Музыка для Нэкодзиро 
  Aphex Twin - Polynomial-C

Продолжаю рассказ о Nekojiru биографией её друга Ёсиаки Ёсинаги.

Аннотация:
Перевод воспоминаний Ёсиаки Ёсинага о замечательной манга-ка Nekojiru (Тиёми Хасигути). Короткая жизнь. Словно метеор. Порой мне кажется, что мы слишком долго живем, а точнее - жизнь прожива(евыва)ет нас. Если уж действительно ЖИТЬ, то только так, чтобы к 31 году сгореть без остатка. Как Тиёми Хасигути.

 

ЁСИАКИ ЁСИНАГА О НЭКОДЗИРУ

10 мая 1998 года.
Нэкодзиру умерла.
Причина смерти - самоубийство.
Родилась в 1967 году. Рост - 153 см. вес - 37 кг.
Обыкновенная внешность. Коротко стриженные волосы.
Первая самоубийца из тех, кого я знал.
Сделав это вскоре после самоубийства hide, солиста группы X-JAPAN, так же как и он повесившись на веревке, привязанной к дверной ручке, тем самым породила среди своих поклонников и прессы предположение, что именно смерть музыканта и стала причиной трагедии.
Я хочу записать кое-что из того, что знаю о Нэкодзиру.
Накодзиру, какой я ее знал: близкий друг, ушедший навсегда.

 

ВСТРЕЧИ
 Впервые мы встретились в 1990 году.
Я был начинающим редактором и писателем. Дела шли великолепно. Я был полон надежд, смотрел на мир широко раскрытыми глазами, дело, которым занимался, воодушевляло меня.
Киношный ботаник под тридцать, ни о чем не беспокоящийся, балующийся наркотиками и полной грудью вдыхающий жизнь.
Один из журналов, который я тогда читал, - Garo. Если мне там нравилась какая-то манга, я звонил редакторам и просил свести с автором, чтобы заказать ему иллюстрации для моего журнала.
Больше всех в Garo мне нравились Такаси Немото и Хадзуми Ямано. Я лично знал обоих и часто заказывал им работы.
В то время Хадзиме Ямано рисовал мангу о бедных неудачниках-тупицах, погрязших в неприкрашенном, реалистичном и вечном паноптикуме страстей.
Его манера постоянно подчеркивать в своей манге ничтожность, убожество человеческой природы, пользуясь языком безысходности и абсурда, снискали ему горячих поклонников и яростных противников.
Для меня - человека эпохи Возрождения и нон-комформиста, чтение историй таких авторов, как Ямано, было бальзамом на сердце.
"Точно... Все точно так и есть..." - повторял я раз за разом, перелистывая мангу Ямано.
Несколько лет спустя, когда его манга перестала появляться в Garo 90-х, тот же Garo вдруг опубликовал небольшую историю, подписанную "Ямано + Нэкодзиру Мама". Это был дебют Нэкодзиру.
История называлась "Суп с котом".
Папа-кот вбегает в лавку, где торгуют супами, держа в зубах котенка, и просит лавочника кастрировать малыша. Поначалу лавочник отказывается, но в конце концов хватает нож и протыкает им котенка. Тот умирает. В лавку входит покупатель и заказывает: "Суп с котом". Лавочник оживляется: "Как раз сейчас будет готов!" Занавес.
Миленькие кошечки творят жуткие вещи.
Персонажи были нарисованы словно бы дрожащими, неуверенными линиями, но оказывали странное магнетическое воздействие, которого не достигают и гораздо более качественно прорисованные работы. Помню, манга меня впечатлила.
"Вот это да, Ямано-сан опять что-то затеял".
Тут я понял, что хочу такую же чокнутую кошачью историю в свой журнал, и позвонил ему.
На следующий день мы встретились в кафе. Он пришел с женой, и мы с ней познакомились.
Худенькая, невысокая, похожая на мальчика. Словно бы сошедшая со страниц манги Мото Хагио.
"По правде говоря, эта кошачья манга нарисована Чиеми, хотя и я приложил к ней руку. Плод наших совместных усилий, так сказать".
Нэкодзиру в тот день выглядела немного смущенной. Но произвела на меня хорошее впечатление.
"Обычно моя жена говорит людям все, что о них думает. Если вы ей не понравитесь, она об этом скажет вам прямо в лицо. Поэтому надеюсь, что знакомство пройдет успешно..."
Волновался он напрасно. Мы с Нэкодзиру сразу же поладили.
С тех пор мы часто встречались, но я не помню, чтобы она хоть раз за все время нашего знакомства появилась в юбке. Их, наверное, у нее и не было.
Простота - лучше о ней и не скажешь.
Сразу же после дебюта Нэкодзиру быстро заручилась поддержкой многих из тех, работал в индустрии манга. Один мой знакомый музыкант так это объяснил: "Мы разговаривали с ней всего лишь раз, и это оказалось любовью с первого взгляда".
Нэкодзиру, словно крошечному, хрупкому зверьку, требовался кто-то, кто мог ее защитить.
Но за внушающей любовь женской оболочкой скрывалась пугающая тьма. Нечто странное и страшное пустило корни в глубине ее души. Немота охватила меня, когда я узрел бездну темных страстей, разделяющую нас.

ВООРУЖАЕМСЯ
"Мне нужен нож".
Нэкодзиру время от времени еле слышно шептала эти слова.
Нэкодзиру владело страстное желание вооружиться.
Вот она стоит в своем полувоенном френче и с самым серьезным выражением лица произносит: "Мне нужен нож". На самом деле она хотела то, что защитило бы ее от всего остального мира.
Лучше узнав ее, я, кажется, понял, что могло подвести Нэкодзиру к тому пределу, где и возникла жажда схватиться за нож.
Для Нэкодзиру мир вокруг нее являлся опаснейшим местом, наполненным ужасными, отталкивающими людьми и вещами. Каждое мгновение она должна была быть начеку, и именно это заставляло ее бежать в свой собственный мир. А когда не спасало и бегство, она требовала нож.
У Нэкодзиру имелись и другие странности.
Так критиковать других людей мог только конченный эгоист.
Она почти ничего не ела. Ни рыбы, ни мяса. В ресторане всегда заказывала суп.
Однажды она пришла к нам в гости, и моя жена предложила ей авокадо.
"Попробуй. Это вкусно".
Похоже, что вид странного фрукта ее обманул.
"Приятного аппетита".
Нэкодзиру откусила кусочек авокадо.
"ПФФФФ"
Мгновение спустя ошметки фрукта разлетелись по комнате.

Больше всего Нэкодзиру нравилась такая еда, которую можно пить через трубочку.
Нет, она вовсе не была разборчива в еде. Еда ее вообще не интересовала.
Как, впрочем, и быт.
И еще ее не интересовал пол своих возлюбленных, в чем она походила на мою жену.
Первой любовью Нэкодзиру была молодая женщина.
Последние годы своей жизни она стала очень близка с моей женой.
Молодоженами мы часто заскакивали к Нэкодзиру домой. Через некоторое время они крепко сдружились.
Мы ходили друг к другу в гости, болтали по телефону.
Нетрудно понять, что Нэкодзиру только ради меня приняла и мою жену. А для нее Нэкодзиру была словно домашней кошечкой, которую она постоянно баловала.
Глядя на них, словно приклеенных друг к дружке, можно было легко впасть в заблуждение насчет их отношений. Они казались юными служанками из фильма Ренуара - ослепительно прекрасными и эротичными.
И теперь их обеих нет.

ПРЕДЧУВСТВИЕ
 Я заключил с Нэкодзиру договор на двухстраничную мангу для журнала путешествий, в котором состоял редактором.
Я чувствовал, что лучше всего не выставлять ей чересчур много требований к работе, и поэтому оставил содержание манги полностью на ее усмотрение. Моей единственной просьбой было сделать мангу в духе ее дебютной работе, что-нибудь разэтакое о котах.
Меня успокаивало знание того, что Ямано являлся практически соавтором и менеджером кошачьей манги.
"Даже теперь я все еще поражаюсь тому, что она согласилась на тебя поработать. Обычно она никогда этого не делает", - признавался позже Ямано.
Не знаю, почему она согласилась подписать договор, почему вообще приняла меня. Обычно она пресекала все попытки людей сблизиться с ней, и всегда сама выбирала тех, кого подпустить к себе.
Каким-то чудом я оказался среди избранных. Возможно, потому, что мы оба относились к правополушарному типу людей. А может, она чувствовала во мне родственную душу из-за моих детских душевных травм.
Отношения с родителями нанесли мне серьезный психологический ущерб.
Словно лазером Нэкодзиру пронзила мою оболочку и заглянула прямо в душу.
Ее интуиция поражала. Мне посчастливилось стать свидетелем нескольких случаев, когда ее дар провиденья давал о себе знать, из-за чего я стал смотреть на нее как на колдунью.

Однажды я близко и на собственной шкуре столкнулся с колдовской стороной Нэкодзиру.
Тогда я жил в квартире на севере Токио, каждый день ширяясь тяжелой наркотой. И именно тогда Нэкодзиру заявила мне:
"В 35 ты умрешь".
Я побелел как простыня.
Почему я умру в 35-ть? От передоза? Попаду под машину? Я не хочу умирать.
Ее зловещее предсказание не выходило у меня из головы.
Она узрела тень смерти, павшую на меня.
Но ее предсказание, как оказалось, на самом деле было обращено к ней самой.
Почему Нэкодзиру, нелюдимая и закрытая, согрела своим душевным теплом именно меня?
Мне тоже нравилось разговаривать с ней.
Нэкодзиру почти не имела друзей и проводила большую часть времени в одиночестве. Редкое исключение - ее дружба с евреем-лоточником. Она ни слова не говорила по-английски, но они прекрасно ладили.
У нее никогда в друзьях не были "белые воротнички", да она и не хотела этого. Она была очень разборчива в знакомствах, ее мало кто устраивал. Но еврей-лоточник и писатель-перекати-поле ей почему-то подходили.
На мой вопрос об ее отношении к мангаке Такеси Немото она уважительно ответила:
"Он - мэтр, рисует интересную мангу".
Не многих из старших товарищей по цеху она уважала. У Немото самого был наметанный глаз, и он разглядел ее талант еще до выхода самой первой манги.
Нэкодзиру оставалась равнодушной к коммерческой стороне ее работы - как до дебюта, так и после. Ее совершенно не волновали ни деньги, ни известность.
Но непритязательной ее тоже не назовешь. Я не знаю никого, кто мог сравниться с Нэкодзиру по взбалмошности и себялюбии. Она точно знала, что хочет, и просто брала это.
Garo не платил за рукописи, и те, кто публиковал там свои работы, не ждали какого-либо вознаграждения.
Рисуя только для Garo, Нэкодзиру призналась, что очень мне благодарна - ведь я первый заплатил ей гонорар.
Я стал для нее что-то вроде старшего брата.
Мамой и папой для Нэкодзиру был Ямано.
Она обращалась к Ямано как к маме, а ко мне - как к старшему брату.
Мы были словно настоящая семья.
Недолговечная, но настоящая.

ПУТЕШЕСТВИЕ
 Нэкодзиру, Масаки Аояма и Саки Тацуми. Они все трое знали друг друга. Всех троих больше нет.
Со временем я попросил Нэкодзиру нарисовать мангу для Abunai 1-go, журнала, редактируемого мной вместе с Аоямой.
Таким образом они и познакомились, а впоследствии Аояма написал послесловие к ее книге Nekojiru Dango.
Впрочем, это была инициатива издателя. Нэкодзиру знала Аояму в основном через меня, они так особо никогда и не сблизились.
В начале 90-х Нэкодзиру еще не была перегружена работой, и могла творить в своем собственном ритме.
К тому времени у меня вошло в привычку приходить домой к Нэкодзиру и ночи напролет слушать техно и транс. Обнаружив существование подобной музыки, мы часто наведывались потанцевать в мрачноватые клубы, посещаемые в основном иностранцами, или на транс и гоа-рэйв вечеринки. Мы обожали подобные места.
Я приходил домой к Ямано, и мы втроем могли целыми ночами болтать и погружаться в музыку.
Это происходило еще до того, как мы с Саки поженились. Нэкодзиру и Саки пили, я курил травку, и все мы были ночными странниками в мире музыки.
В самом начале я все им объяснил: "Это - даб. Он произошел из рэгги. Под травку - просто улет" или "Это немецкий транс. Звучит сентиментально, синтезатор металлит".
Погруженные в самих себя, мы целыми днями сидели, ничего не делая, только слушая музыку.
Внезапные взрывы беззаботного хохота, с последующей кучей всяческой бессмысленной музыкальной чепухи, болтовня о любимых исполнителях, о жизни и смерти.
Время утекало на наших глазах, мы были пассажирами корабля времени, омываемого потоками музыки и плывущего к свету.
Со стороны мы, наверное, выглядели кучкой дегенератов.
Испуганные, но самоуверенные, наедине с миром, переполненные экстазом, мы проводили психоделические дни и ночи, танцуя, как ненормальные. Заботы о будущем испарялись без следа.
Поначалу Нэкодзиру слушала все подряд, но вскоре, лучше узнав музыку, определила свои предпочтения: "Мне нравятся более энэргичное" или "Я люблю резко звучащие композиции".
В конце концов, наслушавшись всего вдоволь, она заявила, что больше всех ей нравятся Aphex Twin и Hallucinogen - музыканты стиля гоа-транс.
Под ЛСД круче вставляет Hallucinogen - один из лучших гоа-транс исполнителей.
Единственный наркотик, который потребляла Нэкодзиру, - Jack Daniels.
Она терпеть не могла мелодичные, слащавые и сентиментальные музыкальные направления.
Один из моих любимейших исполнителей Джем Эи Маар поначалу понравился и ей своим пропитанным наркотиками звуком и сложной музыкальной структурой, но потом она сделала разворот на сто восемьдесят градусов, заявив, что ее тошнит от педерастически звучащей какофонии.
Ближе к концу мы обычно подзаряжались той музыкой, которую предпочитала Нэкодзиру.
Поскольку гоа-транс - музыка танцевальная, то я обычно размахивал под ее ритм руками, и помню как Нэкодзиру изумленно смотрела на меня.
Нэкодзиру никогда не танцевала. Она была из тех, кто просто сидит, погрузившись в себя.
Помню случай, когда мы слушали музыку, и Нэкодзиру, находясь в особенно хорошем расположении духа, подарила мне очень ею ценимую картинку, которую купила во время отдыха в Индии. Она умела быть щедрой. Мы использовали репродукцию картинки для обложки второго номера Abunai 1-go.
В 1994 году Нэкодзиру ездила в Индию. Я говорил, что хочу поехать с ней, но свободного времени выкроить не удалось, и они поехали вдвоем с Ямано.
В Бенаресе она увидела святого по имени Сато, который только тем и занимался, что весь день сидел и курил травку. "Почему японцы не могут просто ничего не делать?", - спрашивала она меня.
В Японии Нэкодзиру никогда не принимала наркотики, но в Индии попробовала гашиш и, кажется, ей понравилось ощущение мягкой эйфории.

ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ
 Неудивительно, что главной причиной встречи Нэкодзиру и Ямана стала его работа в Garo.
Нэкодзиру сама постучала в дверь Ямано и напористо вошла в его жизнь.
Она только что закончила косметологический колледж, так что ей было 18 или 19 лет.
Себе на уме, Нэкодзиру вдруг решила, что хочет помогать Ямано рисовать мангу. Но проблема заключалась в том, что в рисунках Нэкодзиру и Ямано совершенно не было ничего общего. Мангу, которую рисовал Ямано, переполняли детали, тогда как Нэкодзиру тяготела к простым персонажам, словно бы изображенным незрелой, почти детской рукой. Но ее рисунки обладали загадочной притягательностью.
Ямано почувствовал в них нечто необычное и, повинуясь собственной интуиции, согласился поработать с ней над какой-нибудь историей и посмотреть - что же выйдет. Вот так и состоялся дебют Нэкодзиру.
С тех пор она не торопясь рисовала все новые эпизоды серии "Суп с котом", а я получал заказанные для моего журнала коротенькие истории и иллюстрации.
Это было в начале 90-х, еще до того, как ей пришлось беспокоиться о том, чтобы сдавать работы в назначенный срок.
Истории она рисовала о Нятте и Няко, то беспричинно колотящие собаку, то наблюдающие в автобусе за пьяным в дрызг бомжом, а затем бегущих к отцу рассказать ему об увиденном, после чего бомж пердит на их отца... Я наслаждался ими, ибо они лучше всего отражали внутренний мир Нэкодзиру.
Редактор просил меня сделать их более "политкорректными", но я чувствовал в этих котах реальный потенциал для раскрутки, поэтому не вмешивался в процесс ее творчества.
Прежде чем стать знаменитой, Нэкодзиру вела рассеянный образ жизни, могла не спать по 30 часов или весь день провести в постели. Должно быть это и превратило в хаос ее биоритм.
У Нэкодзиру имелся кот. Главным способом его воспитания она признавала хороший пинок по брюху. Когда кот проказничал, она прикладывала его еще и плеткой. Порой взбучки кота доходили до того, чтобы квалифицировать их как "жестокость по отношению к животному". В результате, кот никогда не слушался ни Ямано, ни меня, но исполнял все, что требовала Нэкодзиру.

Нэкодзиру могла проявлять удивительную настойчивость в желании заполучить что-то или кого-то.
Обычно ее никто не интересовал, но если такое все же случалось, она сметала все преграды.
"Однажды я заставила парня, на которого положила глаз, взять мою студенческую записную книжку", - рассказывала она.
Ее первой целью стал ведущий певец фанк-группы ЕР-4 Каору Сато. Вторым - Ямано. Позднее она запала на Aphex Twin.
Для Нэкодзиру важнее всего было выражение глаз человека. Ричард Д.Джеймс, он же Aphex Twin, хоть и не красавчик, но имел по-мальчишечьи добрые глаза. Его музыка звучала очень лично - иногда прекрасно, иногда жестоко. Она заставляла думать: "Сколько же в ее звуках точного расчета, и сколько необузданных инстинктов?" Она была игрива, свободна, если не сказать - хаотична.
Нэкодзиру влюбилась в Aphex Twin через его музыку. К моменту выхода альбома Ричарда Д.Джеймса ее чувства стали очень серьезны. Согласно завещанию, они навечно соединились в погребальной урне.
И хотя Нэкодзиру могла с непостижимым упорством добиваться тех людей, которых она хотела, ко всем остальным она относилась с таким же равнодушием, с каким относилась к еде. Причем ее отношение не зависело от того поп-звезда человек или фанат ее работ. С каждым она вела себя невыносимо; эгоистка чистой воды. Всего лишь несколько вещей она могла назвать любимыми, категорично, без обиняков выражая свои чувства: "Мне плевать", "Видела я это в гробу".

Несмотря на то, что на обложке одной из ее книг напечатали теплые слова о ней Hyde из L'arc-en-Ciel, а так же на широко распространенные слухи, что непосредственным толчком к ее самоубийству послужило самоубийство hide - вокалиста группы X-JAPAN, на самом деле Нэкодзиру никогда не интересовали поп-звезды. Она вполне могла фанатеть от своих любимых певцов, не отличаясь этим от других их поклонников, но те, от кого она фанатела, вовсе не были столь популярны, как поп-звезды. У нее имелась собственная шкала оценок, ничего общего не имеющая ни с популярностью, ни с качеством музыки.
"Я обожаю Jack Daniels, мяяя!" - можно прочитать в ее манге. Нэкодзиру любила выпить.
Однажды мы пошли в ресторан, где Нэкодзиру так набралась, что когда хозяин вынес запеченную рыбу на палочках, она пришла в неистовство и закатила жуткую сцену, утверждая: "Мы этого не заказывали".
Тем не менее, ситуация редко выходила из-под контроля, когда мы все вместе выпивали у Нэкодзиру в начале 90-х.
Но в 1997-1998 годах, на пике своей популярности, Нэкодзиру основательно прикладывалась к бутылке.

У Нэкодзиру имелась и другая примечательная черта.
Она не могла лгать. Для нее это было психологически невозможно. Именно поэтому, если ей кто-то не нравился, она объявляла об этом громко и четко.
Однажды с друзьями мы сидели в суши-баре, который посещали довольно часто, так как там нам в голову постоянно приходили интересные идеи. Мы тихо сидели и кушали, и вдруг Нэкодзиру заявила: "Икра отвратительна. Гарантирую, что это подделка!"
В до того шумном ресторане воцарила гробовая тишина. Повар словно врос в пол перед нами, его нож замер в воздухе на полувзмахе. Откинувшись назад и не зная, что и предпринять, я оцепенел.
Как только первый шок прошел, повар обрел способность говорить: "Уверяю вас, она настоящая..."
Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я выдавил из себя смешок, пытаясь представить произошедшее шуткой.
Честность Нэкодзиру порой доходила до жестокости.
Один раз она телефонным звонком подняла посреди ночи из постели редактора крупного журнала с тем, чтобы объявить ему: "Мне нужен другой представитель от вашего журнала".
"Но почему?" - воскликнул редактор.
"Потому что он жирный."
Редактор ушам своим не поверил, снова и снова переспрашивая ее, пытаясь докопаться до истинной причины, но это и было настоящей причиной.
Без какого - либо более объективного обоснования столь резкого шага, редактор был обязан пойти ей навстречу. В конце концов, не сомневаюсь, она своего добилась.
Нэкодзиру могла быть по-детски импульсивной, могла думать только о себе. Но вела она себя так не из вредности. Она ничего не имела против толстяков. Но как только они оказывались по соседству с ней, как ее тело, словно входя в некий сочувственный резонанс, тоже принималось непроизвольно и обильно потеть. И если другие восприняли бы такое с безразличием, то ее это ввергало в легкую панику, с которой она не могла справиться.
Она была слишком чувствительна.
Могу себе представить редакторов крупных издательских домов, которым приходилось на своей шкуре испытывать с ней подобные проблемы. Им приходилось проявлять недюжую деликатность.
Нелюдимость, депрессия от одного того, что рядом находятся несимпатичные ей люди... Со стороны она, должно быть, выглядела вздорной и злобной.
За свою естественность и непосредственность, доходящую до высокомерия, Ямано окрестил Нэкодзиру "Королева-дитя". Титул как нельзя лучше подходил ей - чистая, легко ранимая, без иммунной системы, которая могла бы защитить ее, и при этом заносчивая, задирающая нос к верху.
Отлив свое окружение по своему подобию, все, что ей оставалось - закрыть глаза и заглянуть в себя.

Я НЕ БОЮСЬ СМЕРТИ
 В прошлом Нэкодзиру уже делала попытку самоубийства.
Как и моя жена Саки, Нэкодзиру была гордой женщиной, с собственным взглядом на мир.
Саки относилась к левополушарному типу: рациональная и задумчивая. Нэкодзиру была правополушарным типом: страстной и непоседливой. Казалось, она может видеть то, что не замечают другие люди. Мы с ней ладили именно потому, что оба относились правополушарному типу с признаками шизофрении.
С другой стороны, муж Нэкодзиру, Хадзиме Ямано, являлся левополушарным типом, здравомыслящим, хладнокровным.
Казалось невероятным, чтобы такой человек, как Ямано, мог создавать настолько безумную мангу.
Создателем более поздней версии манги, "Nekojiru y", является не кто иной, как Ямано.
Ямано использовал это имя, когда рисовал мангу, в которой действовали персонажи, придуманные Нэкодзиру. На первый взгляд обе версии манги - самой Нэкдзиру и Ямано - похожи, но по сути между ними пролегает пропасть.
Нэкодзиру часто хандрила и тогда запиралась у себя в комнате, играя в "Последнюю Фантазию".
Вообще-то я не играю в видеоигры, но однажды решился сразиться с Нэкодзиру в файтинге, где она порвала меня на мелкие кусочки. Она рассмеялась, увидев мое нарастающее раздражение от того, что я никак не мог справиться с управлением: "Ты сейчас вскипишь!"
Что стало причиной замыкания Нэкодзиру в своем собственном мирке?
Я много раз мысленно спрашивал себя об этом, но лучшее, что мог придумать - истоки следует искать в том времени, когда она жила со своей семьей. Тогда, когда я ее встретил ее, она уже полностью закрылась от внешнего мира.
Нэкодзиру обследовал психиатр. Диагноз - маниакально-депрессивный синдром.
Я помню несколько случаев, когда она говорила: "Я не боюсь смерти".
Где-то к концу издательского бума, между 1992 и 1994 годами, продажи шли все еще очень хорошо. Я работал, ни о чем не заботясь, ради удовольствия составлял сборники, получал отчисления от продаж, чтобы спустить их ради еще большего удовольствия.
Нэкодзиру пока могла работать в удобном для нее темпе, и столь расслабляющая атмосфера ощущалась в ее историях.
Мы собирались чаще для развлечений, чем для обсуждения работы. Когда она находилась со мной, я не замечал ее депрессии, но возможно она просто скрывала ее от меня.
Дела шли хорошо, все еще живы, так что это было для нас относительно счастливое время.
Слушали нашу любимую музыку, получали удовольствие от наркотиков, болтали о том, о сем... время летело.
Возможно именно тогда мысль о самоубийстве пустила в Нэкодзиру корни.
Держась на поверхности благодаря издательскому буму, Аояма имел небольшой круг очень преданных поклонников, и в этом смысле был наиболее успешным среди нас.
Но пришло время, когда Нэкодзиру стала продавать больше книг, чем могла себе представить.
И это стало началом конца для Нэкодзиру.

НЭКОДЗИРУ-МАНИЯ
 Внезапно в середине 90-х популярность Нэкодзиру взметнулась до небес.
Всю нацию буквально охватила Нэкодзиру-мания. Для описания притягательности ее работ придумали даже специальное словечко - "жуткомиленькие" (abunakawaii - миленький + опасный).
Простота изображения персонажей должно быть сыграла существенную роль в столь внезапной популярности. Уверен, большая часть ее работ обрели успех именно в силу их наивного, детского стиля.
 "Жуткомиленькие". Хорошее выражение для описания манги Нэкодзиру.
Оно особенно подходило для ее ранних работ, с их какой-то невинной жестокостью. Своей неподдельной невинностью Нэкодзиру сама, как нельзя лучше, соответствовала этому выражению.
В один момент Нэкодзиру превратилась в звезду. Ушли те дни, когда мы могли ночи напролет трепаться и слушать музыку.
К тому времени мы с Саки поженились, а Нэкодзиру и Ямано оказались настолько заняты, что не могли выкроить времени для сна.
Следствием внезапной популярности стала необходимость резко увеличить количество рисуемой Нэкодзиру манги, а вот это никак не соответствовало ее характеру.
Началась нескончаемая битва за сдачу работ в назначенные сроки, и в итоге она надорвалась.
Теперь заказы шли не только из Garo, но и отовсюду, включая Tokyo Electric Co.
Просить кого-то обеспечить массовое производство того, что по своей сути - личная причуда, сочиняемая ради собственного удовольствия, - значило совершать ошибку, заставляя делать заведомо невозможное, но Нэкодзиру как-то ухитрялась с этим справляться. Конечно, в какой-то мере Нэкодзиру делала это для того, чтобы заработать репутацию у крупных издательств.
Ни Нэкодзиру, ни Ямано и помыслить не могли - отказаться от работы. Они соглашались на все, что им предлагали. После стольких лет нужды, они неспособны были представить себе - что значит отказаться от работы. Помню, мне не раз приходила в голову мысль, что им следует проявить большую разборчивость в заказах, которые им предлагали.

СОТРУДНИЧЕСТВО
 Когда мы говорим об авторе манги "Нэкодзиру", мы, на самом деле, подразумеваем двоих: конечно же, саму Нэкодзиру, но так же и ее мужа и соавтора Хадзиме Ямано. Ситуацию можно представить, как воплощение в сюжет левополушарным Ямано идей правополушарной Нэкодзиру.
В основном истории рождались из снов и яви, увиденных глазами Нэкодзиру. Когда нечто в ее работах казалось немного странноватым, то это потому, что оно было взято ею из собственных снов.
Граница между грезами и действительностью в голове Нэкодзиру казалась зыбкой. В основе уникального мира ее историй лежал весьма необычный взгляд на вещи.
Неожиданные встречи со странными людьми в ее историях балансировали на грани реальности и фантастики. Несомненно, Ямано помогал отлить идеи Нэкодзиру в конкретную форму, но не все столь ясно в распределении функций в творческом дуэте. Их сотрудничество - весьма тонкий и деликатный акт воплощения хрупких и сумасшедших идей Нэкодзиру в осязаемой материи, которая делала их доступными всем остальным. Словно о сиамских близнецах, о них нельзя было точно сказать - где заканчивалась Нэкодзиру и начинался Ямано. В каждой истории Нэкодзиру присутствовала большая или малая толика Ямано.
Но некоторые истории на самом деле были рождены Нэкодзиру в чистом виде. Не погрешив против истины, можно сказать, что ее ранние безгонорарные работы для Garo или для меня - эти истории собраны в таких ее книгах, как Nekojiru Udon и Jirujiru Nikki - являются Нэкодзиру высшей крепости. Она творила их, словно дышала.
С другой стороны, почувствовалось, что Ямано взвалил на себя большую часть работы над теми историями, которые они стали производить, как на конвейере, некоторое время спустя. Новые издатели выдвигали свои требования, и истории должны были им соответствовать. Это выглядит особенно поразительно в таких сериях, как Neko no Kamisama, где отчетливо видно насколько далеко им пришлось зайти, чтобы приспособиться к требованиям издателей. Чем больше им приходилось это делать, тем больше усилий прилагал Ямано, тем больше преобладал в манге его стиль.

В таких историях, как "Невидимки", нарисованных Ямано после самоубийства Нэкодзиру, но на основе ее записей собственных снов, ясно видно доминирование Ямано над Нэкодзиру. Очень похожие внешне, Нэкодзиру и Нэкодзиру у - не одно и то же. Словно отсеченный от своего сиамского близнеца после смерти Нэкодзиру, Ямано продолжал публиковаться под именем оставшейся половинки - Нэкодзиру у.

НАТУРАЛЬНАЯ "КИСЛОТА"
Чтение сборника ранних работ, такого как Nekojiru Udon для неокрепшей души может стать не дюжим испытанием.
Двое родственников кошачьей породы ходят там и тут, убивая всех подряд. Если кто-то им не нравится, они его убивают. Кошки настолько симпатичны, что заставляют нас принимать их немотивированную жестокость. Все это из разряда тех наблюдений, которые неопровержимо свидетельствуют о самоненависти, если не о неприкрытой мизантропии автора.
Когда бы в прессе не обсуждали Нэкодзиру, ее обычно описывали следующими словами: "Культовый автор манги о симпатичных кошках, непрестанно совершающих акты немотивированной жестокости". Акты немотивированной жестокости. Если вдуматься, то это начинает казаться похожим на отчаянные стенания перед лицом неминуемой смерти, как если бы она говорила нам: "Все мы смертны".
Причиной столь внезапной и бешенной популярности работ Нэкодзиру стала их "жуткомилость" (abunakawaii). А как еще сотни тысяч людей могли бы ассоциировать себя с историями в столь неслыханно жестокой манге, как не сократив весь смысл ее работ до столь простецкой формулы? Люди предпочли наслаждаться энергетикой, излучаемых ее обманчиво просто нарисованными персонажами, нежели задуматься над тем, что являлось сутью работ Нэкодзиру, - "Все мы смертны". Впрочем, это и стало одной из причин роста числа читателей ее книг.
Все ранние работы Нэкодзиру пронизаны неповторимым ощущением "прихода". Их почти можно назвать психотическими. Я предпочитаю характеристику: натуральная "кислота".
В некотором смысле создается ощущение, что Нэкодзиру использовала свои истории для игры в семью. Я ничего не знаю о ее родственниках, но она не производила впечатление человека, выросшего в семье. Возможно, что семья, которая фигурировала в ее историях, отражала не ее реальные семейные отношения, но являлась идеалом семьи, которую Нэкодзиру хотела бы иметь.
По всей вероятности, персонажем Няко была она, а Нятта - Ямано. У Нэкодзиру на самом деле имелся младший брат, но не похоже, что под Нятта подразумевался именно он.
Nekojiru Kenbunroku (Рассказ о путешествии Нэкодзиру), вошедший в Nekojiru Shokudo (Обед Нэкодзиру), описывает путешествия Нэкодзиру и основывается на ее собственных впечатлениях. Вполне в духе Нэкодзиру говорить о тех местах, где побывала, - полный отстой! Но редакторы и впрямь посылали ее только в отстойные места. Похоже, они делали это намеренно, чтобы заставить ее говорить в своих историях отвратительные вещи.
Неужели они впрямь думали, что Нэкодзиру придет в восторг от популярного парка развлечений?
Jirujiru Ryokoki - Indo Hen (Путешествие Дзирудзиру в Индию) более полно передает уникальный взгляд Нэкодзиру на реальные вещи, поэтому, возможно, это ее наиболее понятная книга. Я очень люблю эту историю за пронизывающий ее романтичный дух путешествий. Она даже изобразила то, как попробовала в Индии йогурт с гашишем.
Подлинная суть Нэкодзиру проявилась в ее последней книге Jirujiru Nikki (Путешествие Дзирудзиру).
На ее многих страницах изображено то, что Нэкодзиру примечала вокруг себя, например, женщина, усевшаяся посреди дороги. Иногда задаешь себе вопрос - неужели она и в самом деле видела нечто подобное.
Может, это было то, что могла видеть только Нэкодзиру.

"ЖИДКАЯ КОМНАТА"
1 февраля 1997 года мы вместе с Нэкодзиру пошли на концерт Aphex Twin.
Я до сих пор помню все так отчетливо, как будто это произошло только вчера.
Концерт проходил в клубе "Жидкая Комната" в районе "красных фонарей" Кабукичо, Синдзюку. Помещение было полностью забитым людьми. Невозможно пошевелиться.
Открывал концерт DJ Cylob. Я спросил у Нэкодзиру, что она думает о его музыке.
"Отстой. Пусть уматывает со сцены."
Что необычно для клуба, так это то, что треть слушателей сидела на полу. Нэкодзиру принялась пробираться в первые ряды к диджеевскому пульту, расталкивая и отпинывая всех со своего пути. Маленькая, отнюдь не юная Нэкодзиру практически разбрасывала этих огромных бугаев, расчищая себе дорогу. Будучи на взводе, при всей своей миниатюрности и хрупкости она могла проявлять ужасающую силу.
Наконец Cylob покинул диджеевский пульт. Из динамиков зазвучала пара песен из совместного альбома Майка Парадинаса (Ќ-Ziq) и Ричарда Джеймса. На сцене - Ричард.
Трудно сказать какого рода музыка у Aphex Twin - танцевальная или для слушанья. Танцевальная площадка была поделена между танцующими и сидящими людьми. Сидящих, скорее всего, оказалось даже больше, но Нэкодзиру находилась в первых рядах, двигаясь всем телом в ритме музыки. Ни на секунду она не отрывала взгляда от диджеевского пульта.
Напротив стоял Ричард, сгорбившись над столом. Длинные волосы спадали на лицо, скрывая его на протяжении всего выступления. Х@й забить на всех, словно бы говорил он.
Позади него мутузили друг дружку два плюшевых медведя с фотографиями Ричарда, налепленными на их морды.
Час спустя Ричард внезапно покинул сцену. Нэкодзиру сразу же направилась к нам с Ямано - мы сидели почти в конце зала.
"Мне достаточно. Пошли."
Концерт должен был длиться всю ночь, но другие диджеи Нэкодзиру не интересовали.
"Ну и как Ричард?" - поинтересовался я.
"За все время так и не увидела его лица. Но плюшевые мишки прикольные".
Нэкодзиру всегда так выражалась - рубленные фразы, в точку. Ее манера говорить казалась лаконично-грубоватой тем, кто не знал Нэкодзиру, но на самом деле она была очень эмоциональна. Если она говорила нечто подобное, то в переводе с ее языка это означало: "Срань господня, это было так з@#бись, что я чуть не кончила!"
Иными словами, ей вставило.

АД
 На протяжении последних лет ее жизни загруженность Нэкодзиру работой возросла настолько, что она оказалась на грани срыва.
К тому времени и речи не шло о том, чтобы рисовать ради удовольствия, все, что она делала, нужно было сдавать точно в срок.
В таких книгах, как Jirujiru Nikki и Neko Kamisama, Нэкодзиру часто просто рисовала истории, услышанные от других людей.
"Я случайно стер с компьютера целую книгу", как-то пожаловался я Нэкодзиру. Позже эта история слово в слово появилась в ее манге.
Как-то раз я, будучи занят, послал вместо себя на деловую встречу одного из своих временных сотрудников, и тот в качестве сувенира принес мне пластиковый мешок, набитый высушенными водорослями - самим обычными, которые в качестве приправы продаются на каждом углу, - пять отдельно завернутых порций. И эта история почти без изменений попала в ее мангу.
Переутомленная работой, Нэкодзиру иссякла на идеи. Но поскольку сроки ставились жесткие, она изо всех сил пыталась справиться с творческим кризисом. Она обладала обостренным чувством ответственности и всегда находила выход из создавшегося положения. Не раз она обнаруживала, что ее поджимают сразу несколько сроков, и, чтобы их не нарушить, ей приходилось работать на износ.
Однажды я засиделся у себя в офисе до глубокой ночи, как вдруг в дверь постучали.
"Ты мне разрешишь здесь поспать?" - поинтересовался Ямано, выглядевший полностью изнуренным.
"Что случилось?"
"Ну..." - Ямано заколебался. Как оказалась, в приступе ярости Нэкодзиру бросилась на него с ножом для резки бумаги.
Я заставил Ямано лечь на диван и принес ему стакан воды.
Воцарила странная тишина, которую язык не поворачивался нарушить.
Зазвонил телефон. Я взял трубку. Нэкодзиру.
"Я знаю, что он там. Дай Ясу трубку!" (Ясу - настоящее имя Ямано).
"Я не могу. Он сейчас спит."
Я попытался ее успокоить, но ничего не выходило.
"Сейчас же дай Ясу трубку! Он убежал от меня, разбуди его сейчас же и дай ему трубку!" Она находилась в последнем градусе бешенства. Ее нервы были полностью расшатаны.
Подобное случалось постоянно, как только подходил крайний срок для огромной кучи дел. Двое, работающих в такой тесной связке, как работали они, да еще с таким напряжением, были обречены рано или поздно на подобные сцены. Обычно вспышка гнева случалась у Нэкодзиру (или, говоря точнее, она физически нападала на Ямано).
Я смотрел на разметавшегося по дивану Ямано, и образ Нэкодзиру, "тренирующей" своего кота, стоял у меня перед глазами.
Я не разрешил Ямано вернуться домой, опасаясь за его безопасность.
Ночь, казалось, не кончится, но рассвет все же наступил. Зачирикали воробьи, рядом проехала машина, развозящая почту.
Нэкодзиру должно быть уже успокоилась.
Ямано все же отправился домой к Нэкодзиру. "Я ей нужен", - сказал он на прощание.
Теперь, вглядываясь в прошлое, можно сказать, что корнем всех их проблем была нужда, в которой они до этого существовали, и которая заставляла их без разбору хвататься за любую работу, как только их книги стали успешно продаваться.
Начни они более разборчиво подходить к своей работе, может Нэкодзиру и не ушла бы из жизни столь скоро.

 "Ребята, вам надо отдохнуть".
Однажды в 1998 году, когда Нэкодзиру и Ямано переживали очень трудный период в их жизни, мы с Саки пришли к ним в гости.
Случилось это примерно за две недели до самоубийства Нэкодзиру.
Мы просто вместе сидели, ничего не делая, и слушали музыку. У Нэкодзиру имелась пара динамиков, специально заточенных под техно-музыку, сделанные в форме двенадцатигранников, с динамиками на каждой стороне. От динамиков явно веяло снобизмом.
Нэкодзиру почти ничего не говорила, полностью погрузившись в скрежещущие звуки пронзительного техно. Резкие звуки казалось приносили мучения Ямано, опустошенному работой днями и ночами напролет.
Озабоченный этим, я предложил: "Давайте послушаем вот это", и поставил амбиент. Ямано немного полегчало, но Нэкодзиру, предпочитавшая более агрессивную музыку, осталась недовольной столь мягкими звуками, и угрюмо скорчилась в своем углу.
Она и так находилась в последней стадии истощения от бессонных ночей, а психоделический транс, похоже, только усугубил ее состояние.
В тот день Нэкодзиру находилась в необычайно отвратительном даже по ее меркам настроении.
Внезапно я вспомнил, как она часто повторяла: "Я не боюсь смерти", и мне стало очень тревожно.
Когда мы уходили в тот день, Ямано и Нэкодзиру еще долго смотрели с порога нам вслед. Я до сих пор помню умоляющее, опустошенное выражение лица Ямано.
"Не уходите! Останьтесь еще на чуть-чуть! Не оставляйте нас одних!" - казалось умоляли его глаза.
Думаю, что после нашего ухода, они вновь засели за работу.
Но они уже находились почти у самого конца.

ПОКОЙСЯ С МИРОМ
"Тиёми мертва. Она покончила с собой. Ты был одним из ее немногих друзей, поэтому звоню тебе первому."
О смерти Нэкодзиру я узнал из телефонного звонка Ямано.
Они поздно ее обнаружили, тело уже окоченело. О ее смерти Ямано сообщил мне только спустя несколько часов, после того как ее нашли.
Когда нам позвонили, мы с женой гуляли по Синдзюку и подумывали сходить в Imax (прим. виртуальный театр Tokyo Imax Theatre, в котором на гигантском экране показывают фильмы в 3D графике). Звонок Ямано стал для нас шоком.
Ямано изо всех сил сохранял спокойствие.
Где-то в глубине души мы смутно чувствовали, что однажды такое может случиться, но никогда не верили, что она все же решится на подобное.
Забыв о кино, мы помчались к Ямано.
В тот момент я больше беспокоился о Ямано, чем о Нэкодзиру. Я не мог себе представить, что значит потерять жену. Мне казалось, что сейчас самое важное - важнее даже оплакивания смерти Нэкодзиру - позаботиться о том, кого она покинула.
Нэкодзиру выглядела очень спокойной. Ни единой черточки страдания на ее лице. Ни капли сожаления о содеянном, никакого цепляния за жизнь. Казалось, что она упокоилась с миром.
Я понимал, почему она это сделала, и одновременно ужасался этому.
Диск и видео Aphex Twin были положены вместе с ней в гроб.
На похоронах звучали композиции из альбома Aphex Twin "Ambient Works II".
Нэкодзиру завещала похоронить себя именно так.
Предпринимая попытки самоубийства в прошлом, Нэкодзиру написала несколько завещаний. Последнее по времени сохранившееся завещание датировано несколькими годами раньше.
Однако по желанию Ямано не все было сделано согласно ее последней воле.
Нэкодзиру не хотела надгробного камня. Ямано посчитал, что ее семья может захотеть надгробие, чтобы посещать могилу, поэтому он распорядился его сделать. Но, как уступка воле покойной, камень остался безымянным. Только одна буква из санскрита украшала его.
Как-то Ямано объяснил мне, что она значит, но я забыл.
Одна из строк завещания Нэкодзиру гласила: "Никаких домыслов о возможных мотивах".
Ямано отказывался от всех интервью.
В то время один даже вид Ямано приносил мне такие страдания, что я почти не мог себя заставить видеться с ним.
Пять лет спустя. Подумать только, теперь и я нахожусь в такой же ситуации...

ТЕ, КТО ВЫБРАЛ СМЕРТЬ, И ТЕ, КТО ВЫБРАЛ ЖИЗНЬ
 Самоубийство приносит страдания близким.
Ничто не способно описать боль утраты, ничто не может облегчить ее.
Ямано оказался способным вынести это.
Как только творческий дуэт "Нэкодзиру" обрел популярность, они стали нарасхват, что еще больше сплотило их, словно сиамских близнецов. Ничто не могло их разъединить. В противном случае, пришлось бы разорвать их на половинки. Но это равносильно смерти, а человеческое существо не так-то просто уничтожить.
Для пары со столь крепкими узами, какие связывали Ямано и Нэкодзиру, потеря одного из них невыносима.
После смерти Нэкодзиру, осиротевшая половинка продолжала выпускать работы из серии Nekojiru, теперь уже под псевдонимом "Нэкодзиру у". На первый взгляд Нэкодзиру и Нэкодзиру у казались неотличимыми, но между ними пролегала пропасть. И даже не в том смысле, что первый рисовал от руки то, что видел, а второй использовал компьютер и философствовал. Нэкодзиру выбрала смерть, и ее работы были проникнуты ее жаждой смерти.
Ямано выбрал жизнь. Столь огромное различие и отражается в их работах. Работы Ямано полностью лишены ощущения чего-то опасного, гипнотизирующего, присущего работам Нэкодзиру.
Многие читатели открыли для себя мир Нэкодзиру через работы Ямано, сделанные им уже после смерти его "сиамского близнеца", но те, кто читают Нэкодзиру с самого начала, могли почувствовать отсутствие чего-то в этих новых работах. В них нет жажды смерти. Думаю, их можно назвать "здоровыми".
Ямано все-таки исцелился. Именно поэтому он уже не рисует такую жестокую мангу, как рисовал раньше. Он изжил свой пессимизм.
Когда шесть лет спустя, в 2003 году, покончила с собой моя жена, я обрел надежную поддержку в лице того, кто пережил такую же трагедию, - Ямано. Он понял мое ощущение, будто мир вокруг тебя рушится. Я балансировал на грани потери рассудка, но он дал мне толчок в сторону спасения.
Ямано смог все пережить. Это было огромным облегчением.

УБИТЬ ИЛИ УМЕРЕТЬ
 Самоубийство Нэкодзиру активно обсуждали в прессе.
Поскольку оно произошло вскоре после смерти ведущего гитариста группы X-JAPAN hide, то почти ни у кого из журналистов не было сомнения, что именно это и явилось причиной ее самоубийства.
28 мая 1998 года в Shukan Shincho weekly появилась следующая статья.
"Ходили упорные слухи, что ее самоубийство стало следствием такого же самоубийства hide. Однако, насколько мне известно, она не являлась поклонницей его таланта. Кроме того, она не относилась к тому типу людей, которые что-либо заимствуют от других.
Человеком, о котором в вышеприведенной цитате говорит редактор одного из журнала манги, является мангака Нэкодзиру. Он убежден: единственное сходстве между ними заключается в том, что им пророчили блестящее будущее.
Нэкодзиру начала рисовать мангу после того, как вышла замуж за мангаку Хадзиме Ямано. Она быстро обрела известность благодаря неповторимому стилю манги, успешно сочетающей казалось бы несочетаемое - симпатичных котят и неприкрытую жестокость. После создания телевизионной рекламы для компании Tokyo Electric, перед ней открывались очень широкие перспективы.
Редактор также сказал, достаточно прочитать ее мангу, чтобы увидеть за симпатичными героями страсть к саморазрушению, пессимизм по отношению к жизни и смерти. В последней своей работе она изображает Землю как преграду к полному исчезновению и смеется над самой собой, изобразив как почти преодолела границы своего сознания, поев волшебные грибы на Бали. Было ясно, что она балансирует на грани жизни и смерти.
Если бы мы могли быть такими же свободными, как и ее коты..."
Что же могло заставить Нэкодзиру захотеть умереть?
Перегруженность работой, конечно же, одна из причин. Иметь дела с крупными издательствами - постоянный источник нервного истощения. Тем более при ее предрасположенности к депрессии.
Но нельзя отрицать и те ясные сигналы, которые присутствовали в ее работах: постоянная тема неизбежности смерти; очевидное отвержение жизни.
Нэкодзиру была чистейшим человеком из всех тех, кого я знал. Моя жена называла ее "неподдельной". Чистая, неподдельная, естественная "кислота", психотичная, колдовская. Вот те слова, которые приходят мне в голову, когда я думаю о Нэкодзиру. Какой же невыносимой мукой для человека ее чистоты и невинности должна быть жизнь в нашем мире.
За восемь лет нашего знакомства Нэкодзиру ни капли не изменилась - ни по характеру, ни по поведению. Большинство женщин из подростков уже превратились бы в зрелых дам, но Нэкодзиру отказывалась взрослеть.
Говорят, после самоубийства Нэкодзиру продажи ее манги и сопутствующих товаров взлетели до небес. Смерть сделала ее еще популярнее. Но в любом случае, это вряд ли бы ее озаботило.
Как бы то ни было, живые никогда не поймут, что же заставило мертвых отказаться жить.
Меня удивляет - почему она сделало это лишь в 31 год. Раз она прожила столь долго, то это благодаря Ямано.
Как бы то ни было, она хотела умереть, и она умерла. Вот единственное, что можно сказать с полной уверенностью.
Никакой привязанности к жизни: с одной стороны, подобная черта Нэкодзиру внушала любовь, а с другой - ужасала. Сам я из тех, кто желает жить и жить счастливо как можно дольше, и поэтому я всегда испытывал нечто вроде страха к тем людям, кто не боялся смерти. Но Нэкодзиру пожила достаточно долго. Очевидно, она больше не нуждалась в этом мире.
Она выжала себя досуха за те несколько лет, что работала как каторжная, и развеялась словно дымок. Утонченно, почти робко.
Возможно, все это время она пыталась поведать о себе миру через свои книги.
Убить или умереть. Имелся только один выбор, и ответ был очевиден.

ВОСПОМИНАНИЕ О ВЕЧЕРИНКЕ В СТИЛЕ РЭЙВ
 Однажды на одной рэйв-вечеринке мне стало очень плохо из-за передоза наркотиков и общего истощения. Требовалась медицинская помощь.
Увидев, что я еле стою на ногах, Нэкодзиру вызвала "скорую помощь", убедилась, что я теперь в безопасности, и обеспокоено ждала моего возвращения из больницы.
Другие мои друзья, которые находились на той же вечеринке, включая Масаки Аояма и Осаму Цуруми, быстро исчезли, наверное, опасаясь ареста.
Некодзиру не боялась собственной смерти, она боялась смерти близкого человека. Несмотря на свое самолюбие, она была заботливой.
Вместе мы ушли с вечеринки и присоединились к Ямано на одном из горячих источников.
Когда я пришел в себя, лежа на полу в номере гостиницы, я ощущал благодарность тому, что остался жив, хотя чувствовал себя ужасно одиноким. Слезы ручьем катились по щекам. Стыдно признать, но я не мог остановить их.
"Почему ты плачешь?" - ко мне подошла обеспокоенная Нэкодзиру. Постояла около меня какое-то время.
Может, она подумала, что в ее отсутствие я могу покончить с жизнью.
"С тобой все в порядке?"
Я закрыл ладонями лицо и не смог ничего ответить.
Как же ты могла сама сделать то, что боялась могут сделать другие?
Я спрашиваю Нэкодзиру, я спрашиваю жену.
Как вы могли покинуть тех, о ком так заботились?
Часть меня не желает принять эгоизма их поступка.
Для Нэкодзиру стало неожиданностью рост продаж ее книг.
Возможно она и не хотела принимать сыпавшиеся на нее заказы, но не могла отказаться. Она трудилась изо всех сил и заработала, наверное, кучу денег. Но деньги ее не интересовали. Ей мало что требовалось в жизни. Она предсказала, что я умру в 35 лет. Возможно, поэтому она меня так любила, чувствуя во мне родственную душу, стоящую на грани смерти.
Но это все мой выпендреж. Я не хочу умирать.

© Copyright Савеличев Михаил Валерьевич

Перевод взят отсюда