слабых женщин. А можно прочесть и как «ферма, где убивают девочек, чтобы родить мальчиков». Или как шовинистическая деревня.

Непростой выбор оказался у туристов: направо пойдёшь – в колбасу попадёшь, налево пойдёшь – к шовинистам попадёшь… Прямо тоже лучше не ходить.

Церковь Варвары Великомученицы превратилась в монастырь Великой Павшей Варвары; Палаты Старого Английского двора – в палаты, где ведутся судебные заседания на древнеанглийском языке; собор Знаменского монастыря – в храм и монастырь недоумевающих редких гостей; станция метро «Китай-город» – в станцию стены и города; улица Варварка – в улицу Варвар; Китайгородская стена – в стену китайского города. Предостережение «Не вставайте на зенитные фонари» – трансформировалось в «Не давите люки»; а приглашение приобщиться «к величественной красоте Крайнего Севера, посетив экспозицию в зоне минусовых температур», читается как «посетите ярмарку в рефрижераторной зоне».

Модное дизайнерское бюро Артемия Лебедева, которое сотворило всю эту красоту, от ответственности открестилось, мы, дескать, только навигацию разрабатывали да шрифт и иероглифы рисовали, а куда там чёрточки ставить – спрашивайте с переводчика. Российские и китайские блогеры, обсуждающие чудо-навигацию, предположили, что переводил какой-то студент. По слухам, заплатили ему одну тысячу рублей. Вот он и решил отомстить.

Возможно. Но не исключено и другое. Для этого человека оба языка не родные. Китаец не перепутает площадь с кишкой, а русский – великомученицу Варвару с павшей Варварой. Переводил тот, для кого, что патриарх, что патриархат – одно и то же. А при патриархате оно как? Лишних девочек можно и убить, дабы хватило корма на мальчиков.

О том, к чему приводит попустительство в туристической сфере, какую чушь несут китайские гиды, которыми, экономя, заменяют наших гидов-переводчиков, «ЛГ» уже писала (№ 51-52, 2016 г.; № 8-9, 2017 г.). Но сегодня группы водят уже и те, для кого оба языка – чужие. Те же таджики, например, уже давно не только дворы метут. И это хорошо. Высококвалифицированные кадры нам нужны. Но есть всё же сферы, в которые хорошо бы привлекать только тех, кто любит нашу страну и знает её культуру. Чтобы не смешить мир и не превращать навигацию в прекрасном парке в посмешище. Кстати, те таблички уже убрали. И можно к произошедшему относиться как к милому конфузу, мелочи. Мелочь, конечно, но неприятная.


ЛГ 27-09-2017

24 мая – День славянской письменности и культуры

Корни этого праздника – в IX веке, когда была создана славянская азбука. 24 мая мы увидим, как несут иконы её создателей – святых Кирилла и Мефодия. Дети возьмут в руки плакаты, на которых изображены буквы славянского алфавита, ведь, по сути, этот день – праздник кириллицы. Наверное, кто-то вспомнит строки: «С чего начинается Родина? С картинки в твоём букваре». Картинки – это в первую очередь буквы, характерные начертания от А до Я. Их видят в своих букварях не только дети России, но и Абхазии, Белоруссии, Болгарии, Киргизии, Македонии, Монголии, Приднестровья, Сербии, Таджикистана, Украины, Черногории. Но с годами всё меньше остаётся языков с кириллическим алфавитом. С некоторых пор отображаются латиницей азербайджанский (1991), гагаузский (1998), молдавский (1989), туркменский (1990), узбекский (1993), в 2025-м латинизируется казахский. Что же, имеют право примкнуть к большинству. Но есть и другое право – на самобытность. Право оставаться самими собой. Из уважения к христианским проповедникам, просветителям Кириллу и Мефодию, к Петру Великому – создателю русского гражданского шрифта, к советской власти, 100 лет назад воплотившей реформу русского алфавита. Хорошо бы нам бережно распорядиться этим наследством.



ЛГ 23-05-2018