Когда мне было девятнадцать, у меня были ночные огни вдоль моря, солёный ветер, летнее солнце, гитара и виноград. Когда мне было девятнадцать, в моих глазах отразились патлатые парни и плакаты с битлами на разрисованных обоях. Я любила весь мир, а Город любил меня. Он устилал мне дорогу абрикосовыми лепестками, и я шла по ним, смеясь, и поправляла свои сильно вьющиеся короткие волосы, глядя в зеркала его луж и витрин.

Когда мне исполнилось двадцать, я уже собой не была. Человек без имени - человек ниоткуда - зябко ёжился на пронизывающем морском ветру, тоскливо смотрел на затянутое серыми низкими тучами небо и пытался спастись от ледяных брызг, летевших из-под колёс. Он искал тёплого прибежища, но не мог найти себе места в ничего не забывшем хмуром Городе. И бежал из него, устав от сплошной тоски.

Но иногда, когда солнце особенно ярко, а виноград особенно сладок, Городу нужен кто-то, кто помнил бы то же, что и он. И тогда он зовёт Человека Ниоткуда назад. Они вместе смотрят на море, слушают прибой и вдыхают сигаретный дым, и иногда им чудится знакомый смех и стук высоченных каблучков.

Именно поэтому во всём городе нет ни одного зеркала. В этом городе мне всегда девятнадцать лет.