Двадцать лет назад писатель с друзьями совершил его на плоту по Припяти. О последних днях Короткевича вспоминает участник тех событий художник Петр Драчев.
Летом 84-го мы решили, что созрели для серьезной поездки. Запланировали на июль месяц. Маршрут проложили от Пинска до Мозыря, Лоева, потом по Сожу и Днепру, собирались сделать кольцо, а потом возможно пройти и по Западной Двине. За несколько недель до этого Володю пригласили на юбилей Киевского университета, который он заканчивал. А он тогда уже не пил - его несколько раз лечили. Но в Киеве его сорвали. В этом смысле он был слабым человеком. А гости у него были каждый день. И каждый приносил что-то из выпивки. Тогда мы с сестрой Володи Натальей Семеновной решили, что надо попробовать вырвать его на природу, на свежий воздух, у нас будет сухой закон. Числа 12 июля мы выехали на моей машине в Пинск. У директора музея истории и литературы Леонида Тарасовича Хаткевича взяли огромный на 10 человек плот с крышей. Туда уложили штук десять надувных матрасов, чтобы Короткевич в случае недомогания мог прилечь. Он у нас как на царском троне возлежал, а мы со Ждановичем сразу стали спорить: как грести, как рулить... Тогда Короткевич себя назначил адмиралом, а мы были матросами. Мы плыли примерно по 13 километров в день по течению, останавливались, я рисовал, Валентин фотографировал, а Володя вел дневник. Места там удивительные - от Пинска до Турова низина, поросшая дубовыми рощами, камышами и сплошняк воды. Если подняться на дерево повыше, то впечатление, будто сельва - все в цветении, в ароматах. Кстати, по дороге мы встретили тот самый теплоход «Владимир Маяковский», на котором они путешествовали в первый раз. За первую неделю нам показалось, что Володя пришел в себя, а километрах в 50 от Турова ему резко стало плохо. Он не мог есть - язва открылась, а врачи его от печени лечили. Каждый день он нам говорил: «Все, мне уже лучше». Но мы со Ждановичем решили, что надо везти его в Минск. До Турова было далеко, поэтому «Ракету» останавливали прямо в глуши на реке. Жуткое совпадение, но в том месте с Припять впадает речушка Смердь. Когда Жданович с Володей уехали, а я остался со всей нашей поклажей (мы думали, что Володя пару дней в Минске отлежится и догонит нас дальше), вспомнил сразу жуткое пророчество, которое случилось в первый вечер нашего похода. Первая ночевка у нас была на реке Пина, мы пристали к берегу, развели огромный костер. И трижды над нами пролетела гигантская сова. А эти птицы летают совершенно бесшумно, в кромешной темноте только в огнях костра и можно увидеть. Володя сразу тогда сказал, что эта сова предвестник смерти.
LI 5.09.15
