— Арестант номер 34 627,— сказал начальник тюрьмы города Колумбус в штате Огайо, обращаясь к фигуре, облаченной в полосатую тюремную одежду, напоминавшую шкуру зебры.— В нашем уютном пансионе для золотоискателей в чужих карманах, стрелков по живым мишеням и нарушителей остальных восьми заповедей имеется благоустроенная аптека. В ней хранятся лекарства, излечивающие от немощей, приобретенных во время сна в придорожных канавах, увечий, полученных при выпрыгивании из окон третьего этажа, и головных болей от удара кастетом. Я искал справку о вас в Британской энциклопедии, но так как по непростительной забывчивости редакторов о вас там нет ни слова, мне пришлось ограничиться досье, присланным сюда из уголовного суда. Я обнаружил в вашем темном прошлом тот непреложный факт, что в промежуток между рождением и совершением растраты вы служили в аптеке вашего дяди С. Ку-Лапа. На основании этого вам вверяется должность тюремного Гиппократа.
Эта речь имела своим последствием то, что поверх шкуры зебры был надет белый халат. Отныне, с того часа, когда луч Авроры золотил небеса, и до того часа, когда тюремщик гасил электричество в камерах, номер 34 627 пребывал в комнате, уставленной полками, на которых стояли фарфоровые и стеклянные сосуды с латинскими надписями.
Ипекакуана и английская соль напоминали ему о его юности в маленьком городке Гринзборо, в Северной Каролине, где он родился в 1862 году в семье доктора и был воспитан теткой, так как мать рано умерла. Взвешивая порции лекарств для порошков, взбалтывая микстуры в бутылочках, номер 34 627 вспоминал о том, как по окончании школы он поступил учеником к своему дяде-провизору, аптека которого была клубом местных остряков. Вспомнились и восхитительные два года, проведенные в Техасе, куда он поехал для поправки здоровья: ранчо, ковбои, мустанги, пампасы, лампасы, кольты и стетсоны — все то, что придавало своеобразную красочность американскому Западу, А потом были годы в Остине, столице штата Техас, и в Хьюстоне, поиски заработка, перемены профессии, пока, наконец, он не обрел душевный покой и ежемесячное жалованье бухгалтера маленького банка. И была она — причина его высшего счастья и высшего несчастья — любимая жена, подарившая ему чудесную дочурку.
Но счастье длилось недолго. Накануне предстоявшей ревизии обнаружилось, что в кассе банка не хватает крупной суммы, Искать виновника было уже некогда, на милосердие суда рас» считывать не приходилось, медлить было нельзя, и он, оставив жену, отправился в скитания. Сначала он переезжал из города в город, скрываясь под разными именами, а потом для верности махнул через мексиканскую границу.
Начались скитания по Центральной и Южной Америке. Он оказался в числе авантюристов-янки, промышлявших разными сомнительными делами среди горячих и доверчивых сынов тропических стран. Это была фантасмагория, в которой перемешались президенты и бананы, веера и кинжалы, сомбреро и виски, серенады и государственные перевороты.
Все кончилось в тот день, когда до него дошло известие, что тяжело заболела жена. Любовь оказалась сильнее инстинкта самосохранения, и он вернулся домой. Еще не успел смолкнуть голос священника, читавшего отходную покойнице, как раздались суровые слова судебного пристава: «Уильям Сидней Портер, именем закона вы арестованы».
Единственное, что у него осталось в жизни,— дочь, которую воспитывали родные и которая знала, что ее папа уехал далеко и надолго, но вернется когда-нибудь, как он ей обещал в своих письмах...
...Он сидел в холодной тюремной аптеке, среди банок, склянок, пробирок, весов и думал о том, что скоро рождество, что дочка проснется утром и заглянет в чулок, висящий у кроватки, ища подарка от деда-мороза, а подарка не будет, потому что у него, номера 34 627, нет денег для посылки родным на покупку подарка.
Номер 34 627 вспомнил далекие времена, когда он был веселым Билли Портером и проводил время не в этой аптеке, а у дяди, соперничая в остроумии с членами аптекарского клуба. Вспомнил, как любовь к шуткам побудила его, незадолго перед бегством, издавать юмористическую газету, в которой он печатал свои рассказы и юморески, веселившие обитателей города.
«Почему бы не попробовать опять?» — подумал он. И теперь он стал жить одной мыслью: написать рождественский рас¬сказ, послать его в журнал и заработать деньги на подарок.
Рождество! Он вспомнил веселую сутолоку предпраздничных дней, покупки, приготовления, репетиции шарад и писание поздравлений. Там, за стенами тюрьмы, люди будут веселиться, они постараются забыть все, что напоминает о заботах и тяготах жизни. Он сделает вид, что и ему весело, напишет рассказ вроде тех, которые печатаются в рождественских номерах журналов. И в этом рассказе он напомнит веселящимся людям о тех, у кого праздника не будет. Он расскажет о бродяге, у которого нет ни дома, ни работы, ни семьи,— о том, как он провел рождественскую ночь. Теперь он хорошо знает этих своих товарищей по тюрьме, людей без счастья.
«Рождественский подарок Свистуна Дика» — так назывался этот рассказ. Он был напечатан в рождественском номере «Журнала Мак-Клюрс» в 1899 году. Автор, оставшийся неизвестным редакции, получил гонорар. Дочь арестанта 34 627 в день рождества нашла в своем чулке подарок от деда-мороза.
Арестант, написавший рассказ, подписал его именем «О. Генри». Это было первое имя, пришедшее ему в голову, и он не заботился о выборе псевдонима, ибо не рассчитывал не только на бессмертие, но даже и прижизненную славу.
Но в карманах Судьбы много сюрпризов. Читатели заметили автора со скромным именем О. Генри. Таинственный О. Генри, присылавший в редакции свои рассказы через третьих лиц, заинтересовал издательский мир. Но автор не показывался. Лишь через два года он приехал в Нью-Йорк, и один из журналов предложил ему договор: писать каждую неделю рассказ.
Читатель, конечно, уже догадался, что мы рассказываем не новеллу, а подлинную биографию О. Генри, и он, вероятно, согласится, что жизнь писателя похожа на его новеллы — в ней есть и необыкновенные приключения, и почти трагические обстоятельства, и тот пресловутый «счастливый» конец, который так часто встречается в рассказах писателя.
Номер 34 627 перестал существовать. Появился писатель О. Генри.
Рассказы его, часто печатавшиеся в журналах, завоевали ему известность. Он мог бы войти в так называемое «светское общество», но предпочел скромную, уединенную жизнь. Он никогда ничего не рассказывал о себе, у него был очень узкий круг друзей, с которыми он поддерживал отношения. Он боялся газетчиков, вторгающихся в личную жизнь знаменитостей, уклонялся от того, чтобы печатали его портреты.
Тем не менее с ним произошло нечто, опять напоминающее неожиданные события в его новеллах. Среди писем от читателей и особенно читательниц однажды пришло одно из его родного города Гринзборо. Оно было подписано именем Салли Коломен, с которой он дружил в юности. Она решила по некоторым признакам, что под именем О. Генри скрывается ее земляк Уильям Портер, и спросила об этом в своем письме. Завязавшаяся между ними переписка кончилась тем, что Салли стала миссис Портер. О. Генри вновь обрел семью. Его новая жена дружила с дочерью от первого брака, и в общем все сложилось вполне хорошо. Правда, О. Генри сохранил холостяцкие привычки и немало времени про¬водил в отдельной от жены квартире, где он размышлял и работал над своими рассказами.
