Пока только голова)))

Я ненавижу свои руки и мышь от компьютера. Не знаю, что из них больше. Собирался нарисовать конкурсную работу... вчера весь вечер просидел, смазал полручки, утром отсканировал, обвел, закрасил. Ужаснулся. Я думал, новая техника будет намного "чище" в итоге. А получилось как всегда. Так что, пока не приобрету граф. планшет, буду разве что в черно-белой обработке рисунки делать.

Отфотошопленное уродство, из-за чего я злюсь

В колонках играет - LaFee - Warum

В последнее время, глядя на лица людей на картинках, постоянно визуально рисую на них круги, на глаз соотношу пропорции. И кажется, что несложно это все изобразить. Но на деле - руки из жопы. Наверное, это мне отплата за нетерпеливость, что ленюсь пошагово рисовать отдельные элементы :рЖалкая попытка нарисовать Кое-Кого. Если он себя узнает, буду приятно удивлен.

В колонках играет - Lafee - Angst

[...]

Коллекторы присели на песок и задумались, а неподалеку от них, все так же не подавая признаков жизни, лежала найденная девушка. В ее влажных и растрепанных белокурых локонах запутались скользкие водоросли, на белом лице, вызывая ужас, выделялись глаза - огромные, широко распахнутые, они остекленело смотрели в небо, а глубокие черные провалы до нельзя расширенных зрачков не позволяли разобрать их цвет. И никакой обнадеживающей бьющейся жилки или легкого вздоха, она словно стала частью окружающего ее пейзажа, и только эти страшные глаза... это отчаянное выражение лица не позволяли поверить в это. Казалось, что за неподвижной маской смерти бьется живая мысль, что девушка хочет что-то рассказать, что-то крикнуть, прорваться сквозь пелену тумана, отделяющего сознание от бессознательности...

За окном бушевал шторм, совсем не по-летнему серое море яростно билось о прибрежные скалы, тяжелые свинцовые тучи нависали над ним, ветер рвал черепицу с крыши, гудел в проводах и поднимал над дорогой пыль, закручивая ее в маленькие смерчи. Старая слива во дворе скрипела под напором резких порывов сумасшедшего вихря и казалось, что она вот-вот упадет растерзанная и побежденная стихией. Тяжелые шторы плавно сдвинулись и замерли, скрыв от глаз картину набирающей силы бури и оставив только уютно потрескивающий камин и теплоту, разлитую в небольшом помещении. Кнопки, быстрые движения легких пальцев, знакомый номер.
- Алло, привет. У меня машина сломалась и я на даче затряла. Да. Угу. Нет, не пойму, что с ней, что-то с тормозами. Ага. А тут шторм. Что? Приедешь? Хорошо, жду.

В комнате царил полумрак. Неверный свет множества расставленных повсюду свечей и слабые отблески огня в камине - вот и все освещение. На огромном молочно-белом ковре, слегка прикрывшись шёлковым покрывалом, лежит полуобнаженная девушка. Стоящий у окна мужчина лет тридцати, не в силах больше сдерживать желание, поспешно сбрасывает с себя одежду. По стенам кометами разлетаются тени небрежно раскиданных вещей, и вот уже, подобно неистовому зверю, Он страстно набрасывается на Нее, властно прижимая к полу. Пара тонких рук в неуверенных объятиях сомкнулись на его шее. Горячие губы нашли друг друга и зашлись в долгом поцелуе. Его уста шаловливо спускались все ниже, пока внезапно Она, в изумлении опрокинув назад голову и прикусив нижнюю губу, не вцепилась пальцами в его волосы, словно в гриву дикого коня, в тщетном желании обуздать его. Он был неуправляем. Прервав робкие Ее попытки, он схватил ее руки и потянул на себя. И вот теперь они сидят друг напротив друга. Всего мгновение их глаза ведут немой разговор. Ее недоумевающий взгляд задает вопросы, Его опытный - отвечает. Да, Он будет с ней предельно аккуратен, и да, Она будет с ним решительно покорна. Секунду спустя их больше ничто уже не разделяет, два тела сливаются в единое целое... Движения набирают ритм. Сердца бешено стучат, словно стремясь вырваться наружу; при каждом соприкосновении по раскаленной страстью коже проходит электрический разряд; частое дыхание, прерываемое слабыми стонами, и уже кажется, что легким не хватает воздуха, чтобы поддерживать этот безумный темп... И наконец два голоса сливаются в один... алая струйка винным пятном расползается по светлому ковру... А ведь у Него есть жена. А ведь Она ей приходится дочерью.

"Посмотрите на нее: щечки горят алым маком, по телу разлилась приятная усталость. Хорошо тебе, да? - вкрадчивый женский голос, почти шепот, взялся из ниоткуда. - Ты хоть понимаешь, маленькая распутница, что наделала?! Мало того, что ты соблазнила мужчину своей матери, ты еще и счастлива от того!"
Мгновение тишины и воздух словно взорвался от оглушительного, мерзкого звонкого крика: "Гадюка! Развратница и предательница! Твоему поступку нет оправдания. Ты своей похотью перечеркнула себе всю жизнь. Как ты после этого будешь матери в глаза смотреть? Тебя не примут в обществе! Ты больше никогда не будешь прежней!"
Девушка затравленно огляделась, посмотрела на Него... похоже, что эти слова слышала только она.
"Это была не я. Я не могла. Как? Он же последние десять лет был мне за отца! - осознание совершенного обрушилось на нее, как каменный обвал в горах - внезапно, неотвратимо и смертоносно. Сейчас она сама уже не могла поверить в произошедшее и пыталась оправдаться. - Я была словно в наваждении. Мое тело не хотело меня слушаться. Неведомая сила окутала меня располагающими к сладострастию чарами. Я не помнила себя. Передо мною был мужчина из моих снов и мы с ним безумно друг друга любили..."

Картина призрачного счастья вдруг сменилась жестокой реальностью, воздушные замки разрушились, пришло чувство вины. Девушка залилась слезами. Она замотала головой, силясь стряхнуть наваждение, как будто ей пять лет и все случившееся только что было не больше чем сон. Ничего не видя перед собой, она попыталась рукой нащупать одежду, чтобы скрыться, уйти как можно дальше и забыть... но натолкнулась на липкое пятно на ковре. Ладонь словно обожгло, да, она знала, что это. Оно не отпускало ее, вот уже и тонкие пальчики увязли... сантиметр за сантиметром оно покрывало все тело, врастая в нежную кожу, пока не сомкнулось над ней, заключив девушку в капсулу, кроваво-красную, скользкую и непроницаемую. Оболочка стала скукоживаться, как шагреневая кожа, совсем не оставляя места даже для глотка воздуха - девушка превратилась в безвольную пленницу собственного греха, ее окружила темнота, тишина и одиночество. Рот наполнился алой жидкостью, которая упругой струей ударила из стенки кокона... Голос, упрекавший в неблагородном поступке, отчаянно рванулся прочь, но ударившись о неприступный бастион стенок капсулы оборвался, жалобно скрипнул и затих... как же холодно и мокро вокруг...

[...]

* Текст выше - отрывок из пятой главы "Коллекторов Грехов"

 

В колонках играет - Eric Clapton - Wonderful tonight

Настроение сейчас - У одного прекрасного человека сегодня день рождения. Рад, хотя клонит в сон...

Собирался написать жесткую критику, но передумал. Дело в том, что я взялся читать эту книгу в оригинале. Хватило меня ровно на семьдесят страниц, что является лишь третей частью книги. И из них я практически ничего не узнал... куча ненужных сравнений, нелогические монологи, дешевый пафос в речи, а сам сюжет топчется на одном и том же месте. По совокупности этих и некоторых других факторов я бросил прочтение. И добрых пять дней удерживал в голове свое отрицательное мнение о книге и ее авторе в частности. Но на сегодня нужно было прочитать "Портрет Дориана Грея", потому вчера вечером я воспользовался интернетом и нашел краткий пересказ. Прочитал... Ну точно закон подлости! Немного далее того момента, на котором я остановился в оригинале, началось самое "мясо" - убийства, интриги, предательства, коктейли из наслаждения и страданий, здравого ума и вседозволенности, восхищения и разочарования. Все это я узнал из нескольких строк, но этого было достаточно, чтобы впечатлить меня и рассеять весь тот негатив, сгустившийся вокруг книги в моем разуме. Думаю, она все-таки оправдывает свое безсмертное название. И, пожалуй, на досуге можно и дочитать ее в оригинале.

Перед сном попробовал воплотить на бумаге образ Дориана. Из-за моей чрезмерно малой практики в рисовании и неопытности перенести идею из головы при помощи карандаша на попье-маше, конечно, не удалось, но по-простому что-то в общих чертах накалякать смог. Кстати, поскольку через неделю у нас открытый урок по этому автору и произведению, нужно нарисовать на ватмане Дориана Грея. Правда, как с обложки книжки, то есть одна половина лица красивая, светлая, чистая, другая - иссохшаяся, обугленная, морщинистая, с дьявольским взглядом. Вот думаю, браться или нет. Кроме меня в классе энтузиастов не замечал...

Комментарий: Я сделал его с таким выражением лица потому, что оно одновременно передает эмоцию грусти и неудовлетворенности. 

 

Послушай, Дэнни, я говорю к тебе сейчас, когда ты спишь. Твой лоб влажный - значит, ты о чём-то тревожишься, но на лице твоем улыбка - уверен, твое волнение приятное. Помню свои пятнадцать лет... первый поцелуй... осталось ждать еще три года. Зато как мы веселиилсь! Дискотеки, дерзкие прически, гламурные прикиды! Жаль, я не могу проникнуть в твои сны, как призрак сквозь стену, стену твоего сознания...

Всего несколько минут назад я сидел в библиотеке. В руках у меня была газета, и еще стопка подобных лежала на столике рядом. Это были не просто дешевые ежедневники. Первые полосы каждого из них украшало твое лицо. Раньше я бы порвал газету как очередные дефирамбы призраку. Сейчас же я горжусь своим мальчиком, каждое репортерское слово греет мою душу. Я понял, как я ошибался, считая тебе никчемным подростком. В то время как мы с мамой спим, ты выполняешь нашу с ней работу. Причём совершенно безкорыстно и без какого либо желания прославиться. В очередной раз переглядывая газетные издания, я был повержен волной раскаяния. Я тайком прокрался в твою спальню и пришел к тебе с повинной.

Я подумал о том, что был слишком строг к тебе. Я отругал тебя, когда ты собирался в школу, потому что ты едва ли коснулся лица полотенцем. Я отчитал тебя за то, что не чистишь ботинки, зло прикрикнул на тебя, когда ты бросил свои вещи на пол.

За завтраком я тоже нашел, за что тебя поругать. Ты что-то пролил, глотал пищу большими кусками, клал локти на стол и намазывал слишком много масла на хлеб. А когда ты, спеша на свой школьный автобус, улыбнулся мне и помахал рукой, я, нахмурившись, бросил в ответ: "Расправь плечи, не сутулься".

Вечером ты робко вошел в библиотеку и посмотрел на меня с какой-то болью в глазах. Я бросил на тебя взгляд поверх газеты, нетерпеливый и недовольный, что мне мешают. Ты нерешительно стоял в дверях. "Чего ты хочешь?" - пробурчал я.

Ты, ничего не сказав, стремительно бросился ко мне, обвил руками мою шею и поцеловал. Твои руки сжались с любовью, которую Бог разжег в твоем сердце и которую не может притушить даже пренебрежение. А потом ты ушел, и я слышал, как ты поднимался по ступенькам.

И в тот момент, Дэнни, газета выпала у меня из рук и жуткий, парализирующий страх схватил меня. Что же сделала со мной привычка? Привычка отчитывать, выискивать ошибки, делать замечания. Это моя награда тебе за то, что ты герой. Это не потому, что я не люблю тебя, а потому, что слишком многого жду от своего сына. Я оцениваю тебя мерками своих лет. Хотя, нет. Я оцениваю тебя мерками своей профессии, ведь ты - призрак.

А в тебе, в твоем характере так много хорошего, замечатьльного, искреннего. Твое маленькое сердце похоже на огромный диск солнца, встающего над дикими холмами. Я увидел это в твоем внезапном порыве, когда ты подбежал и поцеловал меня перед сном. И сегодня больше ничего не имеет значения, сынок. Я пришел в темноте к твоей кровати и, пристыженный, встал на колени.

Это недостаточное искупление. Я знаю, что ты не понял бы все то, что я сейчас тебе говорю, в часы бодрствования. Но завтра я буду настоящим отцом. Я буду твоим закадычным другом, буду страдать, когда ты страдаешь, и смеяться, когда ты смеешься. Забудь всё то, что я тебе наговорил утром, в обед и вечером. Сегодня, вчера, неделю назад... Всё забудь! Я был не прав, меня ослепило чувство обиды, что ты врешь мне - родному отцу. Я же всё знал еще тогда, когда ты только начинал излучать экто-энергию. Но ты молчал. И только сегодня в библиотеке ты раскрыл свою тайну. Я долго ждал этого момента, когда ты наконец сознаешься мне. Но почему ты не сделал этого раньше?

Интересно, что тебе сейчас снится... Ты по-прежнему улыбаешься.

________

На основе статьи  "Отец забывает" (В. Ливингстон Ларнец).