Снег. Снег везде, на сколько хватает взгляда. Глубокий. Холод. Видно, как ветер гонит поземку тонким туманом. Я знаю, что ветер есть, но я не чувствую его. Я знаю, что холодно, но холод чувствуется только тонкими иголками на руках и лице, легкой болью. Мне не холодно.
Звуков нет. Вообще. Ничего не слышно.
И ещё… точно знаю, что вокруг нет никого живого, совсем никого. Везде, на сколько хватает взгляда. И дальше. Никакого движения, ни звука, никого живого.
Я сижу на старой автобусной остановке, занесенной снегом. Если провести рукой по обледеневшему дереву, в руках остаются мелкие ледяные занозы. Но боли нет. И почти нет крови.
Передо мной скалы, от них остановку отделяет полоса травы и шоссе. То есть должны бы отделять. Они есть. Только очень глубоко под снегом.
Везде просто ровное снежное поле. От этого можно было бы ослепнуть, если бы небо не было таким серым.
Рядом кирпичные строения. Серые одноэтажные дома, наполовину занесенные снегом, с приоткрытыми дверьми и выбитыми стеклами.
А ещё в них люди. То, что от них осталось. Сморщенные, ссохшиеся, странно пожелтевшие трупы с полуоткрытыми в беззвучном крике ртами, покрытые льдом. Такие же есть ещё в скалах. И на поле под снегом, за спиной. Какая-то эпидемия, болезнь…
Почему-то меня это не беспокоит. Я ничего не чувствую. И нельзя встать. Да и не нужно. Точно знаю, что идти никуда не нужно. Можно просто не двигаться.
Есть смена времени суток.
Только этого тоже почти незаметно.
Я там очень давно.
Ничего не нужно.

_________________________________
Высоцкий – Черные Бушлаты