У всех людей обычно есть любимые места – вроде тёплого кресла подле окна, расположенного так, что можно завернуться в плед с книжкой и какао и измываться над принимающими ужасно смешные позы прохожими на улице.
У многих есть любимая чашка, которую надо непременно запихать в последнее свободное местечко в рюкзаке перед самым выходом; любимые подушки, пришедшие из детства; любимые мохнатые тапочки-зайцы, у которых уже отвалились уши и скоро отвалиться всё остальное, но выбросить рука не поднимается – любимые ведь.
Люди выбирают любимые носки, любимые ручки, любимые серёжки, любимые сиденья в столовой, любимые люстры и любимые солнечные очки. Любимым может стать любой предмет, место или что-либо осязаемо-ощущаемое, что имеется в единственном экземпляре и создаёт чувство собственной неповторимости и неповторимости собственной судьбы, которая вывела-таки именно тебя на этот уникальный объект.
Услышав, как кто-то заявляет «О, это моя любимая ложка, от четвероюродная пратёте Светы, привезённая из Туркменистана 20лет назад», принимаешь данный факт к сведенью, и ложка становится атрибутом характеристики её владельца. Человек стал уникальным, так как если у кого-то ещё и есть такая ложка, то она не из Туркменистана и не от тёти Светы.
Так вот я недавно поймала себя на мысли, что у меня, за исключением игрушек (до недавнего времени, когда мои игрушки были благородно переданы моей сестре, а вскоре забыты из-за моего переезда), не было вот таких любимых вещей.
Иногда я, конечно, себе их придумывала – кому не хочется показать себя уникальным человеком с интересными причудами? Но по-настоящему у меня не было таких вот любимых объектов.
Я думала почему, и, кажется, поняла.
Чтобы к чему-то привязаться, нужно чтобы у этого была история, поэтому к новым вещам привязываться трудно. А старые вещи мне обычно доставались от брата, с которым мы где-то до моего девятилетия были в состояние вечной войны, и привязываться к чему-то, что досталось от твоего кровного врага как-то не тянет.
Более того, моя семья много переезжала и я довольно часто меняла школы, так что вскоре я поняла, что привязываться к каким-то местам в принципе бессмысленно. Эта теория возымела ещё большее подтверждение с моим уездом из страны.
Иногда мне несколько обидно, особенно когда люди расписывают их счастливые носки, что у меня нет таких вещей. Но с другой стороны, я могу чувствовать себя уникальной в том смысле, что у меня есть история неумения привязываться к чему-либо материальному. Кроме людей, конечно.
